Эми цеплялась за эти ежедневные подтверждения своего счастья. И предпочитает игнорировать необъясненные опоздания мужа домой, как, например, вчера вечером, когда он знал, что Сэнди в отъезде, а Эми одна, ждет его возвращения. Когда Лу наконец-то пришел домой, его раскаяние успокоило расстроенные нервы Эми, а его пыл компенсировал состояние опьянения.

Лу допивал вторую чашку кофе, когда раздался телефонный звонок.

– Сэнди!

Они бросились к телефону, Лу выиграл.

– Сэнди? Ты хорошо ведешь себя, солнышко?

Эми услышала голос Моны..

– Лу, это Мона. Черт побери, как ты там?

– Скучаю по моей маленькой девочке. Дай ей трубку.

– Я… не хочу будить ее. Дети не спали полночи. Они не так давно улеглись.

– Ты уверена? Не будет и крошечного привета любимому папочке?

– Ты же не хочешь прервать сон Спящей Красавицы, не правда ли?

– Дело в том, что я ухожу через пару минут, – Лу вдруг понял, что это новость для Эми. – Ни секунды отдыха. Суббота или не суббота, как только глава департамента назначает встречу, надо спешить! В любом случае, передай моей маленькой девочке огромный поцелуй, когда она проснется. Вот Эми.

Казалось, Лу обрадовался возможности не объясняться с женой по поводу конференции утром в субботу. И Эми была рада звонку Моны. Подруга гораздо более опытна, чем она сама. Может быть, Мона даст совет. Больше спросить некого. Ее матери, кажется, хочется слышать только, что вое прекрасно. Элеонора интересуется лишь тем, как Эми распоряжается деньгами.

– Мона? – она увидела, как Лу подхватил свой портфель и вышел за дверь: отличный момент для конфиденциальной беседы.

– Лу может подслушать нас?

– Может ли Лу…?

Зачем, ради всего святого, она спрашивает об этом?

– Отвечай, черт побери! Лу все еще там?

– Ну, нет. Он только что вышел, – сигнал тревоги, наконец-то включился. Где ее мозги? – Что случилось? Это Сэнди? Скажи мне, Мона! С Сэнди все в порядке?

О чем она не хотела сообщать Лу?

– Я не знаю! – никогда раньше Эми не слышала плач Моны. – Я не знаю, что делать!

Среди ночи Сэнди тайком удрала из квартиры Моны.

– Куда она пошла?

– Если бы я знала, я бы помчалась и вернула ее! – Мона огрызнулась и тут же извинилась. – Я сожалею, Эми, это не твоя вина.

– Так считаешь ты. Подожди, пока Лу узнает.

– Нет, он не должен знать. Я просто думала, у тебя могут возникнуть предположения. Какой-нибудь друг. Ей кто-нибудь пишет? Звонит?

Прошло два года, как они переехали в Вашингтон. Сэнди никогда не упоминала кого-то конкретно.

– Думаю, я прямо сейчас лучше вылечу к вам.

– Нет, Эми, дай мне несколько часов. Я чувствую, что должна отвечать за это.

– Это не твоя вина.

– Она была на моем попечении.

– Я отправляюсь следующим рейсом.

– Нет, Эми, я должна была сказать тебе обо всем.

– Ты имеешь ввиду, что должна была рассказать о пластической операции, и как ты едва не умерла? – это вырвалось нечаянно, она не собиралась затрагивать эту тему. Эми узнала об этом, когда дети Моны неумышленно проболтались. Они, очевидно, думали, что Эми все известно, включая факт предстоящей операции, которая состоится приблизительно через шесть месяцев.

К счастью, Эми была наедине с Мелиссой и Грегом после их спасения из мотеля. Она всплакнула, вспомнив, что они с Моной не виделись почти два года. Время летит так быстро! Именно тогда Мелисса сказала, что мама собирается продать свою двухэтажную квартиру из-за необходимости оплачивать счета врача. Мелисса также поклялась никогда снова не видеться и не говорить с отцом, не потому, что он оставил их с Грегом в мотеле одних, а потому, что он задолжал Моне алиментов на тысячи долларов.

– Мы должны урезать расходы, – мрачно сообщила она Эми.

– Ваша мама необыкновенно талантлива, по-настоящему талантлива. Вот увидите, в один прекрасный день она станет знаменитой кинозвездой.

– Когда сделает новый нос, – торжественно изрек Грег.

Теперь тяжелый вздох послышался на том конце провода.

– Я знаю, надо было сказать тебе.

– Извини, Мона. Я сожалею, что упомянула об этом. Я уважаю твое право на личную жизнь. Послушай, мы обсудим все, когда я приеду.

– Нет, Эми, пожалуйста!

В трубке послышался шум голосов, стук падающего на пол телефона. Мона снова прижала трубку к уху.

– Успокойся, Эми, Сэнди вернулась!

– Дай мне поговорить с ней.

– Она побежала в ванную. Я думаю, ей плохо.

– Я ей покажу, что такое плохо! – настал черед Эми плакать.

– Не бери в голову. Послушай, я перезвоню тебе, о'кей?

– Может, мне приехать и забрать ее? Наверное, мы не должны доверять ей и позволить возвращаться одной.

– Расслабься. Ты же не хочешь, чтобы Лу знал об этом, так ведь? Пусть это будет нашим маленьким секретом. И поверь мне, когда она выйдет из ванной, я прочту ей грандиозную нотацию, выскажу ей пару-тройку вещей, которых не может позволить себе мать.

Опасность миновала, Эми стала снова защищать свое дитя.

– Что ты имеешь ввиду? Тот факт, что у тебя двое детей, а у меня один ребенок, не означает твоего превосходства в вопросах воспитания.

– О ребенке по имени Меллисанд Хамфриз я знаю больше, чем ее мать.

– Что это значит?

– О'кей, ты спросила сама. Я случайно услышала беседу, которую твоя дочь проводила с моей. Они вдвоем были в моей гардеробной и примеряли драгоценности. И знаешь, что твоя очаровательная дочурка рассказывала моей?

Эми попыталась свести все к шутке.

– О, ты имеешь ввиду, как я застукала ее с мальчиком?

– Не-ет, она, наверное, оставила эту историю на другой раз. У тебя сейчас волосы встанут дыбом. Я слышала, как Сэнди говорила моей дочери об оральном сексе.

– Что?!

– Мне надо объяснить, что это такое?

– Конечно, нет. Послушай, об этом пишут во всех журналах. Сэнди просто рисуется.

– Да-а? Ладно, она даже рассказывала моей маленькой девочке о калорийности спермы!

– Она что?

Вдруг комичность этого заявления заставила обеих женщин истерично расхохотаться.

– Правда, Эми! Клянусь! Я не могла поверить собственным ушам!

– Я должна поговорить с ней после возвращения.

– Ты должна кое-чему научиться.

– И ч т о, ты предполагаешь, это должно быть?

– Посмотри на вещи реально, Эми!

– Я знаю, ты думаешь, что я спала только с одним мужчиной. Так вот, позволь мне сообщить кое-какие новости. Я гораздо опытнее, чем тебе кажется. У меня было несколько любовников.

Это ложь, но возможно, и не совсем. Она испытала неутоленное желание. После шестнадцати лет брака с мужчиной, который думает обмануть ее субботними конференциями, и с пятнадцатилетней дочерью, знающей об оральном сексе больше, чем она сама, неутолимая жажда звучит слишком мягко. Страстное желание единственного мужчины, которого она хотела, очень особенного мужчины в ее жизни.

– Только не рискуй своим браком, малышка! – с начала их дружбы в Лондоне Мона всегда принимала роль старшей мудрой сестры.

Долго сдерживаемое негодование Эми поведением Л у прорвалось наружу.

– Если ты можешь развестись, я тоже могу!

– Послушай, Эми, твоя дочка только что вышла из ванной. Я лучше соображу завтрак. Только не предпринимай ничего в спешке, по крайней мере, пока я не позвоню тебе позже, о'кей? Развод – не забава. Тебе тридцать шесть. Ты ведь никогда по-настоящему не считала, верно? Ты будешь тратить все свое время и энергию на выколачивание алиментов для ребенка.

– У меня есть деньги. Мне не понадобятся алименты. Ты в разводе, Джорджина никогда не была замужем, у вас обеих прекрасные карьеры. Почему у меня не может быть собственной карьеры?

Мона сменила тему.

– В последнее время ты что-нибудь слышала о Джорджине?

Уже годы Эми ничего не слышала о Джорджине и чувствовала себя отвергнутой.

– Нет, а ты?

– Ни слова. Может, она влюбилась.

Каждая высказала горячую надежду, что Джорджина, наконец-то, нашла достойного мужчину.