В субботу и воскресенье я отвёл Кору на занятия живописью, посмотрев, как оно проходит, а потом девочка стала ходить сама. Став убираться через день без выходных в зале Паркса, я изменил свой режим. Теперь я пробегал три километра, пока больше не получалось, намереваясь довести ежедневную пробежку до двадцати. Пробежка оканчивалась в боксёрском зале, где ещё два часа я бил боксёрские груши обмотанными бинтами кулаками, чтобы не сбивать в кровь костяшки, и спарринговался с легковесами. Они били меня, а я уклонялся и защищался руками. После нескольких таких тренировок кое-кто из молодёжи, кто был поумнее, стали со мной советоваться, как им правильнее вести «бой». Я не отказывал, объясняя таким ребятам, суть грамотного бокса и как её постичь.

В воскресенье были бои. Паркс поймал меня в субботу и сообщил об этом радостном событии.

– Мик, завтра дерёшься один бой с Тайгертом, твоя доля 15 баксов.

– Чего-то в первом бою против Бизона премия победителю побольше была.

– Он перспективный малый, его готовят к более серьёзным боям. Посчитали, что этот проигрыш был случайной осечкой. Но завтра подпишешь контракт на бой, где прописаны премиальные каждого. При любом раскладе твой гонорар пятнашка. Так что ты сегодня андердог, иначе говоря, аутсайдер, проходной боец. Соглашайся, тебе надо хвататься за любой шанс.

– Проходной, так проходной. Согласен. А есть ли тотализатор на наших боях?

– Конечно, есть.

– Я бы хотел поставить на себя.

– Не вопрос, давай деньги, и я поставлю на тебя. Если не доверяешь, сделай это сам.

– Поставь ты, но покажи, как это делается.

В воскресенье молодой, горячий и очень перспективный Тайгерт лёг в четвёртом раунде от мощного удара в челюсть, а я заработал свой гонорар в 15 долларов. Ко всему прочему я занял у Паркса 15 долларов и поставил их на себя на местном тотализаторе. Мои шансы оценивались как один к трём, так что после боя я срубил ещё 45 баксов.

Паркс, похлопав меня по плечу, поинтересовался.

– Мик, ты стал по-другому боксировать. Сколько раз он попал в тебя?

– Два раза – в лоб и плечо, всё остальное время бил по воздуху или по моим рукам. Стив, я пересмотрел своею жизнь, так что теперь многое станет по-иному, включая, мою манеру боксировать.

Вечером дома мы поужинали, собравшись заняться чтением и игрой. Самое интересное, что Пит и Боб так же приходили к этому времени поужинать, оставались на культурную программу, а потом снова шли гулять.

Только я достал книгу, как раздался стук в дверь. Дверь открыла Кора, а мне пришлось вставать с дивана и идти встречать гостя. Пока шёл, услышал его обращение к дочке.

– Хорошенькая киска.

С этими словами в убогое жилище, кое представляла наша съёмная квартира, вошёл "деловой". Он сразу попёр «буром».

– Майк, у меня к тебе деловой разговор.

– Слушаю.

– Твоя дочка понравилась одному человеку.

– У меня растёт красивая дочка, как говорится, вся в меня. Так что через несколько лет она будет нравиться не одному человеку, а многим.

– Ха-ха. Ты можешь хорошо заработать.

– Хорошо – это сколько?

– Двадцать долларов.

Тут вмешалась мать: "Не отдам дочь!"

– Так что, Майк, приведи девочку сегодня к нам в клуб и получишь свои доллары.

– Мистер…

– Мистер Хук. Майк, ты что, совсем забыл старых друзей?

– Мистер Хук, сами видите, что её мать против. А я жену слушаю. Я не приведу девочку, и прошу впредь к нам с такими предложениями не обращаться.

– Майк, ты чего, совсем сдурел? Когда это ты жену стал слушаться!? Это хорошие деньги, бери их.

– Хук, я подкаблучник, так что вали отсюда по-хорошему. Я тебя предупредил.

– Идиот!

Гость ушёл, а я посмотрел на чужую мне девочку, сыновей и женщину, проговорив: «А ведь эта гнида не отцепится. Не сегодня, так завтра силой уведёт девчонку».

– Да, Майк, уведёт… Хватит с меня такой жизни, не хочу её для дочери.

– Ты была проституткой? О каком он клубе говорил?

– "Пьяная лошадь" на 4-й стрит. Была, пока не вышла в тираж.

– Хм, значит, когда-то я женился на проститутке. Неплохо.

Я собрался, надел кепку и ушёл в ночь искать пьяную лошадь. Вдали виднелась тающая в темноте спина Хука.

Улицы Квинса были пустынны. Микрорайон, где мы жили, был не самым опасным, но достаточно криминальным, чтобы человека могли ткнуть ножом за пару долларов. Поэтому с наступлением темноты обычные люди старались сидеть дома, а не бродить по улицам. Лишь в салунах "гудели" мужики и девки, в пьяном угаре прожигая свою жизнь.

Я шёл к 4-й стрит, соображая, как найти эту чёртову улицу в этой темноте. Повернув, вновь увидел впереди фигуру Хука. Ускорившись, догнал его и окликнул: «Мистер Хук!»

Он повернулся и засмеялся: «А-а-а, передумал, папаша. А где девка?»

– Хотелось бы узнать, кто возжелал молоденькую девочку? Достойный ли это человек?

– Мистер Мермонс, хозяин бакалейной лавки, что находится на этой улице. Так, где девка?

– Будет тебе девка, мистер Хук.

Я ударил его в солнечное сплетение, отчего он согнулся, хватая ртом воздух, а затем схватил мужика за голову, и свернул ему шею. Подтянув труп к краю тротуара, положил его шеей на бордюр, будто он оступился и неудачно упал. Затем отправился к лавке. На первом этаже дома была промтоварная лавка, а на втором проживало семейство торговца.

Пока осматривался, открылась дверь, и на улицу вышел толстячок бакалейщик. Я подошёл к нему, спросив: "Мистер Мермонс, это вы? Вы направляетесь в клуб?"

– Да, это я, и, чёрт подери, я иду в клуб! А в чём дело?

– Меня прислал мистер Хук. Он просил сказать, что ваш заказ – молоденькая девочка, уже ждёт вас.

– О, благодарю мистера Хука, это отличное известие. Развеюсь сегодня после трудов праведных.

Удар в висок кирпичом отправил любителя девочек в мир вечных желаний. Я положил мужика так, будто он споткнулся и очень неудачно упал, ударившись головой о кирпич. Оглядевшись по сторонам, пошёл по улице в противоположную сторону, а затем вернулся домой по параллельной стрит. Наказания я не боялся. Сейчас Америка – это страна бандитизма и бескрайних просторов, так что при первом же шухере отправлюсь «на юга», например, мыть золотишко в Калифорнии.

По пути зашёл в открытую лавку какого-то торговца, где прикупил банку индийского чаю, печенья и банку джема, как здесь называли варенье. Вернулся домой со словами: «А вот и я. Давайте почитаем, а потом ещё чайку с печеньем навернём. Сегодня был тяжёлый день, но мной одержана новая победа, а это надо отметить».

На следующий день в районе была суета. Полицейские опрашивали жителей на предмет случившегося. За ночь в Джексон Хайтсе было совершено два убийства при разборках в салуне, но с этими преступниками всё было ясно, и два человека умерли, неудачно упав: сутенёр Хук и бакалейщик Мермонс. С этими смертями было непонятно, но полиции «висяки», портящие статистику отдела, были не нужны, поэтому так же всё списали на несчастный случай.

После этих известий, которыми был полон местный блошиный рынок, весь вечер на меня слишком подозрительно посматривала жена.

На следующий день во время вечернего чаепития ко мне обратилась Кора.

– Папа, а можно на чтение книги придут мои подружки?

– Можно.

Так к нам стали приходить ещё четыре девочки слушать книгу и играть в игры. Вместе мы нарисовали "Монополию", в которую дети рубились с ещё большим энтузиазмом, чем в путешествия.

Я же на всякий случай показал Коре некоторые приёмы по высвобождению от захватов и "подлые" удары в пах, горло и колено. А потом она их отрабатывала на мне.

– Девочка должна уметь защитить себя, правда, силы у тебя мало. Если бы ты со мной зарядку стала делать.

– А разве девочкам можно делать зарядку?

– Нужно, Кора! Тогда твоё тело будет красивым и стройным, а значит, станешь нравиться юношам.

Со следующего дня со мной на зарядку стала выходить и Кора, тренируясь по своей программе: бег, отжимания и растяжка.