– Буду вам чрезвычайно признателен, – подавил он вспышку беспокойства, навеянную ярким видением резиденции Делла Лука на Парк-лейн. – Я представлял себе нечто солидное и вместе с тем уютное, отвечающее лондонскому ДУХУ! – высказался он.
Она повернулась к нему, протянув руки:
– Можете положиться на меня, дотторе. Я охотно сделаю все для вас. Видите ли, я не выношу праздности и очень рада, что могу заняться чем-то полезным.
Дуглас взял ее руки в свои.
– Благодарю вас, – произнес он вполне искренне. Было бы странно, если бы он отнесся к ее предложению иначе. Разве не такую женщину он искал, обратившись в брачное агентство? Женщину, которая примет активное участие в становлении его практики. А Лаура Делла Лука, похоже, горит желанием взять на себя его заботы.
Она не спешила отнять руки, и Дугласу пришлось проявить инициативу, мягко, но решительно отпустив их. Он проводил ее на улицу в густеющие сумерки и подозвал кеб.
– Мне не терпится приступить к нашей совместной деятельности, Дуглас, – многозначительно сжала его пальцы Лаура, когда он помог ей забраться внутрь.
Ситуация остро напомнила Дугласу прошлый вечер, когда он оказывал ту же услугу Честити Дункан. С той лишь разницей, что у него не возникло ни малейшего желания подсаживать Лауру Делла Лука в экипаж. Он отогнал мысль о мисс Дункан.
– Мне тоже, – ответил он и отступил на тротуар, когда кеб тронулся с места.
Так, теперь можно пропустить стаканчик с коллегой-врачом. Один из утомительных социальных ритуалов, которые ему придется исполнять на пути к заветной цели. Но он не собирается спешить. Как бы ни раздражала его нынешняя неспособность справиться с бесконечной очередью больных и нуждающихся, обитавших в окрестностях больницы Святой Марии, он должен проявить выдержку и проникнуть в высшие эшелоны лондонского общества, не выдав даже намеком своего нарастающего нетерпения.
– Но я серьезно, Кон, – настаивала Честити. – Лакей действительно выглядел так, словно сошел со сцены «Женитьбы Фигаро». Я бы не удивилась, если бы он вдруг разразился арией.
– А дом и вправду отделан в стиле итальянского палаццо времен эпохи Возрождения? – спросила Пруденс с недоверчивым смешком.
– Не снаружи, разумеется. На вид это большой и весьма респектабельный особняк в духе Парк-лейн. Но внутри! Такое ощущение, будто они перенесли весь интерьер прямо из галереи Уффици. – Она покачала головой. – Нехорошо, конечно, издеваться над ближними, но все там так... неуместно.
– И вы не придумали ничего лучше, чем пригласить их на Рождество, – констатировала Констанс. – Подумать только, нам придется терпеть ужасную Лауру целую неделю.
– Нам придется терпеть ее гораздо дольше, если она станет нашей сводной сестрой.
– Мы выдадим ее замуж, и вы должны признать, что ее мать – очень приятная женщина, – оправдывалась Честити. – Я понимаю, что нужно было посоветоваться с вами, прежде чем приглашать кого-либо, но отец застал меня врасплох.
– А по-моему, его инициатива – очень хороший признак, – проговорила Пруденс. – В конце концов, в свой дом и он вправе приглашать кого захочет.
– Вот именно, – согласилась Констанс. – И мы должны радоваться его реакции. Кстати, он не говорил, что мы не в состоянии накормить и напоить такую прорву людей?
– Пока нет, – пробормотала Честити. – Видимо, он еще не спустился с небес на землю.
– Если они приедут на Рождество, нет нужды давать обед в оставшееся до праздников время, – вымолвила Констанс. – А значит, нам не придется обрабатывать отца сегодня вечером.
– Кажется, он пришел. – Честити склонила голову набок, прислушиваясь к голосам, доносившимся из-за двери гостиной. – Разговаривает с Дженкинсом.
Спустя секунду лорд Дункан вошел в комнату.
– Ну-ну, мои дорогие, совсем как в старые времена, – объявил он, потирая руки. – Как насчет хереса? Вы уже налили себе?
– Нет еще, – ответила Констанс. – Ждем тебя.
– Тогда я разолью вам. – Он подошел к подносу с напитками. – Итак, какой приятный повод свел нас сегодня вместе?
– Никакой, – обернулась к нему Пруденс. – Просто мы решили устроить тихий семейный вечер.
Лорд Дункан вручил дочерям по бокалу хереса, поглядывая на них с нескрываемым подозрением, но не дождался в ответ ничего, кроме невинных улыбок и простодушных взглядов. Налив себе виски, он остановился перед камином. В черном вечернем костюме, с золотой цепочкой, поблескивавшей на круглом брюшке, он являл собой образец отца семейства, никогда не верившего в пользу отказа от маленьких радостей жизни.
– А где же ваши мужья? – Он сделал глоток виски, так и не избавившись от своих подозрений.
– О, они заняты своими делами... во всяком случае, Макс.
– Гидеон повел Сару в театр, – сообщила Пруденс. – На «Двенадцатую ночь». Она изучает в школе Шекспира.
Лорд Дункан нахмурился, уставившись в свой бокал. Объяснение выглядело вполне правдоподобным.
– Честити рассказала вам, что мы пригласили гостей на Рождество?
– Да, прекрасная идея, – поддержала Констанс. – Графиня – очень милая женщина.
– Сара будет в восторге от большой компании, – добавила Пруденс. – Как будто ей мало любящих тетушек, готовых вконец избаловать ребенка.
– А как вы собираетесь развлекать гостей? – спрос-ил лорд Дункан.
– Никак, – ответила Честити, взглянув на сестер. – А что, разве нужно делать что-то особенное?
– Думаю, гости рассчитывают, что их будут развлекать, – уверил лорд Дункан. – Может, нам пригласить соседей, как вы считаете? На легкий ужин, если не на обед.
– После охоты? – поинтересовалась Констанс.
– Кушать подано, милорд, – объявил Дженкинс, появившись в дверях.
– О, отлично. – Лорд Дункан потер руки. – Вы принесли вино, которое я просил, Дженкинс?
– Да, милорд. Две бутылки.
– Чудно, чудно. – Он вздохнул. – Две последние бутылки. Такого вина больше не будет. Но мы так редко обедаем всей семьей, мои дорогие, что нашу встречу стоит отметить.
– А почему такого вина больше не будет, отец? – полюбопытствовала Пруденс, когда они вышли в холл, направляясь в столовую.
Лорд Дункан испустил еще более тяжкий вздох.
– Из-за нашего финансового положения, дорогая. Я заплатил приличную сумму, когда закладывал его в погреб. Бог знает сколько оно теперь стоит.
Сестры обменялись раздраженными взглядами, усаживаясь за стол.
– Отец, нет никаких причин отказывать себе во всем, – произнесла Пруденс. – Конечно, мы не можем сорить деньгами, но мы сэкономим на лошадях и экипаже, когда Кобем оставит службу, и я уже нашла желающих арендовать нашу конюшню. Аренда обеспечит дополнительный доход, которого более чем достаточно, чтобы покупать хорошее вино. – У нее хватило благоразумия не упоминать о растущих прибылях «Леди Мейфэра». Отец не желал даже слышать о такого рода источнике дохода.
– Я хотел бы кое-что обсудить с вами, девочки, – объявил лорд Дункан, берясь за ложку. – У вас теперь имеются собственные дома, которые требуют ваших забот. Незачем обременять себя еще и нашим хозяйством.
– Мы так долго занимались им, что не можем остановиться, – возразила Констанс.
– Да к тому же нам это нравится, – поддакнула Пруденс. – Дело не такое уж хлопотное.
– И у нас хорошо получается, – вставила Честити с льстивой улыбкой. – Мама позаботилась о том, чтобы научить нас всему, что мы умеем. Ты же знаешь, она хотела, чтобы мы приняли на себя ее обязанности, по крайней мере пока... – Она осеклась.
– Пока что? – спросил он, глядя на нее из-под нахмуренных седых бровей.
Честити пожала плечами:
– Никогда не знаешь, что может случиться завтра.
– Или кого можно встретить, – подхватила Констанс.
Последовало короткое молчание, пока лорд Дункан переваривал услышанное. Затем на его щеках выступил легкий румянец, и он энергично тряхнул головой.
– Чепуха, – заявил он. – Сущая чепуха. Не знаю, что на вас нашло... – Он потянулся к своему бокалу. – Давайте лучше поговорим о Рождестве, хотя не представляю, как мы сможем принять такую уйму народу. Я подумываю о том, чтобы отменить сбор охотников в имении.
