– Вы раскрыли тайну железной коляски?

– Да.

Асбьёрн Краг посмотрел на свои часы. – Сейчас половина шестого, – сказал он, – Через час начнется отлив, и мы сможем увидеть железную коляску.

– Отлив? – удивленно спросил я.

– Да, именно отлив, – ответил детектив. – Железная коляска уже не существует. Она утонула.

Асбьёрн Краг говорил совершенно серьезно, было ясно, что он не шутит.

– Когда мы найдем железную коляску, вам станет понятно многое из тех вещей, которые сейчас кажутся невероятно таинственными. Я начинаю верить, что это дело от начала до конца являлось очень простым, но странным образом оно распалось на целый ряд загадочных обстоятельств, которые попутно появлялись и уводили следствие в сторону, при этом не имея с ним ничего общего. Мне показалось, что когда-то нечто подобное уже было в моей практике. Вы не поймете, как трудно расследовать два не связанных друг с другом происшествия, которые накладываются одно на другое. В нашем конкретном деле я имею следующие факты. Прежде всего подозрительную скрытность молодого Гарнеса, что указывает вроде бы на его участие в убийстве лесничего. Дальше – убийство и железная коляска, которая имеет со всем этим связь. Пока я делал выводы, что все эти три дела составляют одно целое, до тех пор все находилось в хаосе, одно смешивалось с другим. Когда же я начал отделять одно от другого, загадка начала распутываться, все события стали вырисовываться отчетливее. Дорогой друг, тут нет единого цельного дела, мы занимаемся сразу тремя. Итак, старый и молодой Гарнесы – одно дело. Железная коляска – это отдельное дело.

– И убийства, – заметил я.

– Убийство, – поправил меня детектив. – Старый Гарнес не был убит. Убит был только лесничий.

– Но разве вы не знаете, кто убил лесничего? – спросил я.

– Знаю, – ответил Асбьёрн Краг. – Уже сегодня я могу на него показать. Но сейчас нам пора идти.

Детектив торопливо оставил мой домик.

– Я посижу снаружи и подожду вас! – воскликнул он, выходя. – Поторопитесь, потому что в шесть начнется отлив.

– Обещаете мне, что я увижу железную коляску? – нахально спросил я.

– Сделаю все, что могу, – ответил детектив.

– Кажется, вы замечаете то, чего не замечают другие. Вы – настоящий волшебник.

– Я только человек, – ответил Асбьёрн Краг. – Но я редко ошибаюсь. Поторопитесь!

Я быстро оделся. Кровь пульсировала во мне, как при лихорадке. Чем это было вызвано? Рассказом детектива? Или это была реакция на то, что я терял сознание? Наверно, одно и другое. Но отчетливо ощущал я только одну вещь: радость от предстоящей прогулки. Непрерывно крутившиеся в моей голове мысли об умершем человеке, об убийстве, о железной коляске вызывали у меня состояние крайней подавленности. В моей комнате пахло камфорой, а за окном соблазняло голубое море.

Наконец я был готов. Асбьёрн Краг сидел на придорожном камне и ждал…

…Однако я не увидел железной коляски и не разгадал загадку, которая окутывала тот приносящий несчастье экипаж. Утешало меня лишь то, что Асбьёрн Краг был разочарован точно так же, как и я.

Детектив привел меня на то место на плато, где прошедшей ночью слышал грохот железной коляски, катящейся к морю. Вокруг стояла тишина, тут и там плавали маленькие лодки, которые чертили длинные линии и ставили точки на поверхности моря.

– Это что – ищут железную коляску? – спросил я. Асбьёрн Краг кивнул.

– В том месте коляска въехала в воду.

Какое-то время детектив руководил поисковыми работами. Но вскоре он потерял терпение, потому что ничего не удавалось обнаружить. А потом поднялась вода, и он вынужден был на сегодняшний день прекратить работы.

– Нехорошо, – сердито бормотал он. – Надо будет послать телеграмму в Христианию.

Асбьёрн Краг написал телеграмму и послал курьера на телеграф.

Потом мы вернулись в отель. Начали медленно опускаться сумерки. Все время после полудня Асбьёрн Краг был необычно разговорчив, сейчас он, напротив, будто берег каждое слово. Кроме того, мы узнали, что тело старого Гарнеса доставили в усадьбу и что его сын собирается назавтра выехать в столицу, чтобы уладить дело со страховкой.

Когда мы оказались на веранде отеля, которая была полна гостей, я шепнул на ухо детективу:

– Вы не хотели бы объявить, кто убийца?

Но Асбьёрн Краг отрицательно покачал головой.

– Еще рано, – оказал он.

Он в самом деле был странным человеком. Порой он взрывался и выливал на окружающих поток слов, а потом вдруг, казалось бы, без всякой причины, замолкал и замыкался в себе. У меня сложилось мнение, что так проявлялась его естественная скрытность и что обычно при этом он преследует какую-то непонятную окружающим цель.

Независимо, правда, от того, говорил ли он или молчал, рот у него складывался в насмешливую гримасу, а взгляд был испытующим, пронизывающим насквозь.

Он привык быстро ставить вопросы, довольно странные, непонятные и вроде бы бессмысленные. Как в тот вечер. Была уже половина одиннадцатого. Мы сидели в кругу сдружившихся гостей и разговаривали. Домой не спешили. Кто-то предложил партию в карты, и я согласился сыграть. Надо было пойти в одну из комнат и принести карты. Открыв дверь, я лицом к лицу столкнулся с Асбьёрном Крагом, которого не видел уже в течение часа. Это было неожиданно, в таком случае человек невольно вздрогнет, когда обнаружит другого человека в помещении, которое считал пустым.

– Я считал, что вы ушли домой, – сказал он.

– Как видите, не ушел, – ответил я. – И посижу еще немного.

Асбьёрн Краг сделал гримасу, в темноте блеснули его крупные белые зубы.

– Видимо, вы не любите своего одинокого домика, – сказал он.

Я не нашелся, что ответить. Просто удивился. Детектив уже не раз подчеркивал – даже с какой-то угрозой, – что мой домик расположен на отшибе.

Асбьёрн Краг ухватил меня за лацкан пиджака.

– Прошу меня выслушать, – сказал он. – Хочу вас спросить. У вас в комнате только одно окно, правда?

– Да. Но оно очень большое. А в связи с чем вы спрашиваете?

– На окне есть штора?

– Да.

– Бывает так, что вы опускаете штору?

Детектив засмеялся.

– Не понимаю этой остроты, – ответил я.

– Я не шучу.

– Ну, уж если вас это интересует, то сообщу, что опускаю штору, когда светит солнце.

– А вечером? – продолжал расспрашивать Асбьёрн Краг. – Когда зажигаете лампу. Что тогда?

– Что тогда? Соседей напротив у меня нет. Перед домиком море. Так что опускаю штору, когда зажигаю лампу, не каждый раз.

Асбьёрн Краг снова ухмыльнулся, показывая белый зубы.

– Если не закрывать окно шторой, – сказал он, – комната становится как бы открытой. Кто-нибудь может стоять снаружи в темноте и заглядывать внутрь.

Детектив ослабил хватку лацкана моего пиджака. Я отступил на шаг.

– Благодарю вас за необычный способ нагнетания на меня страха, – сказал я. – Вы думаете, что я дикарь? Я не боюсь темноты.

– Извините, – чуть поклонился он со смирением в голосе. – Я не хотел вас пугать. Когда я задумываюсь над чем-то, мне кажется, что вообще мы бессознательно ставим бессмысленные вопросы. В конце концов вы могли бы мне оказать услугу.

– Сейчас? Вечером? – спросил недовольно я, глядя на колоду карт, намеренно давая понять ему, что у меня другие планы.

– Я, в сущности, по поводу написания рапорта, – объяснил он. – Я дошел до описания трупа…

Я содрогнулся. В темной комнате, в которой мы были только один на один, будто повеяло каким-то кошмаром.

– Трупа? – еле выговорил я. – Вы пишете о трупах?

– Конечно. Прежде всего надо дать их описание. Не помните, как они выглядели?.. Подумайте…

– Каштановые волосы, – начал я механически Асбьёрн Краг легко хлопнул меня по плечу.

– Дорогой друг, почему вы не спросили, какой труп я имею в виду? – сказал он. – Очевидно, вы правы, я пишу о мертвом лесничем. Но все равно надо уточнять… Не хотите послушать и сказать, что неточно сделано в описании? Так вот… Его каштановые волосы были разделены с левой стороны головы на четкий пробор, уши оттопыривались, были слегка великоваты, лоб – высокий и очень чистый в сравнении с нижней частью лица, огрубевшей от ветра и солнца, Разящая бледность лба являлась следствием того, что он всегда ходил в шляпе, надвинутой глубоко на глаза. Борода была мягкой, как шелк, рыжая, с немного вьющимися волосами. Борода не закрывала губ. Губы красиво очерчены, красные, полнокровные. Глаза – светло-голубые. Одновременно зрачки были очень маленькими, а глазные яблоки большие, белая нить вокруг радужной оболочки создавала как бы полоску, придающую глазам пронизывающее выражение. Растительность на лице заходила глубоко до шеи. Шея толстая и короткая. Когда его нашли, отметили, что твердый воротник погнут в нескольких местах, а зеленый Галстук съехал в сторону левого уха. Вот и все… Так выглядел покойник?