Адриан стоял у могилы Катарины, уже светало, жизнь просыпалась даже на кладбище, где вечным сном заснули люди, когда-то жившие среди нас. Сейчас их домом стало безлюдное кладбище, теперь у них мраморные лица и сотни глаз безлико смотрят на нас, напоминая о быстротечности времени. Все живое — смертно и имеет свой срок, нам лишь остается ждать своего конца.

Вокруг не было никого, лишь он, и его мысли, уносящие, его прочь от реальности. Прозрачным взглядом, он разглядывал надпись на загробном камне и представлял, как её хрупкое, беззащитное тело бездвижно лежало в деревянной коробке смерти. Ему казалось, что он просто окаменел и не в состоянии пошевелить не одним мускулом своего тела. Стоя вот здесь, где обозначен надгробной плитой ее предел жизни, он всем сердцем и всем умом начал понимать, что вот эта гранитная плита разлучила их навсегда, без каких-либо апелляций и обжалований данного приговора.

И самое страшное, что он ее больше уже никогда не увидит, не проведет пальцами по волосам, не заглянет в вечно смеющиеся озорные глаза, не прикоснется своими губами к ее губам. Ничего этого больше не будет, вообще ничего.

Им вместе больше не гулять по ночным паркам, не мечтать о хорошем и светлом в жизни, не любоваться вместе звездам и не радоваться вместе всему этому великолепию жизни. Он больше никогда в жизни не сможет преподнести ей ее любимые цветы. Никогда!!!

Почему такая молодая и красивая женщина вдруг так трагически покинула эту жизнь? Может быть это запланированная неизбежность, так должно было произойти по сценарию Судьбы, или это просто чудовищное недоразумение, чудовищная случайность⁉

Эти упрямые вопросы, словно грозовые тучи, плыли в его сознании, но ответа на них он не мог найти. Это был тупик. Он понимал, что эта женщина оставила в его душе неизгладимый след красоты и добра, нежности и человечности.

Адриан еще долго неподвижно стоял и думал о превратностях человеческой Судьбы, думал о том, что любой из проживаемых нами дней может вдруг стать последним. И поэтому наверно и нужно каждый день проживать так, как будто он последний. Радоваться, любить, работать, мечтать по-настоящему, в полную силу, а не просто коптить небо.

Адриан сидел у окна в своей комнате, разные мысли приходили ему в голову, иногда ему казалось, что нескончаемый поток мыслей, невозможно остановить, стук двери, отвлек его сознание.

— «Можно войти!», — голос Элены послышался за дверью.

— «Да входите».

Элена вошла в комнату, в руке она держала небольшой конверт.

— «Тебе пришло письмо!», — сказала она и протянула ему белый конверт.

Адриан взял письмо, развернул его, на белой бумаге, был указан неизвестный ему адрес.

— «Что там написано?».

— 'Кроме адреса, ничего".

— «А что за адрес?».

— "Не знаю, но нужно выяснить, скажи маме, что я уехал по делам, скоро буду', — сказал Адриан и вышел из комнаты.

Сев в машину, он почувствовал, какое-то облегчение, словно его сознание вырвалось на свободу. Найдя адрес на карте, он тронулся в дорогу. Наконец, Адриан подъехал к дому, указанному в адресе. Он вышел из машины, и подошёл к двери, осмотревшись по сторонам, нажал на звонок. Через мгновение дверь открыл мужчина в чёрном костюме, увидев письмо в руках Адриана, он жестом руки пригласил его во двор. — «Здравствуйте, следуйте за мной».

Адриан молча, последовал за ним, двор был необычайно прекрасным. По периметру росли декоративные деревья, в числе которых были пальмы, красные розы росли до самого входа в дом. Перед ним показалась просторная, очень светлая гостиная, виною всему панорамные (французские) окна, этот тип окон впервые появились во Франции в провинции Прованс, поэтому довольно часто их называют французскими. Шёлковые шторы цвета жемчуга разлетались от дуновенья свежего ветерка, пробивающегося сквозь раскрытое настежь окно.

Через минуту в комнату вошёл пожилой мужчина невысокого роста в сером костюме с туго завязанным галстуком синего цвета.

— «Здравствуйте. Моё имя Альберт Дашковский. Я с трудом нашел адрес вашей матери и отправил вам письмо», — хриплым, голосом сказал он и протянул руку Адриану.

Адриан пожал ему руку и протяжно произнес: «Здравствуйте, а по какому поводу вы меня искали?».

— «Прошу, следуйте за мной, я немного займу ваше время», — любезно произнёс Альберт Дашковской и направился в сторону коридора.

Коридор был довольно узок, на его стенах красовались картины в золоченых рамах с изображениями каких-то неизвестных ему лиц.

Они вошли в комнату с приглушенными тонами, похожую на рабочий кабинет.

— «Присаживайтесь», — сказал Альберт Дашковский, указав на стул с бархатной подстилкой.

Адриан молча сел, взгляд его пал на серебряный подсигарник, где аккуратно лежали десяток дорогих сигар, ему почему-то захотелось закурить одну из них. Альберт Дашковский сел, напротив, и протянул ему подсигарник.

— «Прошу вас».

Адриан взял одну из сигар, следом, он протянул зажигалку в серебреной оправе.

— «Благодарю!».

— 'Я не стал указывать вам подробности в письме, будучи уверен, что вы приедете, и мы все обсудим в спокойной обстановке".

Адриан прислушивался к каждому его слову, стараясь не упустить важную информацию.

— "Я хочу вкратце рассказать вам о нашей компании, думаю, вас это заинтересует. Мы организуем доставку крупных товаров по Европе. Клиент указывает вес и качество товара, предназначенного для перевоза, затем заключает с нами договор, а мы тем временем планируем маршрут, подготавливаем транспорт и оформляем всю необходимую документацию. После чего получаем гонорар за организованную работу, причём деньги здесь очень даже приличные. Компания принадлежит Алифтине Михайловне, с которой вы уже знакомы. А я уже много лет являюсь ее доверенным лицом, помогаю вести дела. Два дня назад Алифтина Михайловна пригласила меня на чашку чая. К моему большому удивлению, после беседы, она протянула мне документы, где было указано, что всю компанию, она завещала вам.

— «Я не понимаю вас, о чём вы говорите…?», — в недоумении проговорил Адриан.

— «Вам это покажется довольно странным, поверьте, я был удивлен не меньше вашего, но как говорится, судьба улыбнулась вам, но неужели вы упустите такой шанс. Ведь у Алифтины Михайловны никого не осталось, а сама она заправлять делом больше не может, уж совсем стара, стала, а после смерти внучки, ей и вовсе весь свет не мил».

— «Это какая- то ошибка, я завтра же поеду к Алифтине Михайловне и поговорю с ней, что бы она изменила своё решение…».

Альберт Дашковский тут же перебил его: «Сожалею, но Алифтина Михайловна уехала вчера вечером, куда мне неизвестно, она лишь попросила меня о последнем одолжении, уговорить вас о совместном сотрудничестве. Будьте рассудительны, я не прошу вас, сейчас дать мне ответ, вы можете обдумать все и сказать свое решение в любое время. Вот мой номер, я буду ждать вашего звонка!», — сказал он и протянул ему визитку.

Этой ночью Адриан решился переночевать в отеле. Он позвонил матери и предупредил ее, что бы она, не ждала его, у него дела и вернется он только завтра.

Всю ночь Адриан думал о Катарине. Мысли уносили его далеко в прошлое, он вспоминал каждую деталь их знакомства, общения, прогулок, боясь упустить, что-то важное, он все время возвращался в начало. В голове рисовались прекрасные картины, он не хотел забывать ни минуту, проведенную с Катариной, она навечно в его мыслях. Периодически в мыслях, он винил себя, ему нужно было вернуться к ней на следующий день после встречи с матерью, либо забрать с собой и познакомить с мамой. А сейчас ее нет.

Наутро Адриан направился в дом Альберта Дашковского.

— «Я все обдумал и решил принять ваше предложение», — сказал Адриан.

— «Прекрасно, пожмем руки», — сказал Альберт и протянул руку Адриану.

Затем они отправились в компанию. Компания представляло собой небольшое здание в два этажа. Железная лестница вела в светлую, почти пустую комнату, у окна стоял небольшой столик, где сидела юная девушка приятной внешности, она задумчиво разбирала документы, периодически поправляя волосы.