– Как он умер? – спросил детектив.

– Кто?

– Старик, отец владельца усадьбы.

– Утонул.

– Значит, он не был убит? – спросил Асбьёрн Краг.

– Нет, – ответил я.

В течение нескольких дней не произошло ничего достойного внимания. Трагическое происшествие не оставило курортников равнодушными. Несколько отдыхающих покинули отель-пансион.

Да я и сам хотел уехать, но Асбьёрн Краг усиленно просил меня остаться. Он утверждал, что я окажу ему неоценимую помощь. Студент-медик, который в глубине души преклонялся перед участниками следствия, во всяком случае, он зеленел от зависти, потому что Асбьёрн Краг о нем не хотел и слышать, тот мог помочь. Но каким образом я мог оказать содействие детективу, я не понимал. До сих пор по крайней мере никакой помощи он от меня не получил. Как раз наоборот. Время от времени я критиковал его метод расследования. Его метод порой мне казался очень странным и вовсе не подходящим для энергичного детектива. Дни у Крага проходили в бездеятельности, он долго спал, чуть ли не до полудня, систематически завтракал, обедал и ужинал, купался и ходил на прогулки. Короче говоря, вел себя совсем как джентльмен на каникулах. Если кто-нибудь его расспрашивал о ходе следствия, он не отвечал вообще или саркастически смотрел на спрашивающего, прищурив глаза. А если что и говорил в ответ, так только передавал версии на тему о поводах для убийства, причем часто ограничивался тем, что слышал от самих курортников, местных жителей или полицейских. К ним он прислушивался терпеливо, а когда рассказчик доходил до выводов, утверждая, что случилось это, по его мнению, так, мол, и так, Асбьёрн Краг многозначительно произносил:

– Эге…

Или же говорил:

– Да, да… гм… эге…

Когда его спрашивали прямо: «А каково ваше мнение?»– он делал вид, что захвачен вопросом врасплох.

– Знаете… у меня совсем не было времени, чтобы выработать собственное мнение.

Бог знает, чем он, собственно, занимался. На основании того, что я видел сам, могу заявить: он не проводил самого простого расследования. Если он порой во время прогулки встречал владельца поместья Гарнеса, он разговаривал с ним о видах на урожай.

В один прекрасный день настроение курортников, немного успокоившихся, снова омрачилось: приехала семья убитого. Они прибыли, чтобы организовать перевоз тела домой. Но черные вуали, белые платки и черные перчатки быстро исчезли. Краг даже не позаботился, чтобы познакомиться с семьей, а потом все пошло, как и раньше.

Тем временем ленсман и местные полицейские работали независимо от детектива. Ленсман ездил на велосипеде и в коляске, действовал с ужасной поспешностью, но не приблизился к разгадке тайны ни на миллиметр. Не исключалась мысль о нападении с целью грабежа, потому что выяснилось, что лесничий в те дни получил крупную сумму денег, несколько сотен крон. При нем был также зеленый бумажник из крокодиловой кожи. Однако не нашли ни бумажника, ни денег. К тому же против нападения грабителей свидетельствовало то, что золотые часы и перстень Блинда остались на нем. Несмотря на это, было послано указание следить за цыганами, которые действительно в это время находились где-то в округе.

Беспечность и спокойствие Асбьёрна Крага несколько улучшили настроение у курортников, постепенно исчезали нервозность и возбуждение. Летние дни снова побежали своей чередой. Мрачный шепот, приглушенные таинственные беседы сменились снова радостным смехом и разговорами гуляющих. Со стороны моря снова доносился неравномерный плеск воды, зазывая курортников купаться.

Хочется еще раз напомнить, что в то самое утро, когда Асбьёрн Краг появился, я попросил, чтобы мне поменяли комнату. Случай открыл мне, что слышимость в отеле такая же, как на телефонной линии, и то обстоятельство, что нельзя разговаривать в комнате, чтобы не было слышно в соседних – слева и справа, – окончательно вывело меня из себя. В то время в отеле не оказалось свободных номеров. Хозяйка все же нашла для меня квартиру, находящуюся в паре минут ходьбы от отеля, на узком мысе, который назывался Мысом Фоки. Там, в маленьком домике, я и поселился совершенно один. Столоваться же по-прежнему продолжал в отеле-пансионе.

В первый день после переезда мы встретились с детективом.

– Вы не боитесь жить в полном одиночестве? – спросил он.

– Нет, – ответил я. – А чего я должен бояться?

– Сейчас ночи еще светлые, – заметил Асбьёрн Краг, посмотрев на небо. – Но потом наступят темные.

– Не понимаю вас.

– Разве это прискорбное происшествие не отразилось на ваших нервах?

– Нет.

– Это прекрасно. Значит, вы – человек, который может быть мне полезен. Надеюсь, вы останетесь еще на несколько дней?

– Пару дней еще охотно проведу здесь, – ответил я. – Скажите, чем я смогу вам служить? Для меня, думаю, это не будет затруднительным.

– Ага.

– Тем более, что я не вижу, чтобы вы вообще что-нибудь делали.

Асбьёрн Краг рассмеялся и сообщил мне о том, что меня сразу удивило, а позже вспомнилось по какому-то случаю.

– Но вы все же должны признать, что время придет.

– Может, и так. Но чем вы занимаетесь целыми днями?

– Пишу письма, – ответил детектив. – Озадачил нескольких агентов в Христиании хлопотливыми письменными заданиями, должен получить от них сведения. Ну и жду… кое-чего, что произойдет.

– Ждете, что произойдет?

– Да.

Я собирался вернуться в мой домик на мысу. Асбьёрн Краг решил проводить меня. Детектив проявлял необычный интерес к этому домику. Он говорил, что домик напоминает маяк, тем более что стоит на окончании мыса.

Когда мы приблизились к домику, я показал на мое жилище рукой.

– Теперь вы видите, как живет холостяк?

– Вижу только, что живете один.

– Отсюда до ближайшего жилого строения несколько минут ходьбы.

– Да, так оно и есть. Согласен.

Детектив кивнул головой и пошел дальше. Попрощался со мной у самой стены домика. Когда он уходил, я спросил его о цыганах:

– Что о них слышно?

– Выяснилось, что лесничий Блинд не встречался на дороге с цыганами, а значит, ни с кем из них и не здоровался, – ответил он.

Я удивленно взглянул на него.

– Не здоровался?

– Ну да, – продолжал детектив, на этот раз действительно заинтриговав меня. – Лесничий Блинд получил смертельный удар в тот момент, когда здоровался с кем-то.

– На основании чего вы это утверждаете?

– Следы на месте происшествия. Вы припоминаете шляпу? Она лежала на расстоянии пары шагов от трупа. Шляпа оказалась совершенно неповрежденной, однако Блинд получил смертельный удар в висок. Если бы шляпа в это время находилась на голове, на ней бы остались какие-нибудь следы зверского нападения. Это доказывает, что он как раз с кем-то здоровался и снял шляпу.

– С кем же он здоровался?

– С убийцей, – ответил Асбьёрн Краг. – И как раз в этот момент убийца ударил его.

– Это поразительно, то, что вы рассказываете, – подумав, сказал я. – Вполне возможно, что вы правы.

– Я прав. Другими словами: убийца был знаком с лесничим. И был одним из тех врагов, о которых Блинд упоминал у Гарнеса, когда расставался с ним в тот вечер.

Из болтовни Асбьёрна Крага я впервые сделал вывод, что он логически думает о трагедии. И поэтому воспользовался случаем, чтобы незаметно расспросить его. То, что он стал более разговорчивым, надо было использовать. Я спросил его, имеются ли другие следы, указывающие, кем был убийца, к какому классу общества принадлежал.

Но детектив был не так прост, он не захотел больше ничего отвечать по этому поводу, а снова повернул разговор на расположение моего домика.

– До свидания, – попрощался я.

– До свидания, – сказал детектив. – Возвращаюсь в свой номер, чтобы ждать.

– Ждать чего?

Асбьёрн Краг, не отвечая, посмотрел на меня довольно странно.

– Вы верите в силу взгляда? – спросил он.