……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….не могу, не выходит, я совсем не люблю, но я даже равнодушия к ним не испытываю……они мне кажутся инопланетянами, потому что я их не понимаю совсем, я так жить не умею………………………………но я их явно не лучше, вот я стою посреди аллеи и вижу, как они движутся возле меня, если заглядывают мне в лицо, то тут же уводят затуманенные глаза от блеска прилавок прочь, воспринимая меня за преграду на пути к очередному бутику…Идёт тяжёлая женщина с мороженным в руках, её вес замедляет её движения, но она уверенно идёт, заглядываясь на шоколадные лавки, мармелад и прочие вкусности, прошла мимо них, обернулась, отвернулась, в конец подошла к лавке и накупила себе шоколада, мармелада, – Не хотите ли лакрицу попробовать?– спрашивает её продавец, она ему отказывает, уходит, идёт с румянцем на круглых щеках, утомлённая покупками, но идёт довольная. А вот мужчина, лет 28, в роскошной одежде с запахом Eau Sauvage Christian Dior с кучей пакетов в руках, переливающихся золотом. Зв ним следом движется группа студентов, кажется, они его фотографируют, сами же одеты очень пёстро с таким же пёстрыми пакетами от всевозможных магазинов. Они идут и говорят: «Может нам ещё сюда зайти? Я хочу СЕБЕ прикупить новые джинсы, мои почти стёрлись!» Идёт семья с маленьким ребёнком, который чем-то недоволен, он капризничает, кричит, родители его бьют и тащат за собой куда-то, сами не понимая, куда, я вижу, как у них глаза разбегаются и выступает пот, они его вытирают грязной от ручек дверей рукой, но идут, всё идут куда-то»

– Мама, мне нужно на улицу, я вас там подожду, – закончив свои размышления, пришл к выводу человек

– Хорошо, где ты будешь, чтобы мы тебя не потеряли?

– Возле входа, – сказал человек, задыхаясь

Он вышел, у него тут же потекла горькая слеза, человек увидел, что плачет, удивился и тут же вытер слезу. Он стоял и старался не думать, у него в голове всё ещё мелькали обрывки фраз случайных прохожих из универмага, которые он сам себе выдумал.

Человек теперь показался мне сверхчувствительным и вовсе не оттого, что он пустил слезу, а из-за его чувств, которые заполнили всё пространство там, в толпе. Мне вдруг сильно захотелось с ним поговорить, сказать человеку, что зря он расстраивается, что не одинок в этом мире. Я пытался, но все попытки тщетны, он меня не слышал совершенно.

Человек со своей семьёй оказался на свадьбе. При их входе в зал зазвучал Марш Мендельсона, несмотря на оглушительную громкость, он слился в белый шум, и у человека тут же закружилась голова, вокруг быстро запестрели цвета: красный, белый, оранжевый… пол поминутно уходил из под его ног, эти жаркие удушливые цвета, служащие якобы декором для зала и стола виновников торжества, были нагло вставлены повсюду и невпопад. Искусственно сделанные цветы раздражали глаза, представлялось жуткое прикосновение к их сухой, шероховатой поверхности, мурашки бегали по спине от одного лишь взгляда на эти цветы. Но не только они казались искусственными, все присутствовавшие были не людьми, а куклами. Человека было совсем незаметно среди этих нарядных круглых силуэтов и натянутых улыбок. Все они о чём-то шептались, все они неестественно смеялись, ели, чётко понимали, зачем они здесь, им всем было весело и спокойно, потому что они ощущали себя как дома, это их природная стихия. А человек смотрел на всё это будто со стороны, совершенно вырванным из их пищевой цепи. Он уселся за длинный, но почти пустой стол, еды практически не было, зато народа тут столько, что некуда втиснуться.

«Эти дети сидят словно роботы, они наблюдают за происходящим в недоумении, изучают манеру поведения здешних людей, их натянутые лица, искусственную доброжелательность, а ведь именно здесь, быть может, и закладываются основы мировоззрения. Быть может, будучи совсем ребёнком, я получил/ла крайне неистовые впечатления от свадеб, и теперь я чувствую себя здесь как не в своей тарелке».

– А ты чего не танцуешь? Давай, идём, идём, – подошёл к человеку лысый мужчина низкого роста

– Я ем, – сказал человек, быстро засунув себе в рот какую-то тарталетку с икрой

Прошло 7 минут.

– Пойдём с нами танцевать, – подошла к человеку молодая девушка с большой родинкой на правой щеке, от этого её лицо выглядело особенно красиво

– Нет, я не хочу

– Пойдём давай! – человеку стало очень неловко, будто над ним прямо издеваются

«На мне что свет сошёлся, почему им нужно, чтобы непременно все танцевали!?»

– Я хочу есть, – человек ещё быстрее заглотил тарталетку с икрой, тарталетка же была не очень вкусной, даже гадкой

« Погодите-ка! Это же мой дядя, который недавно женился, как он подурнел! Весь раздулся, выглядит каким-то несобранным, рассеянным, потухшим. Даа…ну и щёки у него…да и когда это он так безвкусно одевался? Наверное, полностью отдаётся семье, но ведь так нельзя, человек совсем перестаёт заботиться о себе, хотя бы следить за собой же необходимо!», – действительно молодой мужчина, на которого обратил внимание человек выглядел разбитым, со словами насчёт семьи я тоже согласен, в семьях, я заметил, часто кто-то превращается в раба, которого все используют и не дают ему жить, однако сами рабы и позволяют с собой так обращаться, нужно проявить лишь каплю твёрдости и добиться справедливости.

«Все вокруг смотрят на меня, как на свадебного фотографа, так, будто я ничто, просто какое-то пятно, перемещающееся по залу, незваный гость, который есть, но который никогда не окажется ни на одном снимке, потому что он всегда за камерой. Чувствую и тут себя одиноко, хотя почти все приглашённые мне родственники»

– О, привет, (Имя!) Веселишься? – подошла к человеку молодая девушка, примерно такого же возраста, может, младше

– Привет, ну знаешь, я не очень люблю свадьбы

«Она вся такая нарядная, роскошная, она по-настоящему рада быть здесь, даже если я начну что-то ей объяснять, она не поймёт меня, ведь для неё свадьбы-это веселье, знакомства, хвастовство. А мне всё это не нужно…»

– Ты что? Тут же так весело, пойдём потанцуем вместе с ними

– Нет, спасибо, что-то не хочется

– Ну пойдём

– Нет

– Ну чудачка/чудак

«Мы такие разные, а ведь воспитывались очень похоже, наши отцы братья, и они как раз очень походят друг на друга, но мы…как такое возможно, чтобы мы совершенно друг друга не понимали. Причём моя кузина унаследовала модель поведения своего отца, а я нет, я не только от неё отличаюсь сильно, но и от отца с матерью, от дяди и тёти, бабушки и дедушки и прочих родственников, которые сидят тут и не понимают меня, уже, наверняка, кто-то из них подумал, что я психически нездоров/а, уже и я при виде такой колоссальной разницы перестала/л верить в то, что у нас просто разные мировоззрения…»

Вдруг человек начал глазами кого-то искать, он искал свою мать, их взгляды встретились. Она смотрела на него, искренне улыбаясь, такой тёплой, удивительно светлой улыбкой. Он понимал, что она радовалась видеть его здесь с собой и хвастаться им перед родственниками, но какой тёплой эта улыбка была, в её святость так и хотелось верить.

Человек не ошибался. Женщина действительно улыбалась и любила его искренне, самой настоящей материнской любовью. Это понял наконец и человек, когда в тот самый миг, вспомнил все хорошие моменты, связанные с ней, и оценил их по достоинству. Вскоре он понял, что и она не хотела его заставлять, принуждать к чему-то, так просто надо, она не властна над этим.

«Все её упреки были ей надиктованы временем, стереотипами, традициями, обычаями, она не виновата, она их пленница, она меня любит. Я теперь точно знаю! Я это чувствую и к ней. Боже мой, она принимает меня, мои идеалы, мою точку зрения, значит, значит… я не одинока/к. Значит я не один из драгоценных камней в её шкатулке, а нечто большее? Но что значит любить? Существует ли так называемая любовь? Я думаю нет. Но существует чувство непоколебимой привязанности, именно его ещё называют настоящей любовью. Я больше предпочитаю «привязанность», по-моему, это слово наиболее четко характеризует постоянное желанием одного заботиться о другом, а иногда даже готовность пожертвовать собой ради него. В семье мы по истине любимы, правда далеко не каждая семья является к настоящей любви способной. Но, что мне ясно абсолютно, так это то, что именно семья может стать самой первой привязанностью, а не какой-то мальчик или какая-то девочка, в которых мы «влюбились» впервые, потому что чувство привязанности может случиться лишь трижды: семья, избранный/избранная, лучший друг или лучшая подруга. Например, между избранниками должна быть привязанность, похожая чем-то на привязанность между Ники и Алекс (Николай Алексадрович Романов и Александра Фёдоровна), которые многие годы не виделись, но всегда знали, что хотели всем сердцем и разумом заботиться друг о друге, а это и есть привязанность. Я всегда хочу заботиться о своих родителях, даже об отце, который ко мне всегда чрезвычайно строг, потому что я верю, он не эгоистичен. Я всегда хочу заботиться о Луи, в этом я был/а убеждена/н с того момента, когда он не оставил меня в школе в тот ужасный день, а ведь тогда ему было всего 8 лет. Насчёт Ли я не знаю, пока трудно оценить, какое именно место она занимает в моей жизни. Меня сейчас так переполняют эмоции, становится трудно дышать, от их избытка, я задыхаюсь, но мне приятно…ощутить именно такие эмоции, осознать, что я не один/не одна в мире»