– Типа того. – Андре неловко почесал за ухом.

– Может, твои шутки не такие смешные, как ты думаешь? – Предположила я. Андре остановился, сделал страдальческое выражение лица, и я снова рассмеялось. Странное состояние. Я уже не помню, когда я так часто заводилась на смех.

– Скорее всего, ты права. – Подытожил Андре, когда я успокоилась.

Дойдя до дома и приняв душ, я пришла к осознанию – Андре лукавил во время нашего разговора. Про друзей, про то, что они не понимают его шуток. Такого, как Андре, обожали со школы. Такие мужчины, как он, не могли не пройти по улице и остаться незамеченными. Он был словно огонек, который привлекал мотыльков. Но где-то в глубине разума, я осознавала, что этот Андре не такой простой, каким мы все его считали. Это пугало, и одновременно, завораживало.

8

глава

Совместный ужин с Андре все-таки состоялся. За день до него мы с отцом поехали в магазин и вернулись с четырьмя пакетами в обеих руках. Купили даже новые пластиковые стулья, хотя их даже не было в списке. На следующий день мама приготовила вкусную еду и заставила меня перемыть посуду, которая и так была чистой. Так случалось всегда, когда в наш дом приходил кто-то малознакомый. Тем самым они показывали, что ты не просто гость, ты почти член семьи.

За стол сели около восьми часов вечера, а разошлись по своим домам уже за полночь. Я села между Жюли и мамы, которая сначала сидела прямо, но через некоторое время так, что я видела ее затылок. Все похвалили еду. На лице матери появилась довольная улыбка. Она, и правда, вкусно готовила.

Сначала говорили о чем-то, что не было мне интересным. В такие моменты я обычно обращала внимание на рисунок скатерти, ровный край тарелки или на небо, цвет которого менялся достаточно быстро. Потом отец зацепил тему коммунизма, и я оживилась.

– Маркс и Энгельс были гениями. – Сказала Марил. – Но весьма переоцененные в свое время.

– Дело не в том, что они были гениями, Марил. – Ответил отец, положив вилку на салфетку. – Просто, они знали толк в том, что писали.

– Ты думаешь, они знали, что кто-то возьмет и перенесет их мысли в жизнь? – Спросила мать.

– Конечно. Они же были, как сказала Мари, гениями. – Он усмехнулся и положил оливку в рот. – Хоть, порой и отрицали это.

– Весь переход к коммунизму является закономерным процессом. – Проговорил Андре и вытащил пачку сигарет из кармана песочных шорт. – Причем условия и предпосылки складываются из капитализма.

– Все верно, Андре. – Согласился папа. – Но не будем забывать, что переход от капитализма к социализму является очень сложным делом. Как говорил Маркс: “Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе”.

– Да, да. Ведь, социализм – низшая форма развития коммунизма. – Закивала Марил.

Затем мама сказала что-то типа: я не думаю, что практика коммунизма – это плохо. Хотя, знаете, это же утопия! Никто в обществе не может быть наравне с другими. Всегда будут те, кто сильнее и слабее, как и богаче и беднее.

– Конечно, это утопия. – Вставила я, поболтав вино в стакане. – Однако идея коммунизма появилась еще задолго до Маркса. Вспомните, Древнюю Грецию и софистов, которые продвигали коммунистические идеи. А Пифагор! Он же вводил понятие о том, что среди друзей все общее.

– А Платон! – Продолжил Андре, откинувшись на спинку стула. – Он же был одержим идеей абсолютной общности не только материальных благ, но и жен, детей.

– Теоретически коммунизм представляет собой очень жирный плюс. – Сказал отец. – Но на практике это совсем не так. Конечно, уверенность в завтрашнем дне – это прекрасно, но все же ограниченность информации, отсутствие свободомыслия – это все начало конца.

– Вспомнить СССР с его цензурой. – Кивнула мать.

– А, может, это хорошо, что людей ограничивали от какой-то информации? – Предложила Жюли. Но все сразу отрицательно покачали головами.

– Тебе бы понравилось, если бы Франция сейчас начала войну, и не сообщила об этом в новостях. – Произнесла я.

– Мне бы не понравилось, если бы страна не посоветовалась с народом.

– Но она и не посоветуется ни с кем из нас, если захочет начать войну. – Сказал отец. – Мы живем в обществе, в стране, где вместо нас обычных людей решают другие люди сложные вопросы.

– Жуть какая-то. – Отозвалась Жюли.

– Но нам еще повезло. – Добавила мама. – В каких-то странах даже выборов нет. Мы еще очень даже хорошо живем.

После обмена мнениями о коммунизме все за столом, кроме меня и Жюли, закурили. Беседа, которая началась не из чего, закончилась, и все решили поставить мозги на место, очистить разум от сложностей и передохнуть. Это напомнило мне занятие сексом. Хотя, я никогда им и не занималась.

~

Гости ушли. Я мыла посуду на кухне, а мать с отцом ставили стол и стул на свои прежние места. За ужином я приметила бокал, из которого пил Андре. Потом, убирая со стола, я отставила его от других бокалов, и сейчас смотрела на него так внимательно, словно я – это орел, а он – моя добыча. Взяв его в правую руку, мне показалось, что я ощущаю тепло стекла, которое передала кожа Андре, когда он сжимал бокал пальцами. Конечно, это было глупостью. Однако это не помешало мне представить, как Андре берет меня за руку.

Я услышала, как что-то упало в саду. Скорее всего, отец свалил вазу, о которой его предупреждала мать еще утром. Не ополоснув бокал Андре, я наполнила его по самые края водой и, сделав глубокий вдох, осушила так быстро, что мне подумалось, я сейчас захлебнусь. Я облизала остатки капель с внешней стороны бокала и поставила его в раковину, а затем после нескольких минут вымыла губкой с пеной вместе с другой посудой.

Оказавшись в своей комнате. Я резко села на кровать и, подняв подол юбки, потрогала себя через трусы. Этой ночью я мастурбировала два раза. Представляла, что за мной наблюдает Андре, стоя у двери. Было хорошо. Заснула я в три часа ночи.

9

глава

Весь следующий день я чувствовала напряженность и дрожь во всем теле. Голова не болела, но чувство тяжести в затылке присутствовала. Жюли пришла и позвала на пляж – я отказалась. К вечеру к нам зашла Марил и поинтересовалась моим самочувствием и сказала, мол, Андре тоже какой-то подавленный.

Через день мне стало лучше, и я пошла на пробежку. Надеялась на встречу с Андре, и даже для этого специально надела розовый топ, в котором моя грудь смотрелась больше. Однако его так и не встретила. Желание увидеть Андре или просто узнать, что с ним все в порядке, повело меня в соседский дом.

– Эй, ты, что только с пробежки? – Спросила Жюли, когда я вошла в их дом.

– Ага. Вот зашла сказать, что после обеда мы можем пойти на пляж.

– Не получится. – Жюли надула губы, поставив чашку с кофе на кухонный стол. – Андре предложил поехать в Горж дю Прунелли.

– Ах, вот как. – Стало немного не по себе. Как-то глупо получилось заявиться в их дом прямо утром. Надо было дождаться полудня, зайти к ним и обнаружить, что их нет дома.

– Привет, Изабель! – Сказал Андре, неожиданно появившись на кухню и надевая на ходу темно-синюю поло. – Как себя чувствуешь?

– Хорошо, спасибо. – Ответив это, я вспомнила, как мастурбировала, представляя его рядом. Резко отведя взгляд в сторону, я поправила волосы за ухо и почувствовала себя крайне уязвленной.

– Жюли уже сказала, что мы едим сегодня в Горж дю Прунелли?

– Да. – Сказала я. – Ладно, я пойду.

– Не хочешь с нами? – Спросил Андре, готовя себе кофе.

– Не думаю, что мама обрадуется этому. Я ей еще в саду не до конца помогла.

– Еще успеешь поковыряться в земле. – Вмешалась Жюли. – Поехали! Будет классно!

Андре больше ничего не произнес, кивнул и все. Я сказала, что спрошу про поездку у родителей. Оказавшись дома, я так и сделала. Отец не был против, как и мать. Около одиннадцати часов утра, я села в машину, где меня уже ждали Андре с Жюли. Я спросила, поедет ли с нами Марил. Все отрицательно покачали головами. Жюли, которая сидела на переднем пассажирском сидении, сообщила, что мать осталась дома, чтобы немного поработать над статьей о лечебных растениях.