Наверное, по этой причине те видеоматериалы по поведению детей в ситуации морального конфликта, которые я привез из России, оказались уникальными и в течении более двух десятилетий вызывали неослабевающий интерес у английских студентов, у которых мне пришлось преподавать.

Тогда я решил, что моя книга по личности ребенка, пусть и написанная давно, все же может понабиться читателю. Чудес она не обещает, но подсказать, как воспитывать у детей качества, полезные и ребенку и обществу – такие как творчество, критическое мышление, зачатки подлинной честности и порядочности в отношениях с людьми, – может.

К моему облегчению, с самого начала написания этой книги я решил отказаться от подробных литературных обзоров, по трем причинам. Во-первых, я опубликовал несколько таких обзоров в российской и зарубежной печати (Субботский, 1975, 1977а, 1979д; Subbotsky, 1993); во-вторых, подобные обзоры периодически появляются в литературе и нет необходимости их дублировать (Hoffman, 1988; Eisenberg, Fabes, 1998; Turiel, 1998); наконец, включение детальных обзоров существенно утяжелило бы книгу. Таким образом, я был избавлен от необходимости вписывать в книгу всю релевантную литературу, появившуюся за последние 20 лет, и заранее прошу прощения за это у авторов, на которых не сослался. Вместо обзоров литературы я включил в книгу, в качестве последней главы, статью «Повествовательная функция речи и моральное развитие», над которой работал последние несколько лет. В этой статье я обобщил и переосмыслил некоторые свои прошлые исследования, включил новые данные, полученные уже в Великобритании, а также рассмотрел свои исследования в контексте дебатов о нравственном развитии, идущих в настоящее время в англоязычной психологии.

И последнее. Если кому-то теоретическая часть книги покажется трудной, можно ее опустить и начать чтение прямо с раздела 3, без существенного ущерба для понимания.

Наконец, я выражаю благодарность моим сотрудникам, студентам и аспирантам, помогавшим мне в проведении экспериментов с детьми, а также моим коллегам за их помощь и ценные замечания по поводу разных аспектов развития личности у детей, затронутых в этой книге.

Прошли 14 лет после первого издания книги. Многое из того, что я написал в предисловии к первому изданию, остается почти без изменений, но изменилась сама атмосфера в обществе: теперь редко ходят в библиотеки и читают бумажные книги. Вот и мою книгу теперь редко встретишь на полках книжных магазинов. Поэтому я решил поместить книгу онлайн. Кое-что пришлось изменить, дополнить и исправить. Для того, чтобы сделать изложение более доступным и привлекательным, я дополнил его иллюстрациями и рисунками, которые использовал в презентациях на различных конференциях. Чтобы не усложнять и без того не простой материал, я не стал включать в новое издание данные исследований последних лет, да их и немного. Но тема – личность и ее развитие – остается по прежнему актуальной.

Каждая наука помимо задач, диктуемых запросами практики, имеет и иную задачу: задачу разработки и обоснования некоторого фундаментального понятия, цементирующего данную науку как целое и задающего ее духовную перспективу (понятие элементарной частицы в физике, жизни в биологии и т.п.). В психологии одним из таких понятий является понятие личности.

Как известно, терминологически понятие личности восходит к латинскому “persona”, обозначавшему первоначально маску актера, а затем – его самого. История этого термина прослежена неоднократно (106, 263). Но история термина не есть история понятия. Веками то содержание, которое сейчас мы обозначаем как личность, существовало и разрабатывалось в обличье иной терминологии, в разных науках и даже в разных сферах деятельного освоения мира. Иногда, как в Древней Греции, этим содержанием монопольно завладевали философия и этика, в иные исторические эпохи оно продуктивнее всего осваивалось искусством, а в XX столетии стало предметом экспериментально-психологического исследования.

Исключительность понятия личности по сравнению с другими психологическими категориями состоит в том, что оно всегда было связано с самими основами понимания мира и человека, с такими краеугольными понятиями о человеке, как понятия вины, ответственности, свободы, творчества, индивидуальности и т.п. Такая укорененность в исторически и культурно изменчивых философских категориях и в разных сферах освоения мира обусловила сложную судьбу понятия личности, его многослойность и многомерность. Оно не могло быть одинаковым в объективистской религиозной этике средневековья и индивидуалистической этике Возрождения, в субъективистски-отточенной философии Фихте и социально-исторически укорененной марксистской традиции. В произведениях изобразительного искусства понятие личности выступает как индивидуальность образа человека, как та неизгладимая печать, которую накладывают на внешность профессиональная деятельность, переживания и образ жизни. Художественная литература, обогащая содержание понятия личности, вскрывает недоступную живописи внутреннюю картину переживаний. И тут понимание личности бесконечно разнообразно: если Толстой формирует «ткань» личности из социально-типического и индивидуально-своеобразного в поступках и переживаниях героев, то для Достоевского проблема личности – это прежде всего проблема свободы, способность или неспособность «преступить» вековечные человеческие устои и привязанности. Содержание понятия личности еще более усложняется междисциплинарными и междеятельностными взаимодействиями: представления о личности, развитые в этике, стали канвой многих художественных произведений, а художественные открытия, например, Достоевского, дали толчок новым философско-этическим воззрениям на личность; в пьесах Сартра отчетливо проступает его философская теория личности, а в сюрреализме С. Дали нетрудно увидеть концепцию человека, построенную психоанализом.

Эта сложная картина понимания личности не могла не отразиться и на психологических ее исследованиях. По существу, вся психология личности представляет собой постоянную теоретическую конфронтацию разных течений и школ. Как в капле воды, в проблеме личности отразились почти все существующие философско-психологические традиции. Но если в начале века дискуссии вокруг понятия личности не выходили за рамки теории, то теперь они все более облекаются в плоть экспериментальных исследований. В настоящее время в психологии личности уже невозможно построить эксперимент, не укоренив его в определенной концептуальной схеме, не задав его методологическую и мировоззренческую перспективу.

Дело осложняется еще и тем, что само по себе принятие той или иной концептуальной схемы и выработка понятия личности еще не гарантируют успешности ее экспериментального исследования. Для проецирования полученного понятия «на эксперимент», для облачения его в «плоть и кровь» конкретных методик и экспериментальных задач должна быть проделана специальная работа, которая-то и составляет главную трудность.

Таким образом, задача экспериментального исследования личности в психологии распадается на ряд этапов. Первый этап представляет собой историко-критический анализ существующих в психологии концепций личности, выявление того «категориально-семантического поля», в котором «живет» и функционирует понятие личности. На втором этапе должен быть осуществлен логический анализ этой системы понятий, итогом которого должна быть выработка (конструирование) собственно понятия личности. Третий этап представляет собой спецификацию полученного понятия на конкретную психологическую реальность, воплощение его в форму специальных проблем и методик, реализация которых в эксперименте должна наполнить понятие личности конкретно-психологическим содержанием, а возможно – и изменить его.

В античной мысли (Платон, Аристотель) то содержание, которое впоследствии стало обозначаться как личность, было разлито в общих космологических понятиях самодвижения, активности, души, психики, жизни. Тенденция отождествления личности с «causa sui», наметившаяся в античности, была развита в философии рационализма.