Мы стремительно вышли из деканата и стремительно направились к лифту. Стелла впереди, я за ней. У дверей лифта толпился народ. На нас сразу уставились со всех сторон. Когда пластиковые двери разошлись, Стелла вошла в лифт, и все хлынули за ней, меня немного оттеснили, и я оказался в последних рядах. И тут в мое плечо вцепилась чья-то рука. Даже больно стало. Неужели ворги уже добрались до меня? Я обернулся.

Это была Наташа. Волосы у нее на голове стояли дыбом от возмущения и обиды.

– Ты что с ума сошел? – зашипела она на меня словно обозленная кошка. – Я тебя столько жду! Уже трое вошли, тебя все нет! Еле-еле у Ираиды выпросилась в туалет. У меня провал полный. А ты тут романы заводишь! Хорош друг!

Я глянул на Стеллу. Она пыталась пробиться ко мне. Двери закрылись, и я успел заметить в ее глазах растерянность.

– И ради этой кикиморы ты предаешь три года нашей священной дружбы? – чуть не со слезами набросилась на меня Наташа. Надо же! Она успела ее заметить.

Я ничего не успел ей объяснить, потому что увидел в конце рекреации пятерых молодых людей. Они шли прямо к нам, и видуха у них была такая…, и сами они такие, ну такие крутые, ну просто круче даже чем крутые яйца, так что я почему-то сразу догадался, что это они.

– Ворги, – тихо произнес я.

– Чего? – всхлипнула Наташа и схватила меня за руку. – Пошли быстрее, я же по-маленькому отпросилась. Хотя Ираида все равно сказала, что мне другой билет вытаскивать и на бал ниже. И все из-за тебя! Ну же!

Я увидел, как в руке одного из парней блеснул металлом то ли пистолет, то ли автомат. Ни фига себе! Это что, кино снимают? Оцепенение, которое до этого сковало меня с ног до головы, тут же куда-то делось. Я побежал к лестничному пролету. Наташа, которая держала меня невероятно крепко, тут же была увлечена вслед за мной. Мы чуть не упали, но вовремя спрятались за угол. И тут началась стрельба. Что было дальше, я, кажется, уже рассказывал.

Вот так! Подведем итоги. Я – инопланетянин. Нахожусь неизвестно где, за тридевять земель от дома, да еще в обществе двух красоток. Ну, разве не об этом мечтает каждый нормальный двадцатилетний парень, у которого все общение с женским полом проходит только на Интернет-сайтах? Странно, но я не ощущаю той беспредельной радости, какую бы должен.

– Так кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – взвыла Наташа. От слез ее настроение быстро стало перемещаться в сторону ярости. Мне это знакомо.

Я показал ей на небо, где разгорались два светила, и она долго смотрела на них и ничего не могла сообразить. В конце концов, мне стало ее жалко.

– Мы на другой планете, Наташа, – сказал я. – Я же тебе уже сказал, что я пришелец. Ты не поверила. Я тебе еще раз говорю. Я пришелец!

– Что?

– Что слышала! Третий раз здесь повторять не принято. – Может быть я и груб, но иногда, знаете, бесит, когда кто-то не понимает очевидного.

– Пришелец! – всхлипнула Наташа. – Черт бы побрал всех пришельцев, и тебя в первую очередь! А почему тогда ты не зеленый?

Видали, какие у нее представления об инопланетянах? На уровне пенсионерок.

– Еще позеленею! – успокоил я Наташу.

Она посмотрела на меня и опять всхлипнула.

– Я домой хочу!

Солнце стремительно поднималось, заливая все вокруг ярким белым светом, от которого сразу стало больно глазам. И сразу тяжелой плотной волной навалилась жара.

– Надо идти, – сказала Стелла. Она уже не была похожа ни на учительницу, ни на медсестру. Теперь перед нами был солдат. Космический боец. Звездная волчица. Вся вселенная была у ее ног. И она готова была идти сколько угодно, и куда угодно. А вот Наташа совсем расклеилась.

– Куда? – простонала она. – У нас же экзамен!

Во, дает! Даже сейчас помнит про этот дурацкий экзамен. Неужели не понимает, что мы вообще можем больше никогда не оказаться на матушке Земле?

Я посмотрел на Наташу и понял, что она действительно этого не понимает. Почему-то мне не захотелось втолковывать ей свои умозаключения. Пусть не понимает. В этом ее счастье. Я просто сказал:

– Пойдем, не сидеть же здесь на этом милом пляжике. Надо бы и искупаться. А чтобы искупаться, надо найти воду. Интересно, в какой стороне море?

Она поднялась с песка и вдруг обратила внимание на свой вид. Ну-ну! По-моему, ее это потрясло куда больше чем два солнца в небе.

– Что это такое? – Брезгливо, словно змею, подняла она подол своего платья.

И тут вмешалась Стелла.

– Это называется лохмотья, – сказала она не без яда в голосе.

Наташа с завистью посмотрела на наряд соперницы, и ее ненависть к Стелле возросла во сто крат. Я попытался ее успокоить:

– Ты и так красивая. Это платье тебе очень идет. Ты в нем похожа на эту, как ее, Золушку.

– Дурак!!! – закричала Наташа. – Если тебе так нравятся эти тряпки, то я с удовольствием с тобой поменяюсь.

И она посмотрела на мой наряд. Мне показалось, что в ее взгляде опять мелькнула зависть. Надеюсь, про обмен она сказала несерьезно. Нет я не сноб, смогу обойтись и лохмотьями, но уж больно разные у нас с Наташей размеры.

– Мне кажется, что не стоит так горячиться, – как мог, я попытался успокоить ее. – Ты действительно очень красивая. Тебя ничего не в состоянии испортить.

Никогда я не говорил такого вслух. Но чего не сделаешь, чтобы удержать ситуацию под контролем? К тому же с той минуты, как мне стало известно, что я не землянин, я стал чувствовать себя несколько увереннее. Полезно, понимаете ли, оказаться пришельцем. Во всяком случае, ничего похожего на уныния в моей душе не было. Только где-то далеко в уголках подсознания свербела мысль о том, что на экзамен по топочке мы с Наташей попадем теперь не скоро. Но я быстренько постарался спрятать ее еще подальше.

– Надо идти, – опять прервала наш диалог Стелла.

– Куда? – хором спросили мы.

Стелла посмотрела по сторонам, и опять в ее глазах я увидел неуверенность, и вздохнула:

– Куда-нибудь.

Все с ней понятно. Типичная солдатская психология. Человек чувствует себя неуверенно, когда ему никто не отдает приказы. Принятие самостоятельного решения для таких людей – дело весьма сложное.

– То есть, как это, куда-нибудь? – тут же возмутилась Наташа. – А если мы попадем не домой?

– А ты знаешь, где дом? – спросил я.

– Нет.

– Тогда мы с удовольствием выслушаем твои предложения. Ты согласна, Стелла?

Звездная волчица кивнула и с усмешкой уставилась на Наташу. Та сразу сникла. Предложить ей было нечего.

– Голосование отменяется за неимением альтернативных предложений, – сказал я. – Остается только одно.

– Что? – теперь уже девичий хор спросил меня.

– Надо кинуть жребий. – И я достал из мешка, который висел у меня на поясе овальную монету с истертыми поверхностями. – Довериться, так сказать, судьбе. Орел, идем навстречу солнцам, решка – повернемся к ним спиной и будем жарить затылки. Как вы, девочки?

Кажется, я действительно стал самоуверенным нахалом. И эта моя наглость тут же дала результат. Они обе согласно кивнули. Отлично! Мне удалось взять инициативу в свои руки. И это с такими крутыми девицами!

Я кинул монету. Она упала на песок и воткнулась в него ребром. Думаете, я растерялся и тут же потерял весь свой кураж? Ничуть не бывало.

– Все ясно! Идем туда, куда показывает острый конец. Я уверен, что там и находится наша судьба.

И сам первым пошел туда, куда, как я полагал, ведет нас добрый рок. Девочки пошли за мной. Стелла твердым солдатским шагом, готовая в любую минуту дать отпор кому угодно. Наташа поплелась не так уверенно. Тут же зашипела, как сало на сковородке, потому что горячий песок обжег ей ноги.

– Сережа! – заныла она. – Отдай мне свои сандалии!

Как рыцарь и настоящий мужчина, я должен был тут же разуться и отдать свою обувь моей спутнице, но что-то подсказало мне, что не стоит этого делать. И почему это некоторые девушки думают, что все их желания должны в любую минуту быть удовлетворены? Разве мы живем не в век эмансипации женщин? В Америке, например, женщины смертельно оскорбляются, если пропустишь их вперед себя в транспорте, а если уступишь место, так вообще могут убить.