Вновь стало темно.

– Что это было? – подумал Олег и резко открыл глаза. – Пердурабо8! Проду-Эмай9! – произнес он про себя. – Ой… – тяжело вздыхая. – Что я говорю? Ранее это я уже слышал, но это было во сне. А где я сейчас? Я сплю?

В голове ещё шумело, подобно скрежетанию металла, треску камней и разрядам молний. Внезапная острая боль ударила по его вискам.

– Ай! – стиснув зубы. – Я что, не умер? – бормоча себе под нос.

Он лежал на твёрдом полу. Рукой Олег коснулся поверхности и тут же отдёрнул её.

– Холодный! ЛёВа, что происходит? – спросил герой и повернул голову набок. – Я лежу на холодном полу? – озадаченно спросил он себя. – Так и почки застудить не долго, – завалившись на плечо, капитан начал приподниматься. – Ничего не понимаю, – удивился он, замечая яркий свет, идущий из соседнего иллюминатора.

В голове гудело, его всего трясло. Ныли суставы, болели мускулы по всему телу. Кости ломило. Он только сейчас ощутил всё это на себе, едва встав на ноги. Олег рукой тут же ухватился за какой-то выступ, идущий с потолка.

– Что же это я, так резко приподнялся, – испытывая сильное головокружение. – Боже, как мне хреново. ЛёВа! – вновь обратившись к ИИ. – Чего ты молчишь? Опять поломался? ЛёВа, отвечай!

Слабость постепенно начала проходить. Стали возвращаться силы. Выдерживая равновесие, он, наконец, стал более уверенно стоять на ногах.

– Фу, – вздохнул капитан. – Что это были за светила? Нет, это было просто сном. А где я нахожусь? – замечая яркий свет, исходящий из иллюминатора. – Где я?

Герой продолжал осматриваться. Помещение казалось ему знакомым, но нечто не узнавалось в его тенях.

– Что-то здесь не так. Где я нахожусь? – задумался Олег. – ЛёВа, ты чего молчишь?

Герой задрал голову к верху и увидел смятые от удара спальные кушетки, а после и пол под ними, который был сильно деформирован. Местами виднелись пробоины, уходившие в соседние отсеки.

– Так КЮ-1 перевернуло верх ногами, я на потолке. Здорово! – удручённо произнёс Олег, замечая, что всё это время держался за перила спального места, который свисал с потолка.

Взгляд капитана уловили блестящие осколки, лежавшие у его ног.

– Иллюминаторы, – проскочила мысль в голове героя. – Они были разбиты ударной волной, – всматриваясь сквозь яркие свет идущий через них. – Где я?

– В другом месте и в другом времени, – вновь прошептал некто над ухом героя.

– Что? – взволнованно обернулся Олег.

– Кто это сказал?

– Там где тебе нужно быть, – едва различимый, умолкая, донёсся ответ.

– Кто это сказал? ЛёВа? Ты меня слышишь, ЛёВа?

Но ему никто не ответил.

– Странно всё это. Иллюминаторы разбиты, но я дышу. Здесь есть атмосфера, есть воздух. В другом времени и в другом месте? Что за бред? – нащупав что-то твёрдое нагрудном кармане, герой отвлёкся от груды скопившихся вопросов. – А это что?

Расстегнув его, капитан вынул прямоугольник красного цвета. На нём отчётливо блестела надпись „Удостоверение“. И он раскрыл его.

„Олег Дмитриевич Максимов“ – крупными буквами виднелась главная надпись в документе и чуть ниже „Капитан колонизаторской миссии первого космического корабля имени Курицына и Юдина (КЮ-1)“.

– Капитан, – тяжело вздыхая, произнёс герой. – Нет, теперь только бывший капитан, – убирая удостоверение. – Теперь я бывший капитан. Но я теперь знаю своё полное имя.

Олег подошёл к иллюминатору, всматриваясь сквозь разбитые стёкла. Любопытство переполняло его, он не понимал, истинной природы происхождения света. Это настораживало, но интерес понять причину, двигал им вперед. И стоило герою подойти ещё ближе, как он ощутил тёплые солнечные лучи.

– Откуда? – озадаченно спросил он себя, продолжая идти вперед. – Откуда тепло на холодном и безжизненном спутнике?

С наружи донеслось дуновение прохладного ветерка с тонким цветочным ароматом. Ощущения будоражили, пробирая насквозь, его до мурашек.

– Как? – он вновь спросил сам себя. – Я что, сплю? Я умер?

Но рассмотреть происходящее пока не получалось. Яркие лучи ещё некоторое время доставляли неудобство, ослепляя Дмитриевича. И пока его глаза привыкали к свету, он услышал щебетания птиц.

– Этого не может быть, – удивился Олег, щуря свои веки. – Мне это кажется? Этот запах,… – принюхиваясь, – …он какой-то знакомый. Я так давно не слышал его, – продолжая жадно вбирать воздух через ноздри. – Это что, розы? Это запах роз! Боже! – глаза на мгновение стали мокрыми. – Этого не может быть, – пытаясь проморгаться. – Откуда всё это? – щуря веки, он пытался заглянуть дальше. – Что здесь происходит?

И наконец, постепенно адаптировавшиеся к яркому свету, глаза Максимова увидели небывалой красы пейзаж. Он ещё не видел чётких очертаний, слишком ярким было небо, но он уже улавливал образы. Детали растительности и насаждений пока ускользали от него. Ещё слишком ярко было для глаз Дмитриевича.

От переполняющего волнения кровоток ударил по его ушам, учащённый ритм в груди героя сбивал дыхание. Он стал ещё более жадно вбирать воздух. Подобного Олег не ожидал увидеть, и это заставила дергаться левый глаз. Мурашки пробежали по затылку.

– Как? – недоумевал он. – Как такое возможно? Где я?

Олег ухватился за край оконного проёма, и, не замечая торчавшего осколка, порезал об него руку. Он тут же отдёрнул её назад, замечая кровь на своей ладони.

– Ай! – скорчив лицо. – Чёрт!

На мгновение перед глазами Дмитриевича проскользнули воспоминания. Его вынесло сквозь разбитый иллюминатор, рассекая руку об подобный кусок стекла. Кровь моментально начала хлестать из разорванной артерии.

– Меня ведь выбросило… – подумал герой. – Я должен был умереть… – продолжал он размышлять.

В тот момент сильная головная боль ударила по вискам героя. Тело стал надуваться, внутреннее давление начало расширять все его кровеносные сосуды. Холод наростами льда покрывал открытые участки кожи, а после и всего его целиком. Уже кристаллизировалась кровь, которая только секунду назад била ключом из раны на его руке. Сильная боль не прекращалась. От внутреннего давления, тело его неспешно расширялось, кровеносные сосуды лопались и замерзали. Сухожилия становились твёрдыми, он уже не мог двигаться, застывая в неестественной позе.

Кровеносные сосуды, ещё секунду назад, кровоточившие из его ушей, глаз и носа, уже обрастали льдом. Невыносимая боль в считанные секунды овладело всеми внутренними органами. Хотелось кричать, но воздуха не было в его легких. Не было сил, не было возможности пошевелить и пальцем. Лицо покрывала толстая корка льда. Обледенение крепко держало набухшие щеки со всех сторон. Промерзал язык и всё горло, уходя вглубь. Сердце ещё стучалось, отдавая бешеным ритмом. Но с каждым ударом проталкивать кровь становилось все сложнее и сложнее.

Максимов уже ничего не слышал, барабанные перепонки, замершие вместе с ушами, не функционировали. Тело ещё улавливало последние секунды вибраций, промерзающих насквозь костей. Заключённый в объятья вечной мерзлоты, он угасал, постепенно теряя связь с телом. И, наконец, боль стала отпускать. Ему стало хорошо, уже не было так больно. Покидая осязаемое тело, герой погрузился во тьму.

– Я умер! – приходя в себя, произнёс Олег. – Боже, как я это мог забыть? – спросил он сам у себя. – Не понимаю, я умер или нет? – рассматривая порез на своей руке. – Свежая рана. А где другая? – переводя взгляд на вторую руку. – Так этого не было? Меня не выбрасывало в вакуум? Мы достигли миссии? А как же… – он сделал паузу. – Где остальные колонисты? Мертвы? – вспоминая растерзанные тела экипажа. – ЛёВа! ЛёВа! – резко задрав голову к верху. – Ты чего не отвечаешь? Ты меня вообще слышишь?

По-прежнему в ответ была лишь тишина.