Доктор Ричардсон слегка запнулась. О своей способности чуять рептилоидов по исходящему от них слабому запаху тины она решила умолчать. Она уже знала, что это не общее свойство, а ее уникальный дар.

– Человекоподобные рептилии, – продолжила она, – способны контролировать свой человеческий облик даже во сне. Но при этом рептилоиды чувствуют себя более комфортно в своем истинном обличье – в теле рептилий. Это как прийти вечером домой и переобуться из тесной офисной обуви в уютные тапочки. Как правило, они позволяют себе это только, если уверены, что находятся в полной безопасности: наедине, либо среди сородичей. Однако случаются неожиданные встречи – Таня сделала усилие, чтоб ее голос продолжал звучать ровно и беспристрастно. Именно они лежат в основе как древних легенд, так и рассказов очевидцев, о змееподобных инопланетянах или человекоящерах, обитающих в пустынях.

Так же возможно полное, но чаще частичное превращение в рептилию, если особь находится в состоянии крайнего голода. О Голоде, я бы хотела поговорить подробнее.

Очнулась я в своей кровати. Меня переодели в пижаму. По комнате разливался запах корвалола. На моем письменном столе стоял стакан с водой и лежали какие-то лекарства. Сильно болела голова. В комнату вошел Андрей:

– А, проснулась, сестрица, ну как ты? – я схватила его за руку

– Андрей! Ты видел, ты видел Ее?!!!

– Видел кого? Или что? – удивленно вскинул он брови.

Я смотрела на него не веря… Андрей ласково погладил мои пальцы.

– Тань, тебе должно быть, приснился кошмар. Мама говорит, ты пришла домой уже вся больная. Она тебе еле температуру сбила, – Андрей высвободил свою руку. – Ладно Тань, мне пора на тренировку. Поправляйся и не пугай нас больше.

Я была в смятении. Температурный бред? Но я так четко все помню. И кроме головной боли у меня нет никаких проявлений простуды. Ни насморка, ни кашля. Но Андрей… Не может же он врать?! Или может? Господи! О чем я?! Как вообще это может быть правдой? Как вообще ЭТО может быть?!!

Я попыталась вспомнить все, что знала о рептилиях из школьного учебника зоологии:

Пресмыкающиеся… утратили связь с водной средой… дышат легкими… у крокодила четырехкамерное сердце… кожа покрыта роговыми чешуями… оплодотворение внутреннее…

Меня передернуло. Бред, бред, бред!!! Не может этого быть. Мне действительно приснился дурной сон.

***

Из всех школьных предметов я любила только биологию. Я с увлечением читала все книги о животных. Все, что могла найти дома и в городской библиотеке. Мне не нравились по большей части грустные истории Сетона-Томпсона, а вот путешествиями Джеральда Даррелла я зачитывалась ночами напролет. А после прочтения «О всех созданиях, больших и малых» Хэрриота я тоже захотела стать ветеринаром. Вдохновленная, я записалась в кружок юннатов. Все закончилось после первого же занятия в кружке.

– Уже восьмой час, где ты шлялась? – по тону матери было понятно, что она в дурном настроении, и я попыталась соврать.

– В школе были дополнительные занятия по математике.

– Не ври мне! От тебя несет как от… от… – Мать брезгливо скривилась.

Меня вдруг охватила безумная смелость. В конце концов, я ни в чем не виновата, я не сделала ничего плохого. И я выпалила:

– Я была в «живом уголке»! Я записалась в кружок! Я буду ветеринаром!

– Выкинь эту дурь из головы! У нас не учат на ветеринара, а в Омск нечего и соваться. Ты пропадешь одна в чужом городе.

– Тогда биологом!

– И что ты будешь делать когда выучишься? Лазить по помойкам и тараканов изучать? Или пойдешь в школу преподавать? Таня, ну какой из тебя учитель, ты ж двух слов связать не можешь! Тебя ученики будут травить. Нет, Таня, запомни, твой билет в жизнь – это английский язык! Закончишь иняз, станешь переводчиком, пойдешь работать в Интурист, все тебя будут уважать.

– Но мама, я не хочу!

– Никого не интересует, что ты хочешь. Я твоя мать и я лучше знаю, что тебе надо. Имей в виду, Таня, что я всегда стою на страже твоих интересов. А теперь мой руки и иди делать уроки. Через час проверю.

На следующий день, придя из школы я обнаружила пустую полку на моем книжном стеллаже.

– Мама, где мои книги про животных?

– Они тебе не нужны.

– Мама, верни пожалуйста! Там были две библиотечных!

– Я их уже выбросила в мусоропровод.

– Но мама! Что я теперь скажу в библиотеке?! – мама пожала плечами.

– Скажешь, что потеряла, ты же вечно все теряешь.

Я тогда проревела пол дня. Когда мама ушла на работу я перерыла весь дом. Возможно ли, что мама и правда выбросила книги? Мой жизненный опыт говорил, что да. Так или иначе, но тех книг я больше не видела. Мне было настолько стыдно, что я так и не решилась переступить порог детской библиотеки и объясниться. А все интересные книжки, которые попадали мне в руки, я с тех пор читала тайком.

***

–Ужинать будешь? – мамин голос резко прервал мои воспоминания.

Мама зашла в комнату, и я уставилась на нее, будто видела впервые. Обычная женщина, скорее даже красивая. Средний рост и редкая для ее возраста стройная фигура. Окрашенные в платиновый блонд волосы с модной тогда хим. завивкой. Никаких хвоста и когтей. И даже глаза, обычные, человеческие, темно-карие. А может я так с ума схожу? Не зря же все считают меня странной. Но почему-то внутренний голос продолжает твердить, что страшная рептилия мне не привиделась, более того, я абсолютно уверена, что в ванной была и напугала меня до смерти она – моя мать.

И тут меня осенило. Запах! От матери всегда исходит очень слабый, но тот же самый тошнотворный запах тины, что сбил меня с ног в ванной несколько часов назад. Я перевожу взгляд и вижу в зеркале отражение моих испуганных от страшной догадки глаз. Я вновь смотрю на маму и по ее усмешке понимаю, что она знает, что я догадалась. Знает и… И ничего.

– Ну, чего молчишь? Ужинать, спрашиваю, будешь? Слуг у нас нет. Возьмешь на плите картошку с котлетой, – с этими словами мать вышла из комнаты. Я была поражена ее спокойствием и даже неким равнодушием.

Однажды, в порыве ссоры я безрассудно брошу ей в лицо:

– Ты даже не человек! Я знаю, кто ты на самом деле!

– И что дальше? – голос мамы спокоен, губы скривились в презрительной усмешке.

– Я… Я всем расскажу.

– В дурку захотела? Чтоб на тебя одели смирительную рубашку и каждый день делали уколы? Давай, вперед! Ты же понимаешь, что тебе все равно никто не поверит. У тебя и так репутация не очень.

Я поняла, что она права. Скажи я кому, что моя мама – крокодилица и легко представить, что бы я услышала в ответ. В лучшем случае мне бы посочувствовали, в худшем и более вероятном – меня бы осудили и прочитали нотацию о материнской святости. И разумеется, мне бы никто не поверил.

Но Андрей? Он же должен знать?!

Андрей был меня старше на 4 года. В отличии от меня он был любимым ребенком. Там, где меня бы неминуемо ждала порка, Андрея лишь мягко журили. На все мои вопросы, почему Андрею можно, а мне нет, мама неизменно отвечала: «Потому, что он старше» или «Потому, что он мальчик, а ты девочка». Но я не ревновала маму к брату. Я обожала Андрея и изо всех сил тянулась к нему. Андрей привык относиться ко мне снисходительно, но тоже любил меня. Не так сильно как маму, но все-таки любил.

– Андрей, – попыталась я как-то начать разговор, – послушай, я не шучу, наша мама, она на самом деле…

– Таня, – перебил меня брат, – я знаю, что мама бывает к тебе сурова. Но ты пойми, она – Мать! Она вырастила нас одна. Думаешь, легко ей было? Даже если она порой была несправедлива, надо понять ее и простить. Неужели ты ее совсем не любишь?

Находясь в человеческом обличье, рептилоиды питаются так же, как люди. И так же, как и у людей, у них могут быть свои диетические предпочтения. Любящие комфортное существование в целом, рептилоиды часто бывают гурманами. Но ничего экзотического. Никакой саранчи или толченых мух, и уж тем более никакой крови девственниц! – в зале раздались отдельные смешки.