— Ладно, давай посмотрим, что у тебя есть, — хихикнул он.

Я с трудом сглотнула, испугавшись, что это может иметь неприятные последствия. Однако я не была трусихой, поэтому смело шла по неизведанным водам.

— Если ты выиграешь, я сначала скажу тебе, что люблю тебя, чтобы тебе не пришлось беспокоиться о том, скажу ли я это в ответ.

Илай замер, мышцы его спины напряглись, и я была почти уверена, что он не дышал.

Я не была уверена, была ли его реакция хорошим знаком или плохим, поэтому поспешила продолжить.

— Ты в деле?

Он помолчал мгновение, затем медленно повернулся так, что оказался лицом ко мне. Я не могла прочитать выражение его лица, и это заставляло меня нервничать.

— Не использовать магию для победы, — пояснил он.

Я покачала головой и перекрестила свое сердце.

— Есть еще одна вещь, которую я хочу, если выиграю, — объявил он, после нескольких напряженных мгновений.

— Что это? — пробормотала я, подавив свое беспокойство.

Илай скрестил руки на груди, заставляя мышцы на его руках вздуться и усиливая мою решимость выиграть это пари. Он поднял подбородок, и его карие глаза впились в меня, как будто он заглядывал прямо в мою душу.

— Я не собираюсь тебе говорить.

— Прости? — должно быть, я ослышалась.

— Я скажу тебе это, когда выиграю. Это единственный способ, которым я собираюсь согласиться на этот нелепый вызов. Итак, мы договорились?

— Но…

— Это вопрос «да» или «нет», детка. Ты принимаешь мои условия или мы отменяем все это прямо сейчас?

Я ответила не сразу, потому что обдумывала свой уровень уверенности. Насколько я была уверена, что смогу победить? Сегодня вечером было несколько раз, когда я видела, что он едва держится, а я на самом деле не пыталась.

«Ты можешь это сделать, Мэгс».

— Договорились.

Я протянула руку, и Илай закатил глаза, прежде чем схватить меня за запястье и притянуть к себе для глубокого, голодного поцелуя, от которого у меня подкосились колени.

Я дрожала от желания, когда он отпустил меня, и я твердо верила, что если проиграю это пари, то спонтанно вспыхну пламенем.

Преисполненная решимости, я спрыгнула на пол.

— Я собираюсь пойти переодеться очень быстро, — сказала я ему и направилась ко входу в спальню.

— Зачем? — спросил он, выкладывая нарезанные овощи на сковороду. — Ты выглядишь великолепно, детка.

— Не очень удобно носить насквозь мокрое нижнее белье, — бойко ответила я, практически выплясывая из комнаты.

— Зашибись, — услышала я, как он проворчал, и я поджала губы, чтобы сдержать смех.

Я надела пару леггинсов с длинной черной туникой и массивными украшениями. Когда я сняла леггинсы, то поняла, что они тоже слишком влажные, чтобы надевать их обратно. Бросив обе вещи в корзину, я подошла к своему комоду, чтобы взять пару свежих трусиков, одновременно думая о том, какие брюки надеть. Потом меня осенило, и я остановилась посреди комнаты. Ремешок повис у меня в пальцах, прежде чем упал на пол. «Превосходно».

Я сняла тунику и бросила ее в корзину для белья, когда подошла к своему шкафу. В моем гардеробе было не так много цветов, было проще носить черное, чем беспокоиться о том, что моя кожа будет конфликтовать с моей одеждой. Я перебрала топы, наконец остановившись на милом маленьком свитере, который спадал с одного плеча, но был достаточно коротким, чтобы при движении была видна полоска кожи на животе. Затем я решилась на убийство, надев тонкую струящуюся черную юбку, которая была почти прозрачной от верхней части бедер до пола. На ней также были разрезы сбоку, которые поднимались так высоко, что было бы очевидно, что на мне не было нижнего белья, хотя, чтобы заметить это, нужно было приглядеться.

Зеркал в моей квартире было мало, но Илай заставил меня почувствовать себя богиней, поэтому я подошла к зеркалу в полный рост, висевшему на задней стороне двери моей ванной. Дотянувшись до крючка над ним, я глубоко вздохнула, затем сняла халат, чтобы иметь беспрепятственный обзор на себя.

Наряд подчеркивал мои изгибы и был сексуальным, но не распутным. Но что я заметила больше всего, так это то, как красиво выглядела моя кожа в тот момент. Было свечение, из-за которого все выглядело неземным, и я сразу поняла, что это дело рук Илая. Это была проекция моего счастья. Я давным-давно приняла то, кем я была, но это был первый раз за двадцать лет, когда я была довольна своим отражением.

Оно также укрепило мою уверенность. Я определенно собиралась победить.

Глава 8

Илай

«Сукин сын, блядь».

Устремив взгляд на заднюю панель, я сосчитал каждое маленькое пятнышко на крапчатой плитке, стараясь не думать о том, какой мокрой была Мэгги, о ее промокших трусиках или о том, как выглядела бы ее киска, блестящая от возбуждения.

Я понятия не имел, что заставило меня согласиться на гребаное пари Мэгги.

Ладно, это было не совсем правдой. Не было ничего такого, чего бы я не сделал, чтобы услышать, как Мэгги говорит мне, что любит меня, наряду с другой вещью, которую я хотел.

Возможно, все началось с того, что я потакал ее маленькой затее, но сейчас на кону стояло слишком многое, чтобы я проиграл.

Итак, я думал обо всех несексуальных вещах, которые только мог придумать, пока мой член не сморщился и я не взял свое желание на жесткий поводок.

Мэгги вернулась на кухню, когда я добавлял курицу в смесь для жарки.

— Чувствуешь себя более комфортно? — небрежно спросил я.

— О, намного, — ответила она хриплым тоном, который заставил мой член дернуться от интереса. — Мои леггинсы были не на много в лучшей форме.

«О, черт. Насколько она была мокрой?»

— Итак, я переоделась.

Краем глаза я увидел, как она вернулась к тому месту, где сидела, и я немедленно повернулся, чтобы помочь ей.

У меня буквально отвисла челюсть, и я уставился на ее наряд. Когда я взглянул на ее лицо, Мэгги ухмылялась, как будто могла видеть мой шок и благоговейный трепет. Мне нравилось, как она смотрела на меня, а не сквозь меня.

Если бы я не поставил все на карту в этом пари, я бы сорвал с нее едва заметную юбку и слегка приоткрывающийся топ, а затем трахнул бы ее до полусмерти прямо там, на стойке.

Я громко сглотнул, и легкая улыбка заиграла в уголках ее рта. Я молча обхватил ее руками за талию, не обращая внимания на ощущение ее шелковистой, гладкой кожи под моими кончиками пальцев, и поднял ее на стойку. Отступив назад, я посмотрел вниз и увидел, как высоко поднимаются разрезы на ее юбке. Был виден небольшой участок всего ее бедра, и я уставился на него, осматривая его сверху донизу, пока не пришел к выводу, из-за которого я рисковал проиграть это маленькое испытание. Не было никаких признаков нижнего белья. Даже маленькой ниточки, указывающей на крошечные стринги.

Мэгги была без гребаного нижнего белья. И маленький участок ее юбки, который не был прозрачным, был настолько мал, что, если бы я сдвинул его хотя бы на полдюйма вверх, у меня было бы еще больше доказательств.

Мои пальцы впились в нее, вероятно, оставляя синяки, которые проявятся завтра, но было либо так, либо упасть на колени. Вид ее обнаженной киски стоил бы мне всего.

Стиснув зубы так сильно, что они заболели, я разжал пальцы один за другим, затем сделал несколько шагов назад, каждый из которых был похож на пробирание по зыбучим пескам.

Если бы в ту секунду не заревела пожарная сигнализация, я был убежден, что сдался бы. Мы оба вздрогнули и огляделись в поисках источника, который привел это в действие. Из сковороды на плите валил дым, и я застонал. Мэгги меня так взволновала, что я забыл, что еда все еще готовится.

Я подбежал к плите и схватил несколько прихваток для духовки, затем схватил ручки сковороды и бросился к раковине. Когда я подставил ее под струю холодной воды, она сильно зашипела, выпустив струю пара, и я откинул голову назад, едва не попав в него. Не имело бы значения, если бы моя голова стала невидимой через тридцать минут, эти волдыри все равно бы ужасно болели.