Первое время на уроках Эрих тупо озирался по сторонам, пытаясь понять, о чём говорят окружающие. Тщетно. Чтобы хоть чем-то занять себя, он мастерил бумажные самолётики и поочерёдно отправлял их в полёт – до тех пор, пока один из его истребителей не сделал посадку на учительский стол. После чего получил устное замечание.

По поведению Эриха его одноклассники отметили, что нравы в немецких школах куда более вольные, чем у них. Но как бы то ни было, а первый день учёбы подошёл к концу, за ним последует второй, за вторым – третий…

Подопечный Вальтера Мейера жил как в тумане, точно проживал чужую жизнь и делал многое такое, чего не делал раньше: он рубил дрова, стаскивал их и складывал в поленницу, носил воду из колодца, чистил двор… И, ко всему прочему, учил русский язык. Недели складывались в месяц – наступила зима, самая холодная за все годы жизни Эриха. Первый снег укрыл землю, деревья и крыши домов, над которыми, не переставая, дымили печные трубы. Дни постепенно шли на убыль, крепчали морозы, и всё чаще завывали метели. Становилось ясно, что до конца зимы ещё далеко-далеко и самое трудное только начинается.

В будни Эрих был занят учёбой. А в выходные дни, в хорошую погоду, брал лыжи и с местными ребятами шёл кататься с горы, откуда всегда возвращался весь в снегу, озябший, но довольный. Иногда, по большим праздникам, всем классом выезжали в город; там они посещали музеи, кинотеатры и другие заслуживающие особого внимания места.

За эти два месяца учёбы Эрих научился сносно говорить по-русски, чтобы понимать учителей и общаться с одноклассниками. У него появились друзья, с которыми он с удовольствием играл в волейбол в школьном спортзале, там же увлёкся боксом, а в перерыве между уроками вместе с ними шутил, смеялся и дразнил девочек. Если бы друзья не знали, из-за чего он приехал, вряд ли бы догадались! Такой же парень, как и они.

В середине декабря произошло грандиозное событие: Эрих и его одноклассники отправились на хоккейный матч.

И вот они здесь!..

Всё шло хорошо. До начала матча оставалось часа полтора, и у мальчишек было достаточно времени, чтобы поспорить о том, какая команда выиграет. Однако стоило только Вальтеру Мейеру отлучиться на пять минут по каким-то делам, и на тебе!.. Произошло ЧП. Пропал Эрих Вебер.

Начались поиски.

В то время как все искали Эриха, тот зашёл в магазин, купил себе немного конфет и пошёл обратно. Когда пересёк две улицы, вдруг понял, что дела его плохи: он заблудился. Хотел обратиться за помощью к прохожим, но не знал, как на русском языке произносятся слова: «Стадион» и «Дворец спорта». Подойдя к автобусной остановке, Эрих остановился, огляделся по сторонам и, так как дорожное покрытие и знаки были скрыты под налипшим снегом, он не мог понять, где следует переходить дорогу. Постояв немного, он начал движение, предупреждающе подняв перед собой руку – мол, подождите, перейду, и трасса свободна …

Огромный чёрный внедорожник, чуть слышно рокоча мощным двигателем, плавно остановился у ног пешехода. Дверное стекло со стороны водителя роскошного автомобиля опустилось, наружу высунулось круглое бледное лицо с раскосыми глазами, придававшее его обладателю сходство с племенным боровом, и предварительно плюнув в асфальт, пробасило:

– Торопись, олень, если не хочешь увидеть собственную смерть под колёсами моего внедорожника!

Пешеход окинул его долгим взглядом, но ничего не ответил: он даже не задал совершенно естественного в этой ситуации вопроса – мол, зачем так грубо? Или же – кто дал вам право оскорблять человека? И так далее. Он стоял и молчал.

– Ты что молчишь, олень? – прорвался голос водителя сквозь громкие хриплые куплеты, льющиеся из динамиков магнитолы. – Ещё долго будешь испытывать моё терпение? Давай, шевели копытами!

Эрих вдруг замычал и указательными пальцами обеих рук стал показывать, то на уши, то на язык, высовывая его изо рта.

– Ы-ы-ы-ы-ы…

– Ты что, глухонемой? – спросил водитель, убавив громкость магнитолы.

– Ы-ы… – кивнул Эрих.

– Ах, проклятый инвалид! Придётся выходить…

Покинув комфортабельный салон своего автомобиля, водитель подошёл к «глухонемому» и, взяв его за руку, повёл к обочине. Когда они уже сошли с проезжей части, «инвалид» внезапно потерял равновесие и вместе с поводырём рухнул в снег.

– Помог на своё горе! – зло проворчал тот, вставая на ноги. – Лучше бы переехал через тебя! – И, отряхнувшись от снега, направился к машине.

Едва Эрих успел подняться, как мощные протекторы колёс с визгом взметнули снег, и автомобиль рванул с места…

– Ха, ха, ха! – засмеялся он. – Это ты инвалид, причём на всю голову!

С этими словами Эрих быстро пошёл прочь от того места, где он только что удостоил своим вниманием дорожного хама, важно державшего себя и, как оказалось, при деньгах…

Был. А теперь его карман пуст!

Вдруг совсем неожиданно в метрах пяти от своих глаз Эрих увидел машину с шашечками, наклеенными по всей её длине. Такси! И лицо его осветилось улыбкой. Он подошёл к машине, втянул в себя воздух и намеренно громко, чтобы придать значимость своим словам, произнёс:

– Хоккей, хоккей!!

Таксист протяжно присвистнул:

– Иностранец?

– Да. Я приехал из города Мюнхена.

– А в какой стране он находится?

– В Германии.

– Давай, садись в машину. Как я понял, ты на хоккейный матч омского «Авангарда» торопишься?

– «Авангард, авангард!» – бормотал Эрих, скользнув на правое сиденье. – Очень нужно!

– Значит, будем торопиться, – улыбнулся таксист.

Едва пассажир закрыл за собой дверцу, как машина рванула с места. Но только они выехали на шоссе, их «подрезала» другая машина.

– Проучить его, иностранец?

Эрих не знал ответа на такой вопрос и, смутившись, пробормотал невразумительно:

– Учить… Учить надо. Но мы с вами не имеем на это право.

– Я ему про Фому, а он мне про Ерёму… – голос таксиста прервался. Помолчав немного, он спросил: – А деньги есть у тебя, иностранец? – И не дожидаясь ответа, продолжил: – А то вчера я подвёз одного пассажира… «Куда ехать?» – спрашиваю я его. Он мне: «На улицу Достоевского. Хотя нет, давай сейчас налево и первым поворотом направо, – там покажу…» – «Сколько ехать?» – интересуюсь я. «Минут семь, – пожимает плечами, – не больше». У освещённого единственной лампочкой подъезда двухэтажного дома он выходит и говорит мне: «Счастливого пути тебе брат. Заплатил бы, да денег нет. Извини».

Эрих не сразу сообразил, на что он намекает, а когда понял, очень быстро нашёлся, что ответить.

− Я оплачу проезд. Вы мне верьте! Я не такой, как он.

– Это похвально! – кивнул таксист и нажал на газ так, что Эрих откинулся назад, проскочил мигающий зелёным светом светофор и быстро перестроился из крайнего левого в крайний правый ряд.

– В России все так ездят? – осторожно поинтересовался Эрих.

Таксист ничего не ответил. Предполагалось, что он – водитель со стажем, и ему странно, что он вообще слышит такой вопрос.

Между тем машина остановилась в заданной точке. Эрих достал из кармана деньги и протянул их таксисту. Взглянув на них, тот на мгновение онемел. Честно говоря, подобной щедрости он не ожидал.

– Тут, кажется, больше, чем полагается…

– Я знаю. Пожалуйста, возьмите.

– Спасибо. И удачи тебе, парень!

Возвратившись незадолго до начала матча, Эрих сильно удивился, увидев среди своих одноклассников стража порядка. Они о чём-то говорили и, как ему показалось, были в полной растерянности. Впрочем, разговор их прекратился сразу же после того, как перед ними предстал он – Эрих Вебер.

Вальтер Мейер несколько секунд, ничего не говоря, осматривал его с ног до головы, после чего бросил сквозь зубы:

– Где был?

Несмотря на всю сложность своего положения, Эрих при этих словах облегчённо вздохнул. Стало быть, они всё-таки не знают, что он разгуливал по городу! Значит, все подозрения, сгущавшиеся, словно грозовые тучи, рассеялись…