Мира чуть зубами не заскрипела. Она только начала примиряться с фактом, что ей придется делить комнату не просто с кем-то, а с хамкой-сола. Усмешка на лице черноволосой совсем не помогала сдержать гнев, который снова начал зарождаться внутри. Если она нагрубит ей еще хоть раз, Мира точно поможет ей избавиться от этих огромных клыков, которыми она так нагло сверкала.

– Как же долго ты моешься, – язвительно протянула сола, опираясь бедрами на раковину и мотая хвостом во все стороны. – Судя по вещам, нищенка, а нализываешься прямо как знатная. Ты же лимерийка? Правда, что вы пыльцой питаетесь и медом отхаркиваете?

– Иди ты, – изо всех сил стараясь задавить в себе злость, Мира поспешила уйти.

Ей нельзя было ввязываться в неприятности. Ее не должны были отчислить. Она не хотела возвращаться домой. Не хотела выходить замуж за какого-то инопланетного старика.

Не успела она коснуться дверной ручки, как створка распахнулась с такой скоростью, что чуть не разбила ей нос.

– Какого? – Мира едва устояла на ногах, отшатнувшись в последнюю секунду.

– Вот и нам интересно знать, какого вы приперлись раньше на плац? – плавно покачивая бедрами, в санузел вошла высокая светловолосая девушка-кротонка с их курса под мерзкое хихиканье остальных однокурсниц, которых Мира видела на плаце. – Из-за вас мы прошли через ад!

– Ад? – сола оттолкнулась от раковины и шагнула к кротонке. Вскинув подбородок, она грубо расхохоталась ей в лицо: – Ты, малышка, не знаешь, что такое ад.

– Думаешь? – мерзко сузила глаза кротонка. – Хочешь, покажу, чтобы не осталось сомнений? – она резко выбросила вперед руку, сжимая кулак.

Черноволосая упала на кафель, брызнув кровью из разбитого носа. Не успела Мира определиться, чего испытывала больше – радости или сочувствия, как в ее бок врезался чей-то кулак.

Резкая вспышка прострелила внутренности, и она согнулась, выдыхая и не в силах вдохнуть обратно. Следующий удар пришелся коленом по солнечному сплетению, выбивая искры из глаз.

Сознание помутнело, но столь долго сдерживаемая ярость дала о себе знать. Ее истинная сущность прорвалась сквозь барьеры и вырвалась наружу. Боль отступила на второй план, задавленная тьмой, бушующей внутри нее. Мира никому не позволит так обращаться с собой. Задавив выплеск феромонов, она вскинула голову, оценивая противника.

Пошатываясь и держась за стену, она выпрямилась и без предупреждения бросилась на смеющихся обидчиц. Кулак врезался в чье-то лицо, с хрустом ломая нос. Вопль боли потонул в криках. Удары посыпались на нее один за другим, но Мира не оставалась в долгу, вымещая злость на столь удачно подвернувшихся идиотках. Они не имели ни малейшего понятия, с кем связались и на что подписались.

Где-то через пару мучительно долгих минут, Мира поняла, что стоит спина к спине со своей соседкой и лихорадочно соображает, откуда на их курсе взялось столько психованных и тупых ръы. Все тело ныло от пропущенных ударов, кулаки саднили, пальцы, казалось, теперь не разогнутся.

Еще через несколько минут все закончилось. Мира и черноволосая стояли посреди забрызганной кровью зоны с раковинами, а вокруг них повсюду лежали и стонали девчонки с их курса, из которых им удалось выбить дурь.

– Идем, – сола схватила ее за руку и быстро вывела наружу, потащив по коридору в сторону противоположную их комнате.

– Куда?

– Туда, где нас не ждут, – черноволосая ухмыльнулась разбитыми губами, и начинающая заплывать щека закрыла ее глаз.

Мира задумалась, насколько живописно выглядела сама. Было странно, что никто не вызвал охрану на крики и звуки драки. Она думала, что потасовки не были разрешены среди курсантов.

– Пошли все вон, – рявкнула сола, врываясь в мужской санузел. Ее нисколько не смутили полуголые парни, поспешно застегивающие штаны и выбегающие прочь, в ужасе озираясь на изрядно потрепанных девушек.

Если бы у Миры не болело все тело, она бы наверняка постеснялась входить внутрь, но сейчас ей было все равно.

– Какие мы красивые, – протянула сола, рассматривая себя в зеркало.

Ее хвост метался за спиной по немного неестественной траектории. Посередине появился изгиб, которого там раньше не было. Похоже, кто-то воплотил желание Миры в жизнь.

Она помотала головой, отбрасывая неуместные теперь мысли, и едва не взвыла от гула, разорвавшего сознание на множество осколков. Повернувшись к зеркалу, она уставилась на свое отражение, не узнавая. По спине побежал противный липкий холодок.

Все ее лицо превратилось в один сплошной синяк. Левый глаз заплыл, бровь была разбита, губы и подавно. Мира широко оскалилась, терпя боль и игнорируя сладкий вкус крови, и не сдержала облегченного выдоха – все зубы остались на месте. Несмотря на регенеративные способности ее расы, отрастить новый зуб без помощи лекарей было бы невозможно.

Заметив ее реакцию, черноволосая расхохоталась и тут же жалобно застонала, накрывая щеку ладонью. Выглядела она не лучше: опухшее лицо, наливающиеся кровью синяки на теле, разбитые кулаки, сломанный хвост. Вот только для своего плачевного состояния она была слишком уж довольной.

– Тэю Гран, – она протянула руку, практически коснувшись плеча Миры, но опустила ниже и, как могла, дружелюбно улыбнулась.

Мира сжала ее запястье и машинально церемониально склонила голову:

– Мира.

– Что, вот так, без фамилии? – прищурилась и так узкими щелками заплывших глаз Тэю.

Мира пожала плечами. Она не собиралась никому называть свое полное имя. Когда зачислялась в Академию, она соврала, сократив личное имя и добавив приставку от дома матери. Врать этой сола тоже не хотелось, по крайней мере, сегодня, когда они сражались бок о бок. Мира отвернулась к раковине и попыталась отмыть кровь с рук.

– Чувствую, попадет нам завтра от куратора, – буркнула она, нещадно оттирая ладони.

– Это еще мягко сказано, – вздохнула Тэю и попыталась умыться, морщась и шипя от боли.

Как они и предполагали, утреннее построение принесло немало сюрпризов. Куратор с ненавистью буравил своих новых подопечных глазками-бусинами и бубнил что-то неразборчивое себе под нос. Его личный состав явился в неполном составе, причем именно женская половина. Однако те, кто присутствовал, все были разукрашены синяками, ссадинами и красовались разбитыми, а где-то и сломанными носами.

Хуже всего дело обстояло с Мирой и Тэю. Сегодня они стояли рядом, едва касаясь плечами друг друга. Их разбитые и опухшие лица, сбитые кулаки и сверкающие решимостью глаза говорили, что пусть они и были пострадавшей стороной, но давать себя в обиду не позволят.

Куратор усмехнулся, оценивающе окидывая их взглядом. В его крохотных глазах на мгновение сверкнуло одобрение.

– Курсанты Гран и Верлешь, выйти из цсоя! – приказал он.

Мира шагнула вперед, краем глаза замечая на себе заинтересованный взгляд Тэю.

– За оцсобые отметки на теле три круга по полосе препяцвий. Ицполнять.

Они обе отдали честь способом, принятым в Академии, и, переглянувшись, побежали к упражнению, которое в будущем станет родным и горячо любимым за их бесконечные проделки.

Мира глубоко вдохнула, выныривая из воспоминаний, и с трудом сдержала мечтательную улыбку. Казалось, прошла целая вечность, как они закончили учебу. Она никогда бы не подумала, что будет так сильно скучать по курсантским будням. Как же просто все было тогда.

Отрыв глаза, она увидела над собой хмурого темнокожего кротонца.

– Очухалась? Подъем. Будешь знакомиться со своей командой.

Ноги неприятно заныли, когда Мира поднялась, но выбора у нее особого не было. Цорш ее не ждал, и рисковать очередным кругом-наказанием ей очень не хотелось. У нее просто не было на это сил.

Она послушно поплелась вслед за командиром к стоящим у ворот молодым мужчинам, с любопытством разглядывающим ее. Все парни были высокие и крепкие. Трое коротко стриженных на первый взгляд принадлежали к смешанным расам. Двое были ирлингами с бронзовой кожей и длинными мягкими иглами вместо волос.