Виктор посмотрел на неё, его лицо стало напряжённым, как будто он пытался сдержать что-то внутри себя. На секунду между ними повисла тишина. Потом он снова завёл машину и тронулся с места.

Они ехали в тишине, и напряжение в воздухе было почти невыносимым. Виктор свернул на безлюдную дорогу и остановил машину. Ольга не знала, куда они направляются, но ей было всё равно. Её голова кружилась от выпитого, и все эмоции накатывали волнами.

— Почему ты такой? — вдруг спросила она, её голос был тихим, но в нём звучала боль.

Виктор молчал, его руки были крепко сжаты на руле. Она видела, что он тоже борется с собой, что его гнев не был простым проявлением раздражения. Он боялся за неё. Но его страх проявлялся в гневе и контроле, а не в заботе.

— Потому что я знаю, каков этот мир на самом деле, — наконец ответил он, его голос был хриплым. — Ты можешь верить в чудеса, Ольга, но они не спасут тебя, когда начнётся настоящий хаос. Я видел это слишком много раз. И я не позволю, чтобы ты стала частью этого хаоса.

Ольга посмотрела на него, её глаза всё ещё блестели от слёз.

— Может, и не спасут, — сказала она тихо. — Но твой мир тоже не идеален, Виктор. Ты думаешь, что можешь всё контролировать, но на самом деле ты просто боишься. Ты боишься потерять контроль. Боишься быть уязвимым.

Он резко повернулся к ней, его глаза блестели гневом.

— Ты ничего не знаешь о том, что значит быть уязвимым, — сказал он, едва сдерживаясь.

Ольга, немного пьяная и раздражённая, смотрела на Виктора, чувствуя, как внутри нарастает гнев. Они сидели в машине на пустынной дороге, и напряжение уже достигло критической точки. Её голова кружилась, и все эмоции вырывались наружу: обида, раздражение, злость. Она не могла поверить, что человек, с которым она недавно делила свою жизнь, превращался в грубого, жёсткого незнакомца.

— Ты не понимаешь, Виктор! — её голос дрожал, но в нём было больше отчаяния, чем силы. — Ты думаешь, что можешь всё контролировать, но ты… ты просто боишься. Ты трус!

Виктор резко повернулся к ней, его глаза сверкнули яростью. Ольга никогда не видела его таким. Её слова были словно спусковой крючок для взрыва.

— Трус? — холодно произнёс он, медленно приближаясь к ней. — Это я трус?

Его лицо исказилось в жёсткой усмешке, и он неожиданно разразился смехом, но это был злой, почти презрительный смех.

— Ты вообще понимаешь, с кем говоришь? — продолжил он, его голос становился всё громче и резче. — Ты думаешь, что можешь указывать мне, кто я? Тебе вообще есть дело до того, что я чувствую или думаю? Нет, Ольга. Ты просто маленькая девочка, которая всё ещё верит в сказки и чудеса, и считаешь, что можешь что-то изменить.

Ольга не ожидала такого нападения, её глаза расширились от удивления и боли. Она попыталась что-то сказать, но Виктор не дал ей шанса.

— Тебе стоит научиться держать рот на замке, — резко бросил он, его голос стал холодным и ледяным. — Ты вообще думаешь, что значишь что-то для меня? Ты для меня никто. Поняла? Никто!

Она замерла, словно её ударили. Эти слова были как плевок в лицо.

— Ты просто половая тряпка, — продолжил он, глядя на неё сверху вниз, словно раздавливал. — Со своими слезами, соплями и дурацкими мечтами. Ты думаешь, я должен бегать за тобой, вытаскивать тебя каждый раз, когда ты вляпаешься? Да ты мне в тягость, Ольга.

Она не могла поверить своим ушам. Виктор, который раньше защищал её, который, как ей казалось, понимал её и заботился, вдруг превратился в монстра. Его слова били по самому уязвимому месту.

— Виктор, ты не можешь так говорить… — прошептала она, едва сдерживая слёзы.

— Могу и буду, — грубо оборвал он. — Потому что ты для меня никто, Ольга. Ты — слабачка. Ты сама по себе ничто. Ты всегда ждёшь, что кто-то придёт и спасёт тебя. Ну, так вот, я устал быть этим «кем-то». Устал таскать тебя за собой. Устал слушать твои вечные жалобы и видеть эти жалкие слёзы.

Она смотрела на него, её сердце разрывалось от боли. Она не верила, что перед ней тот самый Виктор, которого она знала. Её глаза блестели от слёз, но она не могла их удержать. Он был слишком жесток. Его слова проникали глубже, чем она могла вынести.

— Я думала, ты другой… — едва слышно прошептала она, её голос дрожал. — Я думала, что в тебе есть что-то большее, чем просто грубость и власть…

— Думала? — с издёвкой произнёс он. — Ты правда думала, что я здесь, чтобы заботиться о тебе? Забудь об этом. Я альфа, Ольга. Я живу по своим правилам. Ты для меня лишь временная забава, и теперь это всё заканчивается. Мне не нужны твои детские сопли и твоя наивная вера в чудеса.

Её дыхание сбилось, она смотрела на него, как на незнакомца. Виктор, который всегда казался ей сильным и заботливым, вдруг оказался бездушным и холодным. Он продолжал давить её словами, словно пытаясь уничтожить всё, что у них было.

— Посмотри на себя, — сказал он презрительно. — Ты думаешь, что можешь сделать что-то полезное в своей жизни? Ты — пустышка. Ты делаешь одну ошибку за другой, и всегда ждёшь, что кто-то спасёт тебя. Да я больше не хочу тебя видеть, Ольга. Ты мне просто надоела.

Эти слова были последним ударом. Ольга почувствовала, как всё её существо разрушается под натиском его жестокости. Она больше не могла оставаться здесь, не могла слышать его голос. Она быстро распахнула дверь машины и вышла, несмотря на то, что её ноги дрожали от боли и унижения.

— Я ухожу, — сказала она тихо, её голос дрожал. — Мне больше не нужно быть рядом с таким человеком, как ты.

Она попыталась пойти, но Виктор схватил её за руку, удерживая на месте.

— Куда ты собралась? — его голос был низким и угрожающим. — Ты думаешь, что уйдёшь отсюда одна?

— Да! — выкрикнула она, вырвавшись из его рук. — Я больше не хочу быть рядом с тобой! Ты… ты чудовище!

Её слёзы текли по лицу, но она быстро отвернулась, чтобы он не увидел её слабость. Она двинулась вперёд, прочь от машины, прочь от Виктора, прочь от всего, что её связывало с ним.

Виктор стоял, смотря на неё, его руки сжаты в кулаки. Ему было больно. Его злость, гнев, чувство собственной правоты затуманили разум. Он хотел наказать её за то, что она вечно ставила его под удар своими действиями. Но сейчас, когда она уходила, что-то в его груди сжалось.

— Делай что хочешь, — холодно бросил он ей вслед. — Ты не нужна мне.

Он сел в машину, резко завёл двигатель и рванул с места, оставив её одну посреди пустынной дороги, одну наедине с её болью и слезами.

Ольга смотрела вслед уходящим фарам, чувствуя, как внутри что-то умирает. Она не могла поверить, что человек, которого она любила, мог оказаться таким. Она осталась одна, подавленная, униженная, не веря, что это произошло. Она больше не знала, кто такой Виктор, и уже не знала, кто она сама.

Ольга шла по тёмной трассе, её голова всё ещё кружилась от выпитого, а в душе кипели обида и унижение. Виктор, с его грубыми словами, оставил её в одиночестве, и ей было больно думать о том, как быстро он превратился из заботливого партнёра в холодного монстра. Её шаги были медленными, и каждый вздох отдавался тяжестью в груди.

Свет фар осветил её силуэт, и внезапно рядом с ней остановился грузовик. Ольга замерла, её сердце замерло от страха, когда массивная машина замедлилась и остановилась у обочины. Она стояла неподвижно, пока не услышала голос женщины из окна кабины.

— Эй, ты что тут делаешь одна на трассе ночью? — крикнула женщина, выглядывая из окна.

Ольга испуганно посмотрела на неё, её мысли были ещё слишком спутаны, чтобы сразу среагировать. Женщина выглядела около сорока, с уверенным, но добродушным лицом. Её волосы были собраны в небрежный пучок, а на лице были видны следы усталости.

— Иди сюда, садись, — продолжала она, видя, что Ольга замерла на месте. — Не стоит одной шататься по трассе в такое время.