Олоне принялся грабить город. Все ценности сносили на площадь и сваливали в одну общую кучу. Отдельно сложили дорогую церковную утварь для построенной на Тортуге часовни. Пираты свято верили в Бога и после каждого разбоя просили отпущения грехов – а их у разбойников было не мало. Получив контрибуцию и выкуп с пленных, Олоне покинул венесуэльские берега. Общая стоимость добычи составила 360 000 пиастров.

На Тортуге флибустьеры быстро пропили и проиграли в карты все деньги. Они не задумывались о будущем, жили одним днем. При их опасной профессии каждый следующий день мог оказаться последним. Олоне начал готовиться к новому походу, решив на этот раз разорить Никарагуа. Но звезда, светившая ему много лет, погасла. Олоне преследовали злые ветры и течения, коварные мели и рифы, нехватка продовольствия, тяжелые бои.

Блуждая в джунглях Никарагуа, постоянно попадая в засады, охваченный яростью от череды неудач, Олоне потерял всякую меру в пытках. Однажды, взяв в плен испанских солдат, он начал допрос:

– Как пройти к городу Сан-Педро?

– Мы солдаты, а не предатели, – ответили те.

Взбешенный Олоне рассек солдату грудь, вырвал сердце и впился в него зубами.

– Ну, будете говорить? Или такая участь ждет каждого из вас!

В ужасе несчастные испанцы показали дорогу.

Сан-Педро защищали пушки и частокол из огромных кактусов на корню с длинными иголками. После многочасового боя испанцы выбросили белый флаг. За победу заплатили жизнью 40 флибустьеров. Многие в кровь разодрали тела, прорываясь сквозь кактусы. Но скудная добыча себя не оправдала. Среди пиратов росло недовольство.

От губернатора Сан-Педро Олоне узнал, что через три месяца у берегов Гватемалы появится испанский галеон с товарами на миллион пиастров. Флибустьеры прождали его три месяца в засаде, взяли судно на абордаж, однако в полупустых трюмах корабля оказались лишь бумага и железо! Галеон разгрузился где-то в пути. Терпение разбойников лопнуло, капитаны эскадры покинули Олоне. Он остался один со своей командой из 300 человек.

У берегов Гондураса корабль Олоне прочно сел на риф. Флибустьеры съехали на берег и полгода вели жизнь «робинзонов»: строили хижины, ловили рыбу, выращивали овощи и бобы, охотились на обезьян. Верхнюю часть корабля разобрали и построили небольшой барк. Но он был слишком мал, чтобы вместить всю команду.

Олоне с половиной флибустьеров отправился в море, чтобы захватить еще один корабль и вернуться за остальными моряками. У устья реки Никарагуа отряд Олоне попал в очередную засаду. Три сотни испанцев и союзные им индейцы атаковали настолько стремительно, что Олоне еле унес ноги. Погибло около сотни пиратов. Несмотря на тяжелое положение, Олоне продолжал свою охоту. Честь флибустьера не позволяла ему вернуться с пустыми руками.

В заливе Дарьей на утомленных скитаниями и обессиленных голодом флибустьеров напало племя диких индейцев. Раненый Олоне попал в плен. На исходе дня дикари устроили варварский банкет: разрубили пленного пирата на куски, зажарили на костре и съели. Жуткие вопли и пляски индейцев под бой барабанов и всполохи костров продолжались до самого рассвета…

С именем Граммона связаны последние подвиги флибустьеров с острова Тортуга. За проявленные в сражениях тактические таланты и личную храбрость береговые братья прозвали своего командира генералом.

Мишель де Граммон родился в 1645 году. Он происходил из древнего гасконского дворянского рода. В 14 лет юный гасконец вступился за честь сестры и смертельно ранил на дуэли гвардейского офицера. История дошла до самого короля Людовика XIV, который распорядился провести тщательное расследование. Перед смертью офицер дал показания, что дуэль произошла сообразно правилам чести. Наказания не последовало. Но чтобы умерить пыл гасконца и занять юношу полезным делом, король распорядился отдать его в школу юнг. Через несколько лет, получив офицерские галуны, Граммон стал королевским капером[3].

В то время Франция воевала с Голландией. На одолженные деньги молодой офицер вооружил старенький фрегат и отправился в Вест-Индию. У острова Мартиника французский капер захватил несколько голландских кораблей с богатым грузом. Доля Граммона составила 80 000 ливров[4]. Он отправился на остров Тортуга и умудрился за неделю прокутить всю добычу. Береговые братья были в восторге от такой лихости. На последние 2000 Граммон стал играть в кости и выиграл столько, что смог отдать долги и снарядить собственный пятидесятипушечный корабль. Королевскому каперу настолько понравилась вольная жизнь флибустьеров на Тортуге, что он решил выйти в отставку и присоединиться к береговым братьям.

Мишель ле Граммон во время абордажной схватки. Фрагмент гравюры XVII в.

Два похода Граммона на испанские города Маракайбо и Кумана в Южной Америке прославили молодого пирата. В 1682 году он решил напасть на порт Веракрус в Новой Испании (Мексика), который защищали сорок тысяч солдат и мощная крепость. Чтобы расколоть этот крепкий орешек, Граммон привлек компаньонов – известных пиратов Николаса ван Хоорна и Лорана де Граффа.

Голландец ван Хоорн начал морскую карьеру простым рулевым матросом на французских каперских кораблях. Скопив денег, он снарядил собственный корабль и стал грабить всех без разбора: голландцев, французов, англичан… Когда французы сели ему на хвост, Хоорн отправился в Америку и предложил испанцам сопровождать их торговые корабли в качестве военного эскорта. Те имели глупость воспользоваться услугами сомнительной личности. Улучив удобный момент, Хоорн ограбил доверенные ему суда и с богатой добычей прибыл на Тортугу. Он обожал красивую одежду и драгоценности, носил ожерелье из крупных жемчужин и перстень с рубином немыслимой цены. Вступив в береговое братство флибустьеров, он стал одним из самых богатых его членов.

Де Графф, тоже голландец по происхождению, служил на испанском флоте артиллеристом, пока не попал в плен к пиратам. В бою он проявил такую отвагу, мужество и хладнокровие, что восхищенные флибустьеры предложили достойному противнику присоединиться к вольному братству. Графф согласился и со временем обзавелся собственным кораблем. Однажды его блокировали два испанских галеона. Искусно маневрируя, он прошел между ними, открыв ураганный огонь с обоих бортов своего судна. Раненный ядром в бедро, Графф продолжал командовать боем; он лично наводил пушки и сбил мачту на вражеском корабле. В другом бою пиратская эскадра под его командованием после восьмичасового боя захватила три испанских военных корабля. Безудержной отвагой, блистательными подвигами и тонким искусством артиллериста де Графф заслужил безмерное уважение и восхищение береговых братьев. При всем том он слыл человеком благовоспитанным и утонченным, держал на борту своего корабля оркестр, который услаждал слух пирата за трапезой.

Три достойных джентльмена удачи собрали под свои знамена 1200 флибустьеров на семи кораблях. От пленных испанцев Граммону стало известно, что в порту Веракрус ожидают прибытия пары испанских кораблей, нагруженных какао. Флибустьеры подняли на двух своих кораблях испанские флаги и беспрепятственно вошли в порт. Когда испанцы опомнились, пираты уже хозяйничали на улицах города. Графф со своими людьми завладел крепостью, защитники которой не оказали им достойного сопротивления, так как приняли стрельбу и крики в городе за начало ожидавшегося религиозного праздника.

Граммон приказал запереть именитых горожан в соборной церкви и назначил за них выкуп: два миллиона пиастров. А чтобы пленники быстрее думали и стали сговорчивей, церковь обложили пороховыми бочками, угрожая взорвать священную обитель. Тем временем пираты грабили горожан. Флибустьеры успели собрать ценностей на шесть миллионов талеров[5], когда на горизонте показались семнадцать кораблей испанского флота, а с суши к городу подошел испанский полк. Пираты еле успели выскочить из сжимающихся клещей, не успев погрузить на корабли продовольствие. Но удача не покинула их. В открытом море к ним в руки попал галеон, перевозивший крупную партию муки.