Высаживаясь на берег, Робин Гуд Карибского моря щедро одаривал самых бедных местных жителей, неизменно отдавая предпочтение одиноким старикам и семьям, оставшимся без кормильцев.

Беллами имел слабость к театральному искусству, любовь к которому он пытался прививать буйным и темным матросам, пиратствовавшим под его началом. Однажды капитан решил поставить на борту корабля пьесу «Королевский пират», которую видел несколько лет назад в одном из театров Бостона. В последнем акте пьесы Александр Македонский приказывает казнить пойманного пирата Диомеда. Страстный монолог Диомеда на премьере неожиданно прервал помощник канонира[7], никогда не видавший ничего подобного. Уверовав в реальность происходящего, он бросился в трюм и позвал подвыпивших товарищей спасать осужденного.

– Если они повесят Джека, следующая очередь – наша!

Хмельная братия, размахивая саблями, устремилась на палубу. Потасовка была жаркой, но короткой.

Когда появился Беллами и восстановил порядок, выяснилось, что пирату, игравшему роль судьи, отрубили руку, а «Александру Македонскому» – ногу.

Сэмюэлю Беллами сопутствовала феерическая удача. Всего за один год он ограбил более пятидесяти кораблей и стал звездой морского разбоя.

В начале 1717 года Беллами захватил самый ценный «приз» за свою карьеру – новый великолепный 18-пу-шечный корабль «Уида Галли». Укрепив трофей еще десятью пушками, он сделал его флагманским кораблем своей эскадры. В трюмах «Уиды Галли» помимо хины, индиго и сахара оказалось 180 мешков золотых и серебряных монет, слоновая кость и ящик с драгоценными камнями. Беллами решил припрятать богатую добычу и с этой целью отправился на север, чтобы там подыскать надежное местечко. Вероятно, после этого плавания он рассчитывал завершить карьеру пирата, вернуться к возлюбленной и просить ее руки.

Недалеко от полуострова Кейп-Код[8] пиратская флотилия попала в сильнейший шторм. При мощном порыве ветра «Уида Галли» едва не опрокинулась. Беллами приказал убрать часть парусов. К ночи буря разыгралась не на шутку. Вспышки молний на миг выхватывали из сплошной темноты поверхность взбесившегося океана. Гигантские волны сотрясали корабль, с грохотом перекатывались через палубу. Рулевые с трудом удерживали курс против ветра. Судно бросало как пробку в гигантском кипящем котле. Такелаж угрожающе скрипел и трещал от непосильного напряжения.

Не выдержав мощного напора ветра, грот-мачта[9] переломилась как спичка и рухнула со снастями за борт. За ней последовала и бизань-мачта[10]. В бушующем хаосе Беллами растерял все свои суда и боролся с ураганом в одиночку. Ближе к утру в полнейшей темноте «Уида» врезалась в берег. Треск ломающегося шпангоута слился с воплями пиратов. Беллами исчез в бурунах одним из первых, часть матросов, удержавшихся на плаву, изо всех сил боролась за жизнь. Но до суши из ста сорока шести человек команды добрались лишь двое – плотник и матрос-индеец.

Когда через сутки распогодилось, на место крушения сбежались местные жители. Море разбросало обломки корабля в четырехмильной береговой зоне. В течение двух дней, пока на место происшествия не прибыли представители официальных властей, жители полуострова выковыривали из песка золотые и серебряные монеты.

Основная часть сокровищ капитана Беллами осталась на дне. В 1982 году к их поискам приступил американец Барри Клиффорд. Нанятые им ныряльщики на глубине десяти метров обнаружили несколько медных гвоздей и обрывки корабельных снастей. Клиффорд не сомневался, что это остатки «Уиды Галли», но не смог убедить своих компаньонов. Работы пришлось свернуть.

Через два года, найдя финансирование для своих исследований, Клиффорд продолжил поиски. На том же месте ему удалось обнаружить три пушки, а еще через год один из аквалангистов Клиффорда поднял с морского дна судовой колокол. Когда находку очистили от водорослей и ракушек, на бронзовом ободе проступила надпись: «Уида Галли. 1715».

– Мы почти у цели! – радовался кладоискатель.

Клиффорду повезло. В отличие от многих других охотников за сокровищами, он не сошел с ума, не разорился и не превратился в фанатика. Ему сравнительно быстро и без больших затрат удалось реализовать свой амбициозный план. «Счастливчик Барри», как его окрестила американская пресса, поднял со дна моря сокровища стоимостью 15 000 000 долларов США.

В анналах морского разбоя нет более зловещей и мрачной фигуры, чем английский пират Эдвард Тич по прозвищу Черная Борода. Несколько лет он наводил ужас на мореплавателей в Карибском море и на жителей североамериканских городов.

Эдвард Тич родился в 1680 году в семье бристольского купца. В возрасте двенадцати лет поступил юнгой на службу в Королевский флот.

Во время войны за Испанское наследство (1701–1714) Эдвард, постигая науку абордажных схваток на корсарских судах, проявил себя находчивым, смелым, решительным воином и отличным моряком. Команды каперских судов, в отличие от матросов военного флота, имели право на часть захваченной у противника добычи, и дисциплина на корсарских кораблях была не такая жесткая, как на судах Королевского флота. Когда война закончилась, Тич не захотел расставаться с понравившейся ему жизнью вольного охотника и стал пиратом.

Он обосновался на острове Нью-Провиденс в Карибском море под началом пирата Бенджамина Хор-ниголда и быстро дослужился до квартирмейстера[11]. В 1716 году он уже командовал шлюпом, а через год взял на абордаж сорокапушечный французский фрегат. С согласия своего патрона Тич стал его капитаном, и, переименовав великолепный корабль в «Месть королевы Анны», начал самостоятельную карьеру морского разбойника.

Тич, высокий, сильный, широкоплечий мужчина, обладал классической внешностью разбойника с большой дороги, которым пугают малых детей. Особой его гордостью была огромная черная борода. Она росла от самых глаз и доходила до пояса. Пират заплетал ее в косички с разноцветными ленточками. Благодаря этой живописной детали он и получил прозвище Черная Борода. На голове развевалась грива волос, никогда не знавшая гребня. Картину дополняли злые, красные от беспробудного пьянства глаза.

Эдвард Тич. Иллюстрация из книги Э. Эгглстона «Последнее сражение Черной Бороды», 1895 год

Существовать в трезвом состоянии Тич не мог. В его каюте всегда находился неисчерпаемый запас джина и рома. Любимым развлечением Черной Бороды было гасить во время попойки свечи и в кромешной тьме палить по собутыльникам из пистолетов.

Свою залитую спиртным и кровью рваную одежду он скреплял булавками. Грязное тело пропахло потом и смесью пороха с ромом – излюбленным пойлом капитана Тича. Перед боем пират надевал кожаную перевязь, на которой висело шесть пистолетов, и закреплял на шляпе два горящих фитиля. И когда в таком виде во главе своих головорезов он бросался на абордаж, мало у кого хватало духу противостоять этому слуге дьявола.

В короткий срок Черная Борода взял на абордаж и ограбил семь торговых кораблей. Оставшихся в живых после штурма членов команды и пассажиров плененных судов разбойник высаживал на ближайший берег, корабли поджигал, а захваченные товары продавал перекупщикам на Багамских и Антильских островах. Затем он пропивал добычу в портовых кабаках и снова отправлялся в море. Тич бесстрашно вступал в бой даже с военными кораблями. Очень скоро мрачная слава пирата облетела берега Карибского моря. Повстречав в море «Месть королевы Анны» со зловещей бородатой фигурой на носу судна, парализованные ужасом капитаны торговых кораблей зачастую сдавались без боя.