– Ура-а-а-а-а-а!! – победоносно завопил Энвидий, направляя спасенное воздушное судно от греха подальше в сторону с той целью, чтобы затем аккуратненько его приземлить.

Потревоженный радостным кличем, Радик вынужден был приостановить стенания и из любопытства повернуть голову для установления причин столь неуместного торжества.

Отлетев вбок, капризный агрегат, эксплуатировать который в условиях дождя было строго запрещено, будто бы почувствовал на себе пристальное внимание своего владельца и, оказавшись по этой причине под влиянием эффекта наблюдателя, поспешил подчиниться свершившемуся не в пользу партнеров по несчастью коллапсу волновой функции. Находясь уже под открытым небом, беспилотник, по-видимому, все-таки набрал в свои внутренности воды и благополучно изволил коротнуть, откланявшись плавно заглохшими пропеллерами. Выписав на прощание в воздухе причудливый пируэт, БПЛА вместе с привязанным к нему пакетом замертво упал на землю примерно посередине между Сапожниковым и Рязановым.

Повторно разыгравшуюся немую сцену органично дополнил поваливший из коптера спустя пару секунд после триумфального падения дымок, своим едким смрадом однозначно дававший понять, что он в состоянии составить сильнейшую конкуренцию любому Айкосу. Вместе с тем на этот раз в арсенале идей Энвидия решительно не находилось не только ни одного решительного действия, но и даже ни одного подходящего слова, чтобы остановить дальнейшее развитие обострявшегося конфликта и хоть как-то оправдаться перед близким к настоящему нервному срыву Родионом в условиях накалившейся до предела атмосферы.

Союзники, с каждой секундой все теснее приближавшиеся к тому, чтобы полностью разорвать пошатнувшийся союз и стать противниками, какое-то время молчаливо смотрели на мучительно агонизировавшую в грязной луже дорогую технику, поверженную коротким замыканием. Вдоволь насытившись печальным зрелищем, они синхронно подняли головы и встретились слегка прищуренными взглядами сродни тому, как это делают главный герой и антагонист перед ковбойской пистолетной дуэлью в знаменитых сценах из классических вестернов. Расположившиеся на расстоянии выстрела ковбои, замерев каждый в своей позе, принялись неподвижно сверлить друг друга недобрыми взорами в напряженном ожидании развязки дела. Поскольку на весенней лесной рандомельской опушке ничто даже отдаленно не напоминало и не могло подменить неспешно перекатывающееся в кадре перекати-поле, а сами дуэлянты опрометчиво забыли прихватить на перестрелку из дому свои револьверы, кульминация этого противостояния, к разочарованию поклонников жанра, с дуэлью бравых ганфайтеров Дикого Запада ничего общего не имела. Проиграв битву взглядов и не сдюжив напора другого стрелка, Сапог в надежде разрядить обстановку нерешительно промямлил:

– Ну… зато… зато мы все-таки сняли пакет…

Радик с усилием поднялся из своей уютной лужи и движением кистей размял кулаки.

– Зато сняли пакет, говоришь, йеп?.. – переспросил Рязанов, уверенной походкой направившись к Сапожникову с вполне очевидным намерением набить тому наглую морду.

Догадавшись о помышлениях подельника, не имевший никакого желания вступать с ним в драку идейный вдохновитель Операции «Demolition Man» решил спасаться бегством и драпанул от преследователя по полю. Увидев засверкавшую пятками убегающую добычу, свирепый хищник незамедлительно бросился в погоню. Потому как разъяренный лев был серьезно травмирован падением с высоты, у удиравшей от него антилопы не было никаких сложностей с тем, чтобы держать дистанцию и беречь силы на случай длительного забега.

Неизвестно, как долго бы еще продлилась погоня Родиона Амадеевича за Энвидием Марковичем, если бы не зазвонивший у последнего телефон. На бегу вынув мобильник из кармана и взглянув на покрывшийся дождевыми каплями дисплей, Сапог от ужаса обомлел. Внутри у него все будто в один миг оборвалось, а самого его, невзирая даже на прохладную погоду, моментально бросило в холодный пот. Когда казалось, что хуже уже быть не может, суровая и жестокая жизнь вновь посоветовала креститься, когда кажется. Прогуливавшего работу помощника сисадмина для пренеприятной беседы вызывала Виолетта Викторовна.

Fortuna caeca est.

Астрологи объявили неделю помощника сисадмина. Количество фе́йлов и невезения увеличилось втрое. По крайней мере, именно так пытался объяснить свою исключительную невезучесть Энвидий, усиленно вглядываясь в экран телефона, как будто бы в надежде, что сила его настойчивого взгляда вот-вот заставит образующие страшную надпись: «Виолетта Викторовна» буквы исчезнуть или смениться чьими-нибудь другими именем и отчеством. Вспомнил он, конечно же, и про с недавних пор суливший своему носителю неприятности капюшон, накинуть который его вынудила равнодушная к всякого рода суевериям погода: «Вот как знал, что не надо было его надевать. Пускай бы промок насквозь и заболел, но зато этого всего бы не было сейчас… Ага, от дождя он захотел укрыться – ну получай теперь!»

Сапог остановил бег и, тяжело дыша, прокричал сидевшему у него на хвосте Радику:

– Все!.. Хорош, подожди!.. Мне Виолетта с работы звонит!..

Родион, не расслышав слова своей жертвы и неправильно расценив ее остановку как поднятый белый флаг, продолжил сокращать дистанцию между собой и загнанной дичью.

– Стой, говорю!.. Стоп!.. – громче повторил Сапожников. – Не до шуток сейчас!.. Мне с работы начальница звонит!..

– А я, йеп, как будто… – подбежав, сквозь тяжелую одышку сбивчиво проговорил запыхавшийся Рязанов, – …как будто… тебя догонял… чтобы анекдот рассказать, йеп…

Немного отдышавшись, Сапог покашливанием прочистил горло и ответил на звонок.

– Алло, – предельно невозмутимым тоном произнес в трубку прогульщик.

– Ванадий Иванович, а вы где?.. – строго поинтересовалась Виолетта. – Я хотела к вам в кабинет попасть, а у вас тут дверь закрыта почему-то…

В этот момент Сапожников с сожалением осознал, что случилось именно то, чего он более всего опасался, и чего при этом с высокой степенью вероятности следовало ожидать: все предсказуемо произошло точь-в-точь по тому неблагоприятному сценарию, который он прокручивал у себя в голове перед тем, как покинуть кабинет и запереть его на ключ. Поняв, что ему срочно требовалось каким-то образом обосновать свое отсутствие на рабочем месте в разгар рабочего дня, он, толком не успев подумать о возможных последствиях своей лжи, озвучил первую пришедшую ему на ум более-менее правдоподобную, как ему же самому и показалось, причину, оправдывавшую необходимость столь экстренного покидания завода:

– А, да, Виолетта Викторовна, прошу прощения: не смог вас предупредить – вы на совещании все еще были на тот момент, не хотел вас отвлекать. Так вот… У нас же сегодня на протяжении всех переговоров проблемы с нестабильным интернет-соединением были… Да что я вам, собственно, рассказываю – вы сами ведь прекрасно все видели и слышали…

– Ванадий, ближе к сути, пожалуйста… – холодно потребовала руководительница финансового подразделения. – У нас сегодня главные проблемы не столько даже со связью были, сколько непосредственно с вами… Что я и хотела обсудить при личном разговоре…

– Да, прошу прощения… Так что после переговоров я немедленно связался с нашим интернет-провайдером, чтобы сообщить о неполадках. Они извинились и попросили срочно пройтись по улице вдоль оптоволоконного кабеля, чтобы осмотреть его на предмет обрывов или механических повреждений от деревьев в связи с усилением ветра. Я вот как раз сейчас уже заканчиваю и возвращаюсь обратно на предприятие, – с три короба наврал помощник сисадмина, отчетливо осознававший, какой ахинеи ему только что пришлось наговорить во имя спасения собственной шкуры от дышавшего теперь уже прямо в затылок увольнения.