– Всё хорошо? – он сдвинул брови. Его беззаботный вид вмиг куда-то улетучился.

Я кивнула:

– Да, просто будь там осторожней, хорошо?

– Не переживай, я мало похож на оленя.

Я промолчала, продолжая прислушиваться к себе.

– Да что с тобой? Неужели, ты увидела моё будущее? – Генри остановился и всем телом развернулся ко мне.

Я была рада, что он убрал руку. Он с подозрением вгляделся в моё лицо:

– И что там? Я умру?

– Перестань, – я удрученно поморщилась. – Не смей говорить такие вещи.

Я быстро зашагала к дому. Мы уже почти пришли.

– Лиан посмотрел твою руку? – догнав меня, Генри кивнул в сторону багрового пятна на рубашке.

– Да, – соврала я.

– Вдруг инфекция и ты поэтому себя плохо чувствуешь?

– Со мной все хорошо, – я улыбнулась ему. – Просто буду очень скучать. Надеюсь, это и правда займёт не больше пары дней.

– Генри снова уехал? – Лиан закончил перевязывать мою руку и с наигранным сочувствием посмотрел на меня.

– Ненадолго.

– Жаль, – одним резким движением расправив мой рукав, он изменился в лице и быстро поднялся на ноги.

Я покачала головой:

– Ты что-то хотел?

– От него? Не дай бог.

– Я чего-то не знаю?

Лиан тяжело вздохнул.

– Дело не в нём, а в его прихвостнях. На них даже Дэйв управы найти не может. Если Генри нет, то и их тоже нет.

– Они охотники, – пожала я плечами. – Дикие люди, – я попыталась засмеяться.

– Но ведь Генри не такой. Почему бы ему не сменить род занятий?

– Потому что он умён. Без него они ничего не поймают.

– Когда он появился в нашем поселении, я был уверен, что на одного учёного мужа станет больше. Но нет. Со всеми этими знаниями, что у него есть, он предпочитает загонять зверей, словно дикарь. И вот. Вместо творца мы имеем ещё одного убийцу.

– Мэган тебе разве не помогает? Брайен? Роберт? Ни один из них не годится для охоты.

– О да, Брайен очень способный. Его внимание к деталям и аккуратность. Это многого стоит…Но у него полно работы в приходе. Роберт… – Лиан поморщился. – Пожалуй, конюшни – это то, для чего он родился.

Я рассмеялась.

– Роб не так уж и плох, – брат примирительно вскинул ладони. – Это действительно его призвание. Он талант. Никто не находит такой контакт с животными, как он. И никто не владеет кузнечным молотом так, как он. Но сюда я его не пущу. Стекло и плоть – это не металл, – он обвёл рукой небольшое помещение, заставленное склянками, баночками и мешочками.

Я согласно кивнула. Повисла пауза, прежде чем я спросила:

– Как наш гость?

Я боялась услышать, что ему стало хуже.

– О, отлично, – Лиан энергично закивал. – На нём всё заживает как на собаке, – он помолчал и задумчиво добавил. – Или Мэг и правда создаёт волшебные мази.

– Нам бы пригодилось второе, – я прищурилась. – Можно его увидеть?

– Да, наверное. Но он уже ушел.

– Что?

– Дэйв отвёл его в церковь.

Холодный каменный кулак, сдавивший на секунду моё сердце, ослабил хватку.

– Тогда пойду туда.

– Лучия, – Лиан вздохнул. – Если ты хочешь узнать что-то про… ну ты сама знаешь…он ничего толком не помнит. И не понимает наш язык. Лишь отдельные слова. Возможно, он отходит от шока.

– Возможно, он расскажет мне больше, чем тебе, – я пожала плечами.

Лиан ещё раз тяжело вздохнул, но в этот раз согласился:

– Возможно, ты права.

Энди доковылял до алтаря и сел на ближайшую к нему скамейку. Он медленно поднял глаза, изучая вырезанное из тёмного дерева распятие. Когда его взгляд наконец остановился на терновом венке, впивающемся шипами в лоб распятого Иисуса, он закрыл глаза. Он пытался молиться, но слова не шли в голову. Тогда он снова открыл глаза и раздражённо посмотрел в сторону. До страданий Иисуса ему было далеко, но сжирающее чувство беспомощности было куда сильнее физической боли. Все раны заживут, даже такие. К тому же, Мэг творит настоящие чудеса с этими травами и настройками. Он уже боялся, что его будет рвать кровью вечно. Даже примерзкий вкус металла, комом стоявший в его горле, почти исчез. Если бы он ещё знал, что ему делать…

Энди поставил локти на колени и уронил голову на руки, прикрыв глаза.

Ещё никогда в жизни он так сильно не хотел увидеть Смита.

За спиной послышался скрип двери. Он выпрямился и обернулся. Сердце забилось сильнее, но ему вдруг стало спокойно. Страх отступил на второй план. Пока Лана здесь, у него есть надежда. Они вдвоём обязательно что-нибудь придумают, когда она всё вспомнит. Если это, конечно, его Лана. Те царапины на руке. Это определенно она.

Девушка остановилась в дверях. Яркое садящиеся солнце за её спиной, казалось, просвечивало её тело насквозь, превращая в призрака. Волосы на ее голове словно пылали огнём в его лучах. Она прикрыла за собой створку, вновь погружая зал в полумрак. На её лице появилась улыбка.

Энди поднялся. Держась за спинку скамьи, он неторопливо прошел к проходу. Он представлял, как Лана бежит к нему, бросается на шею. Как говорит на знакомом английском, что всё вспомнила, что это она, а не какая-то Лучия. Как она осыпает его поцелуями и говорит, наконец, что любит. Голова вдруг закружилась от волнения и он пошатнулся.

Девушка подбежала к нему, придержав за талию. Он посмотрел на неё и встретился с встревоженным взглядом её изумрудных глаз.

– Вы ещё слабы, вам нужно набираться сил, – быстро заговорила она с упрёком в голосе.

Он ни черта не понял.

– Удалось поговорить с чужаком? – Молли обошла стол, методично зажигая свечу за свечой. Она была одета во всё чёрное. Если бы я не знала её, то решила бы, что она вдова. Но Молли отнюдь не оплакивала почившего супруга. Мужчины в деревне её боялись, а женщины сторонились. Зато женщины звали её на помощь в самый важный момент их жизни – рождение ребёнка. Я переживала за Молли. Если до нас и дотянется кровавая рука инквизиции, то дом Молли – это первый дом, на который укажут жители.

– Он не чужак.

Я поднялась на ноги, отряхивая о подол юбки руки, испачканные мелом.

Молли вскинула бровь.

– Кто-то неравнодушен к иностранцам?

– Молли, – я укоризненно покачала головой. – Ты знаешь, почему он мне интересен.

Я осторожно обошла начерченную на полу пентаграмму и подошла к столу, чтобы разложить мешочки с солью.

– Прости, – она хмыкнула. – Если он был и правда так сладкоголос и талантлив, что его за это наказали… – девушка мечтательно закатила глаза. – Хорошо, что они не довели дело до конца, – она закусила губу.

Я рассмеялась:

– Молли, человек пострадал! – сквозь смех воскликнула я. – Как ты можешь такое говорить?

– Человек пострадал? Весь женский род пострадал! – она зажгла последнюю свечу. Пламя той взметнулось вверх. От неожиданности мы вскрикнули и тут же притихли. Молли зажала свой рот рукой, завороженно осматривая комнату.

– Аминь, – прошептала я. Молли прыснула смехом.

– До полнолуния осталось не так долго. Ты уверена, что всё работает? – Роберт заглянул мне через плечо в книгу. Я сосредоточенно блуждала глазами по строчкам.

– Если даже что-то пошло не так, этого не исправить. У обряда несколько этапов. Нельзя сейчас взять и переделать предыдущий этап. Будем ждать. Не получится, внесём изменения и повторим.

– Хотелось бы всё сделать с первого раза, – Роб вздохнул и сел рядом за стол. Я покосилась на друга.

– Значит сделаем с первого раза.

Я замолчала. Что-то внутри подсказывало, что второго шанса может просто не быть.

– Так, друзья, – дверь открылась и зашла Рэй. – Мы с Мэг полдня вязали эти узелки.

Она подошла к столу и вывалила из сумки несколько десятков сплетённых шерстяных нитей. – Где-то на первом десятке я начала думать, что отрезать голову петуху было бы проще.