Ворон, склонив голову набок, испытующе посмотрел мне прямо в переносицу.
– Ну, не сама банка, – исправился я. – Её содержимое!
Ворон почти по-человечески вдохнул и оттолкнулся от моего плеча.
Ну и ладно! Главное, жив-цел-орёл, а дальше разберусь. Но птицу надо будет всё же прикормить – зверь явно непрост…
Глава 3. Переход
… На фоне окружающих развалин, относительно целая "свечка" жилого здания смотрелась не то, чтобы неуместно, а скорее, удивительно негармонично – как человек, только что выигравший квартиру в лотерею на кухне коммуналки. Или единственный здоровый зуб во рту у очень неспортивного и слабого, но дерзкого уличного бойца.
– Ну и на кой, спрашивается, я сюда припёрся? А?!.. – Спросил я у маячившего в отдалении ворона. – Пусто, как… Как… Ай, да перед кем я вообще тут распинаюсь!
– А хоть бы и передо мной, – раздался уверенный басок. – Обожди-ка…
С противным скрежетом одна из припорошенных серым дверей открылась и из подъезда мне навстречу шагнул вполне себе упитанный мужик в видавшем лучшие дни охотничьем костюме совершенно неуместного в городской застройке раскрасу и фасону.
– Мизгирь, – представился он, протягивая руку для знакомства.
– Человек. Просто че… – Отозвался я и коснулся руки нового знакомца.
Договорить не успел – в голове рванул калейдоскоп имён и лиц, сражений, горящий БТР, какие-то фотографии на проекторе в тёмной прокуренной комнате, пронзительный крик и толчок чего-то горячего в плечо, кровь, выстрелы…
Мизгирь резко отдёрнул руку, а я остался на месте, тяжело дыша и схватившись за стенку.
– Эк тебя приложило! – Сочувственно пробасил толстяк. – Извиняй, человек, не заметил сразу.
– Ты про видения? – Тяжело дыша, уточнил я.
– Какие видения? – Озадаченно спросил Мизгирь. – Нет, я про твою рану на затылке.
– С детства живучий, – отозвался я. – А где рана? Вроде осмотрел себя, как прочухался, но ничего серьёзного не заметил…
Крепыш как-то очень странно взглянул на меня и приглашающим жестом махнул в сторону двери в подъезд, а затем, не дожидаясь моей реакции, развернулся и уверенно двинул в проём. Я пожал плечами и последовал за ним.
Удивительно дело, но шагнув внутрь, я снова очутился на улице.
– Что за чёрт! – Проворчал я. – Мизгирь! Мизгирь?..
Ни ответа, ни привета – только странное здание за моей спиной. И адская боль в затылке! Я приложил руку и охнул – требовалось срочно чем-то обработать и затампонировать рану. Да и антибиотики не повредят…
Мне под ноги упал разорванный и явно видавший дни ИПП, однако бинт, в общем и целом, не пострадал. Я поднял глаза и даже не особенно удивился, увидев знакомый чёрный силуэт.
– Спасибо, – одними губами шепнул я, будучи совершенно уверенным, что ворон услышит.
– Аррр! Арррр!!! – Насмешливо отозвались небеса.
Глава 4. Загадка ворона
Я провёл половину дня и часть вечера, пытаясь разгадать тайну дверного проёма – и все попытки не увенчались успехом: вернуться на пустынную дорогу перед зданием не получалось, а голова, замотанная в лучших традициях фильмов про войну, начала наливаться болезненной тяжестью. Каждый раз, когда я проходил в полутёмную прохладу обветшалого подъезда, я оказывался в самой обычной заброшке с полом, заваленным мусором. Единственным, но ощутимым плюсом было то, что, решив переждать светлую часть суток, я обшарил все закоулки и разжился старой автомобильной аптечкой, полторашкой минералки сомнительного происхождения и тонким, точенным-переточенным кухонным ножом, напоминавшим скорее уже какое-то плоское шило, расплёсканное от рукояти до кончика начинающим кузнецом потехи ради.
Схрон, если конечно это был он, вообще оказался очень формально изображён – словно кто-то оставил мне подарок, но решил соблюсти неписанные законы окружающей печальной действительности, поэтому наспех закидал «полезную пользу» нетяжёлым, но максимально неуместным здесь мусором.
– Спасибо, Мизгирь! – Исключительно из хулиганских побуждений поблагодарил я то ли моего нового знакомца, то ли свой бред на фоне высокой температуры. – Надеюсь, ещё свидимся…
Итак, что мы имеем в сухом остатке?
Почти нетронутую автомобильную аптечку за минусом бинта и половины блистера какогото пафосного забугорного антибиотика – ИПП, который мне подкинул ворон, я решил оставить на потом, когда рана подзатянется и будет меньше шансов занести заразу. И то – мотать буду наружным слоем, на всякий…
Полбутылки воды – половину я кое-как вскипятил и использовал на приведение организма в порядок в найденной неподалёку от здания сковородке. Плоской и покорёженной, как чувство юмора старого боцмана, повидавшего некоторое говнище – впрочем, как и посуда.
Автомат… Ну, пусть будет АКМ. Или какой-нибудь тут же придуманный мной АКМ-2! Я пребывал в полной прострации, понимая принцип работы и узнавая узлы традиционного «калашмата», но с какими-то модными доработками, как у НАТО-вской винтовки. Причём, моторика рук у меня прекрасно справлялась там, где пасовал мозг – я мог занять удобное положение для ведения огня хоть сидя, хоть стоя, хоть лёжа, досылал патрон в патронник, уверенно отстёгивал магазин, имитируя его замену во время лихой перестрелки, – словом, мог посрамить любого ОБЖиста из средней школы, который на полставки раньше работал учителем музыки, а на полставки – учителем рисования. Патронов, кстати, было совсем небогато – всего двадцать три, так что ни о каком «создании плотного заградительного огня высокой интенсивности» не могло быть и речи. Только одиночные, только хардкор!
Нож. Ну, тут просто – кухонник, в меру пластичный, в меру нормально точится, относительно в хорошем состоянии. Использовать врукопашную против серьёзного противника я бы точно не стал, но полоснуть по глазам или мягким тканям – вполне себе, главное – соблюсти политесы и сделать доморощенный «удар Лагардера» внезапно для оппонента.
А вот что меня удивило и ввергло в раздумья – это набор из пяти трёхгранных заточенных толстенных игл, предназначенных, судя по всему, для метания, и стальной тросик с двумя грузиками, пропущенный под тяжёлым тактическим ремнём. Три иглы прятались под рукавом над левой рукой, две – под рукавом правой, дополнительно защищая запястья изнутри от возможных режущих ударов. Я проверил – если удавалось «отпустить голову» и войти в состояние некоторой отрешённости, когда мысли не скакали с одного на другое, то уменя получалось метать иголки любой рукой на расстояние до трёх метров точно куда, куда целился. Пробовал метнуть и левой и правой одновременно – получилось! Причём, расстояние между вонзившимися в старый паллет заточками вышло примерно в четыре пальца – аккурат, как если бы целился в левый и правый глаз супостата.
Ворон, всё это время круживший в отдалении, прилетел и с одобрительным интересом наблюдал за моими потугами изображать «страшную ниндзю». Возможно, уже прикидывал, как будет лакомиться моими будущими жертвами на поле боя – как знать?
Спохватившись, я наклонил остывшую сковородину так, чтобы птице было удобно доставать клювом до оставшейся воды. Предлагать своему пернатому знакомцу некипяченую я не стал, скорее, из уважения к ворону, а не из опасений за его здоровье – в такой разрухе он питался явно не фондю с марципанами.
Птиц, немного поразмыслив, склонил голову и как-то боком, аккуратно переступая, переместился к ёмкости. Критично осмотрев её содержимое, ворон сделал пару то ли клевков, то ли глотков и выжидательно на меня посмотрел посмотрел.
– Что, «отпей и ты из моего кубка, боярин»? – Улыбнулся я, обрадовавшись, что помню какие-то моменты из кинематографа прошлых лет. – Или побрататься хочешь?
– App!!!
– Ну, будем считать, что ответ был «да» и касался второго вопроса, – резюмировал я и сделал глоток.
Мир замедлился и подёрнулся сероватой дымкой, размытой по краям, а потом я увидел себя со стороны, сидящим у небольшого походного костерка. Картинка некоторое время стояла, а потом я начал отдаляться и увидел пятачок, на котором был, с высоты птичьего полёта.
