Но она ошибается.
Ее последнее творение — это шаг назад.
Я уже говорил ей об этом. Она восприняла мои слова как шутку и продолжала настаивать на том, чтобы я согласился включить этот дизайн в весеннюю коллекцию.
Но этого не будет.
Я объясню ей всё, когда у меня появится больше времени. Однако, судя по количеству непрочитанных сообщений и пропущенных звонков, что-то случилось.
Я насчитал три звонка от Вероники и несколько сообщений с просьбой перезвонить ей немедленно. Есть также пара звонков от Виктора Михайловича, но единственное, что вызывает у меня страх, — это сообщение от Степана.
Последнее сообщение, которое я получил, было тревожным.
Степан : Виктора Михайловича увезли на скорой. Это срочно! Немедленно приезжайте, Леон Андреевич!
Я поспешил в больницу, одновременно набирая номер Вероники. Когда она не взяла трубку, я не стал писать ей, а решил переслушать те, что она мне отправляла.
Сначала я прослушал одно, а затем ещё два. В ее голосе звучала паника, когда она умоляла меня позвонить ей.
Затем я прослушал сообщение, которой прислал мне Виктор Михайлович.
— Леон, — произнес он моё имя, за которым последовал безошибочный всхлип. — Где ты? Мне нужно, чтобы ты вернулся домой.
— Пиздец, — пробормотал я, прежде чем снова набрать номер Вероники.
Но она не отвечала. Должно быть, она уже в больнице с Виктором Михайловичем.
Еще слишком рано. Мне еще слишком рано его терять.
Я внимательно осматриваю улицу в поисках своего такси. Когда я вижу его, я стремительно выбегаю на проезжую часть и направляюсь к нему.
Как бы мне хотелось, чтобы это было лишь сном, но, увы, это не так.
Я сажусь в такси и прошу водителя как можно быстрее отвезти меня в больницу. Мне остается только надеяться, что я успею вовремя.
— Виктор Михайлович с трудом дышал, — объясняет Степан. — Я немедленно вызвал скорую помощь.
— Ты все сделал правильно, — успокаиваю я его.
Когда я вбежал в отделение больницы, я был шокирован, увидев Степана в регистратуре. Я подбежал к нему, требуя рассказать мне о состоянии Виктора Михайловича, но женщина, работающая в приемном покое, велела мне успокоиться и ждать врача.
Как, черт возьми, можно сидеть сложа руки, когда сталкиваешься лицом к лицу со смертью того, кого любишь?
— Ему стало плохо сразу после ухода Вероники. Я не уверен, — он пожимает плечами. — Думаю, она приехала на такси. Я окликнул ее, но она быстро зашла в дом. Через десять минут она вышла и уехала.
— Доктор всё ещё осматривает Виктора Михайловича, вот здесь его вещи, — говорит медсестра, протягивая Степану небольшой пакет. — Вы же пришли с ним, да? Вот, возьмите
Я поспешно выхватил пакет из рук женщины.
— Я — самый близкий человек, который у него есть, — сказал я. Затем, я с трудом проглотил комок в горле и добавил: — Спасибо.
Леон
Страх.
Это единственное чувство, которое охватывает меня, когда я смотрю на свой телефон после встречи. На которой Нина убеждала меня, что дизайн, над которым она работает в настоящее время, столь же прекрасен, как и тот, который Виктор Михайлович выбрал для весенней коллекции.
Но она ошибается.
Ее последнее творение — это шаг назад.
Я уже говорил ей об этом. Она восприняла мои слова как шутку и продолжала настаивать на том, чтобы я согласился включить этот дизайн в весеннюю коллекцию.
Но этого не будет.
Я объясню ей всё, когда у меня появится больше времени. Однако, судя по количеству непрочитанных сообщений и пропущенных звонков, что-то случилось.
Я насчитал три звонка от Вероники и несколько сообщений с просьбой перезвонить ей немедленно. Есть также пара звонков от Виктора Михайловича, но единственное, что вызывает у меня страх, — это сообщение от Степана.
Последнее сообщение, которое я получил, было тревожным.
Степан : Виктора Михайловича увезли на скорой. Это срочно! Немедленно приезжайте, Леон Андреевич!
Я поспешил в больницу, одновременно набирая номер Вероники. Когда она не взяла трубку, я не стал писать ей, а решил переслушать те, что она мне отправляла.
Сначала я прослушал одно, а затем ещё два. В ее голосе звучала паника, когда она умоляла меня позвонить ей.
Затем я прослушал сообщение, которой прислал мне Виктор Михайлович.
— Леон, — произнес он моё имя, за которым последовал безошибочный всхлип. — Где ты? Мне нужно, чтобы ты вернулся домой.
— Пиздец, — пробормотал я, прежде чем снова набрать номер Вероники.
Но она не отвечала. Должно быть, она уже в больнице с Виктором Михайловичем.
Еще слишком рано. Мне еще слишком рано его терять.
Я внимательно осматриваю улицу в поисках своего такси. Когда я вижу его, я стремительно выбегаю на проезжую часть и направляюсь к нему.
Как бы мне хотелось, чтобы это было лишь сном, но, увы, это не так.
Я сажусь в такси и прошу водителя как можно быстрее отвезти меня в больницу. Мне остается только надеяться, что я успею вовремя.
— Виктор Михайлович с трудом дышал, — объясняет Степан. — Я немедленно вызвал скорую помощь.
— Ты все сделал правильно, — успокаиваю я его.
Когда я вбежал в отделение больницы, я был шокирован, увидев Степана в регистратуре. Я подбежал к нему, требуя рассказать мне о состоянии Виктора Михайловича, но женщина, работающая в приемном покое, велела мне успокоиться и ждать врача.
Как, черт возьми, можно сидеть сложа руки, когда сталкиваешься лицом к лицу со смертью того, кого любишь?
— Ему стало плохо сразу после ухода Вероники. Я не уверен, — он пожимает плечами. — Думаю, она приехала на такси. Я окликнул ее, но она быстро зашла в дом. Через десять минут она вышла и уехала.
— Доктор всё ещё осматривает Виктора Михайловича, вот здесь его вещи, — говорит медсестра, протягивая Степану небольшой пакет. — Вы же пришли с ним, да? Вот, возьмите
Я поспешно выхватил пакет из рук женщины.
— Я — самый близкий человек, который у него есть, — сказал я. Затем, я с трудом проглотил комок в горле и добавил: — Спасибо.
Глава 49
Вероника
Я бросаю взгляд на свой телефон и вижу новое сообщение. Оно от Леона. Я получила его больше двух часов назад, но так и не смогла заставить себя прослушать.
Я не могу.
Когда я вернулась домой, то бросилась на кровать и разрыдалась. Я плакала из-за боли, которую увидела в глазах Виктора Михайловича. Но больше всего меня душили слезы из-за того, что Леон пережил так много трудностей.
Я даже не представляла, что у него было такое детство.
Мое сердце разрывается от жалости к тому мальчику, которым он был, и в то же время я горжусь тем мужчиной, которым он стал. Я переворачиваюсь на другой бок и смотрю в темноту за окном.
Раньше я чувствовала себя здесь счастливой. Эта квартира была символом той жизни, о которой я мечтала. Я наслаждалась независимостью, которую давала мне незамужняя жизнь. Я была рада, что самостоятельно нашла работу, и у меня была возможность знакомиться с интересными мужчинами.
Но теперь я больше не хочу жить как раньше.
Я мечтаю о такой жизни, какую я вела с Леоном.
Не о доме и не о бриллиантовых серьгах я думаю, а о тех моментах, когда он смотрел мне в глаза и обнимал. Мне вспоминается его смех и его забота о том, чтобы мне было комфортно.
В том огромном доме я чувствовала себя спокойно только потому, что он был рядом.
Когда я думаю о том, что потеряла, то снова начинаю плакать.
Я не могу заставить его выбирать между мной и Виктором Михайловичем, я должна отпустить его и подать на развод.
Когда всё закончится, я всё ещё буду той же Вероникой, хотя сейчас я жалею, что не взяла фамилию мужа, чтобы хотя бы на мгновение стать его настоящей женой.
Я сажусь, и в этот момент слышу звонок в дверь.
