Бляха-муха!
Ну когда уже нам удастся побыть вдвоем?!
Я весь в томительном ожидании оказаться с ней наедине, желании её хорошенько дёрнуть и черти знает в чем ещё! Она нужна мне! Сейчас же! Немедленно! Любую другую отодрал бы уже давно ещё в подсобке на первом этаже или за ближайшими кустами! Но не её. Не её, блядь!
Не могу!
Мне нужно её согласие. Одобрение. Кивок. Или какой-то другой знак, но его нет! Или я всё пропустил из-за разговоров с отцом?!
Вот, не пруха-то! Родители решили остаться, потому что батя хорошо поддал за достижения родного сына. За то, что тот встретил достойную девушку — Ленку. За то, что он добился всего, чего хотел. И за много что ещё.
Мля-я-я!..
Я весь извелся, видя, как девчонки танцуют в сторонке! Как двигается Анька! Её движения плавные, невесомые. Она безумно сексуальна. Сладкова красиво извивается под музыку, улыбаясь подругам. Она вообще прекрасна всегда и везде, даже когда просто стоит и разговаривает с бокалом вина в руке.
Весь вечер — коту под хвост!
Подхожу к столику с очередной порцией шашлыка. Анюта подсуетилась немного, протянув мне кастрюлю, помогая снимать вилкой мясо с шампуров.
— Тсс, блин! — неожиданно шипит Сладкова, кидая вилку на стол.
— Обожглась, сладкая? — спрашиваю, хватая её за запястье. Та кивает, пытаясь выдернуть свою руку из моей ладони.
— Яр, что ты делаешь? — тихонечко шепчет она, оглядываясь по сторонам.
— Дай сюда! — командую, дергая её на себя. Подношу её руку к своим губам, облизав повреждённый палец, чуть прикусив его зубами напоследок. А она стоит совсем онемевшая от моей наглости. А мне плевать уже! Пусть все знают, что я настроен вполне серьёзно.
— Спасибо, — отвечает она, потупив взор. — Мне несомненно полегчало! — резко выдергивает свою руку из моей хватки и уходит к подругам.
«Да чтоб тебя, Сладкова!» — хочется заорать в голос.
Злюсь, кидая шампуры у мангала.
Пошло оно всё! Заебала!
Готов выдрать все волосы на своей тупой башке, потому что не знаю, как ещё подкатить к ней! Что сделать, чтобы не казаться слишком напористым и наглым? Она ведь скромница у нас! Не удивлюсь, если ещё ни разу не брала в рот ничего больше огурца и не вытворяла что-нибудь необычное в постели.
— А-а-а, блядь! — рычу, как ненормальный, пнув ногой какой-то камень, что тот отлетает в красиво стриженые кусты.
Яйца кипят, хер взрывается, Анька ещё такая вся привлекательная ходит рядом… Бесит всё! Да чтоб вас всех!
— Что, Яр, совсем прикипело? — ржёт надо мной Гор, взявшийся невесть откуда. — Или всё ещё похер на неё?
— Пошёл ты! — цежу сквозь зубы, впиваясь в него взглядом, готовый разорвать любого пополам, прикуривая сигарету.
— Во-первых, харе курить, — включает он тренера, выдергивая папиросину у меня прямо изо рта.
— Ты бессмертный, блядь, что ли, не пойму?! — наступаю на него, с силой сжимая кулаки, нарываясь.
— Ты бы научился свою ярость направлять немного в другое русло! — хватает меня за руку Тимур, делая болевой. Знает же, падла, какая рука у меня травмирована! По-другому не смог бы скрутить меня, гад! — А во-вторых, Анька не твои долбаные шлюхи, друг! С ней надо как-то по-другому…
— Я знаю! — рычу ему в ответ, перебивая. Отпускает. — От этого и злюсь!
— Держи себя в руках! — бьет меня по плечу Гаворгян, прямо по больному, приводя в чувства. — Соберись! Сосредоточься! Представь, что готовишься к бою! Только в такие минуты ты знаешь, чего хочешь. Держись! Я верю в тебя, Яр! — советует он мне.
Ну что ж, придется набраться ещё чуточку терпения. Ждал пятнадцать лет. Подожду ещё и пару часов.
Двенадцать…
Ну, наконец, все начинают расходиться по комнатам, желая друг другу спокойной ночи. Все — это Сладковы старшие, оставив молодежь одних. Слава тебе яйца!
Весь вечер к Анюте клинья подбивал, а та ни в какую. То отходит к девчонкам, то к родителям… А я ведь вижу, что избегает меня. Тоже боится остаться со мной наедине. Потому что знает, что произойдет настоящий взрыв. Знает, что сегодня буду подминать её под себя.
Но отчего-то чувствую себя неловко. Будто пацан совсем, не знаю, как подкатить к ней.
Пока пиздел с Лёхой, смотрю, нет её уже! И как упустил из виду? Не, Сладенькая моя, от меня просто так не отделаешься!
Хорошо, что Леха разместил родителей на первом этаже.
Пробираюсь к Анюте на второй, открывая дверь её комнаты. Слышу, как льётся вода в душе.
Темно, хоть глаз коли. Уселся на кресло, что стоит как раз напротив душевой комнаты, закинув ноги крест-накрест, весь в ожидании потираю вспотевшие ладони о колени. Ну всё, приехали, Сладенькая! Я готов и не отступлю!
Терпеливо жду, когда Анька откроет двери и выйдет.
Никогда и никого так долго не ждал. И больше не собираюсь!
Выходит из душа, с обернутым полотенцем на груди.
Охает, заметив меня. Я, наверное, сильно громко сглотнул слюну от представшего передо мной вида. Поднимаюсь с кресла, медленно надвигаясь на неё.
— Я буду кричать, Яр, — говорит она мне и отходит назад, стараясь прошмыгнуть обратно в ванную.
— Обязательно! — соглашаюсь я с этим утверждением, уже представляя, как моё имя будет вылетать из её уст. Продолжаю двигаться в её сторону. — Минут через двадцать, если сейчас же прекратишь выёживаться!
Резким движением пресекаю её жалкую попытку съебаться от меня, пригвождая к стене. Наклоняю голову ниже, вдыхая её аромат. Такой тягучий, сладкий и будоражащий мои нервы, что с каждой секундой всё тяжелее контролировать себя. Не, это не духи, это она сама так приятно пахнет. В блаженстве прикрываю глаза и резко распахиваю их, разглядывая её лицо. Наверное, она в них что-то увидела, или просто прочитала мои похабные мысли, где я имею её во всех всевозможных позах.
— Ярослав! Прекрати немедленно! — командует Анюта мне срывающимся голосом, пытаясь отпихнуть меня от себя. Хер там! Я ж больше её в два раза! Глупенькая моя. Должна ж понимать, что в бассейне я ей позволил свалить, потому что обещал, в саду — потому что пожалел её чувства, дабы не травмировать психику, что всё увидят родители, а сейчас у неё ничего не получится. Не денется от меня никуда!
— Тебе бы в училки, сладкая! — улыбаюсь ей, опустив голову у самого её лица. Провожу своим носом по её щеке и резко хватаю девчонку за запястья. Отвожу руки ей за спину и цепляю их в замок, крепко фиксируя их своей ладонью. Молчит. Не боится и не трясётся, лишь смотрит как-то странно на меня, тяжело и рвано дыша.
Указательным пальцем правой руки начинаю медленно гладить вдоль кромки полотенца на её груди, вызывая рой мурашек, и не только у неё. Меня уже самого всего трясёт от перевозбуждения. Добираюсь до узелка махровой материи и резко дёргаю её вниз, разглядывая свои труды. Вот же чёрт! Всё пересыхает в глотке, когда вижу я её абсолютно нагую. Она прекрасна! Бесподобна! Просто богиня, честное слово! Она идеальная женщина! Самая лучшая для меня!
Девчонка пытается прикрыть себя руками, но я быстро сбрасываю их с неё. Мешают любоваться её телом.
— Ярос… — снова тянет свои ладони к груди, прикрывая их.
— Не. Смей. Никогда. Прятать. От. Меня. Себя. — намеренно выделяю каждое слово, чтобы поняла, что нужна мне. Что не просто хочу её.
Люблю!
Анюта неуверенно опускает руки вниз вдоль своего тела. А я слежу за этими неуверенными движениями, не в силах оторвать своего взгляда от неё.
Тяжело сглатываю вмиг загустевшую слюну. Во рту пересохло, как в пустыне. Чёрт!
Часто вздымающаяся красивая грудь с небольшими розовыми сосками тут же предстала предо мной, маня к себе, гипнотизируя, будто бы умоляя прикоснуться к ней и сомкнуть мои губы на этих прекрасных пиках. Веду ладонью по её руке от самого плеча по бархатистой светлой коже, перемещаю её под грудь, снова веду вниз по тонкой хрупкой талии. Кажется, сожми я чуть сильней, и она вся переломается у меня прямо на глазах. Веду ещё ниже, поглаживая её покатые бёдра. И не в силах удержать свой порыв, сжимаю ладонь на её заднице, оставляя свой след — огонь! Чуть не застонал в голос от удовольствия, честное слово! Анюта еле заметно дёрнулась от моей импульсивности, наверное, и от боли. Но молчит, не проронив ни слова. А я просто тупой похотливый кретин! Идиот! Придурок! Но ничего не могу с собой поделать! Это всё происходит на инстинктах, рефлексах. Я бессилен перед ними!
