– Представляю, – невольно улыбнулся Владимир.

Девушка говорила с такой милой непосредственностью, что Полунин тут же представил, как вальяжный московский барин, уверенный, что ему не откажут, пристает к этой красотке и получает от ворот поворот, и пожалел, что не был свидетелем этой сцены. Батурин и связанные с ним проблемы отошли на второй план.

– Это из-за домогательств Вольцева вы ушли из «Оливера»? – не переставая улыбаться, поинтересовался Полунин.

– Вам смешно! А мне каково было, когда он полез своими сальными лапищами в... – она осеклась, смущенно потупившись, и Владимир не сдержал смех. – Ладно, не будем об этом!

– Действительно, что мы все о Вольцеве да о Вольцеве, давайте о вас поговорим. Во-первых, как вас зовут?

– Татьяна, – представилась девушка.

– Итак, она звалась Татьяной, – процитировал он Пушкина. – И зачем, милая Татьяна, я вам понадобился?

– Да вот это, – проговорила девушка и что-то протянула Полунину в раскрытой ладони. – Вы потеряли ее, когда столкнулись со мной.

Владимир взял протянутый предмет и удивленно посмотрел на него. Татьяна отдала Полунину тяжелую золотую запонку с искусственным бриллиантом. Полунин удивленно повертел запонку в руках и вернул девушке.

– Вы ошибаетесь, – с легкой улыбкой на губах проговорил он. – Эта вещь не моя. Я вообще довольно редко ношу запонки. Вот, посмотрите. – Полунин слегка приподнял рукав кожаной куртки, показывая Татьяне манжеты кипенно-белой рубашки, застегнутые на перламутровые пуговицы. – Я еще не успел переодеться.

– Странно, – удивленно проговорила девушка, беря запонку. – Как только вы прошли в зал, я тут же увидела ее. Она лежала на том месте, где вы стояли. Откуда она могла там взяться?

– Чего не знаю, того не знаю, – пожал плечами Полунин и только сейчас вспомнил, почему сидит в своей машине напротив участка милиции.

Владимир разозлился на себя: как он мог даже на минуту забыть о Батурине. Николая нужно вытаскивать из тюрьмы. А для этого потребуются неопровержимые доказательства его невиновности. И добыть их нужно любой ценой и в кратчайшие сроки. А пока надо прислать к Батурину адвоката.

– Сожалею, что ваше беспокойство оказалось напрасным. И все же я признателен вам, Татьяна, за проявленную заботу и удивлен вашим бескорыстием, – проговорил Владимир, посмотрев на часы. – К сожалению, я спешу, иначе непременно отвез бы вас до дома. Еще раз извините и прощайте!

– До свидания, – растерянно проговорила Татьяна, глядя, как Полунин поднимает стекло.

Любое происшествие, случившееся с человеком в юности, запоминается на всю жизнь, сохраняясь где-то в глубинах подсознания, влияя на восприятие им различных событий.

Негативный опыт, полученный Владимиром в юности от общения с адвокатом, не пошевелившим и пальцем, когда молодого Полунина несправедливо приговорили к пяти годам лишения свободы, навсегда подорвали у Владимира доверие к представителям этой профессии, в которых он видел беспринципных негодяев.

Полунин, конечно, понимал, что и среди адвокатов есть много честных добросовестных людей, но ничего не мог с собой поделать. Доверял он лишь одному адвокату во всем городе – Денису Григорьевичу Степину.

Степин был настоящим профессионалом и не раз помогал Владимиру. Естественно, за деньги. И немалые.

Впрочем, дело сейчас было не столько в доверии, сколько в профессионализме. Батурину необходим был адвокат, способный помешать подтасовке улик против него. Поэтому, расставшись с Татьяной, Владимир тут же направился в офис «Независимой Адвокатской Конторы», возглавляемой Степиным.

Адвокат, выслушав Полунина, сокрушенно покачал головой и сказал, что прямо сейчас поедет в отделение милиции. Если менты пошли на то, чтобы подложить Батурину героин, значит, наверняка основательно подготовились к делу, и уличить их будет непросто.

– Зато, если у нас это получится, – усмехнулся он, – то мы с вами, Владимир Иванович, поучаствуем в самом громком деле нашего города!

– Я бы предпочел, чтобы этого дела не существовало вообще, – нахмурившись, ответил Полунин и поинтересовался: – Вас подвезти до участка?

– Спасибо, я на своей доеду, – сказал адвокат, – А вам после визита к Исаеву лучше держаться от милиции подальше. Иначе не исключено, что они и за вас возьмутся.

Полунин ничего не ответил, однако сопровождать Степина в участок не стал. В конце концов его присутствие там совершенно необязательно. Адвокат потом сам ему расскажет, что удалось сделать. А сейчас Владимиру следовало немного отдохнуть, перекусить и приготовиться к встрече с оставшимися на свободе братками Батурина. Недолго думая, Полунин отправился домой.

Светлана после недавней размолвки с мужем чувствовала себя виноватой и, едва Полунин переступил порог, попыталась объяснить ему свое поведение. Но Владимир остановил ее.

– Лучик, давай отложим все разговоры на потом, – проговорил он, обнимая жену за плечи. – Сегодня у нас обоих был тяжелый день. Поэтому не мешает отдохнуть. К тому же я проголодался, как тигр в зоопарке, которого полгода не кормили «Китикетом».

Светлана улыбнулась, но Полунину ее улыбка почему-то показалась виноватой.

«Выбрось это из головы!» – гневно приказал себе Полунин, заставив себя ответить улыбкой на улыбку, снял пиджак и бросил его в кресло.

– Приготовь что-нибудь поесть, а я пока умоюсь, – попросил он жену. – Кстати, где наш пират? Он что, еще не пришел из школы?

– Пришел. И даже уроки сделал. – Светлана снова улыбнулась, как-то неестественно, натянуто. – Сейчас сидит на кухне и глаз не сводит с твоей кормушки.

– Понятно, – кивнул Владимир и направился в ванную.

Ледяная вода, которую он плеснул сначала в лицо, а потом на голову, не избавила его от неприятных мыслей. Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появилась Светлана.

– Что это такое? – ледяным тоном спросила она.

Владимир обернулся в тот самый момент, когда жена швырнула ему в лицо измазанный губной помадой носовой платок. В первую секунду Полунин не сообразил, что это в него летит. Но, поймав платок, рассмеялся.

– Дурацкая история, – сказал он громко, стараясь перекрыть шум льющейся воды. – Представляешь, в ресторане на банкете в честь заместителя министра наткнулся на красотку, которая красила губы.

– Чем наткнулся? – В голосе Светланы был не просто гнев. В нем звучала ненависть. – Платком? Или чем-нибудь потверже?

– Что ты такое говоришь? – удивился Полунин. – Я же тебе объясняю, что девушка красила губы и, когда я ее толкнул, мазнула меня по лицу губной помадой...

– Так зачем же ты ее трахал, когда она подкрашивалась? – сорвалась на крик Светлана. – Тебя это возбуждает? Тогда брал бы ее сзади!..

– Перестань ерунду городить! – Полунин начинал терять терпение. Недоверие жены оскорбило его, поскольку ему не в чем было себя упрекнуть. – Дослушай до конца, а потом закатывай истерику.

– Это не ерунда, – зло бросила Светлана. – И нечего выдумывать всякие идиотские истории. Было бы лучше, Полунин, если бы ты рассказал мне правду!

– Я и расскажу ее тебе, если ты хоть пару секунд помолчишь. – Владимир удивленно вглядывался в лицо жены, так изменившейся с момента его возвращения домой.

Светлана кивнула, и Полунин рассказал все, что с ним произошло, начиная с того момента, как Батон вызвал его на улицу и заканчивая расставанием с Вольцевым. Выслушав мужа, Светлана с горечью рассмеялась.

– Замечательная история, – проговорила она. – Только вся беда в том, что она так же похожа на правду, как яичница на дракона. Я не хочу ни слышать, ни видеть тебя до тех пор, пока ты не расскажешь, что было на самом деле. Все. До мельчайших подробностей. Ужин сам разогреешь. – И, резко развернувшись, Светлана вышла из ванной, оставив Полунина в полном недоумении.

В первую секунду на него волной нахлынула злость. Ему хотелось крушить все вокруг. Ведь это он имел право ревновать, а не она. Ни разу в жизни Полунин не дал ни одной женщине повода усомниться в его верности. Светлана не могла этого не знать и все же не поверила ему.