Я – инопланетянин. Круто да? По-моему, тоже! Самое прикольное во всем этом то, что о данном факте мне стало известно всего лишь двадцать минут назад. И эти двадцать минут решительно изменили всю мою жизнь.

Еще сегодня утром я был самым обыкновенным молодым человеком, студентом-третьекурсником медицинского факультета, который собирался сдать очередной экзамен летней сессии, а сейчас я загнанный в угол беглец, и моя жизнь висит на тоненьком волоске. Да и не только моя. Вот уж никогда не думал, что мне придется скрываться от кого бы то ни было. И вот пришлось…

Оглушительно прозвучал выстрел. Пуля гулко ударила в стену, и мне на спину посыпались куски штукатурки. У тех кто стрелял, явно самые серьезные намерения.

– Что же им надо? – закричала Наташа. Голос у нее после выстрела казался неестественным, в глазах стояли слезы, и вся она мелко тряслась от ужаса. Объяснять что-либо было некогда.

– Бежим!

Я схватил ее за руку, и мы рванули наверх по лестнице. Теперь уже автоматная очередь проводила нас на четвертый этаж, и, клянусь, никогда в жизни я еще не бегал так быстро, как сейчас.

Честно говоря, я и сам не знаю, что надо от меня этим гориллам. Но о том, что они не собираются предложить мне выпить с ними шампанского, я где-то в глубине души догадывался. Господи, да за что же мне это?!!

Мы с Наташей добежали до последнего этажа, и только тогда поняли, что бежать-то дальше некуда. А внизу четко были слышны неторопливые, чуть шаркающие шаги тех пятерых ребят, каждый из которых с легкостью бы потянул на роль Терминатора. Даже страшно подумать, что они с нами сделают, когда догонят. Хорошо, если только пристрелят. А если нет? О самом плохом думать не хотелось.

– Чердак открыт! – сквозь слезы прошептала Наташа. Глаза ее были широко открыты от ужаса. Надо же какие большие! Даже на экзамене, когда она ничего не знает и смотрит на меня с мольбой, они не такие огромные. Лицо в разводах от растекшейся краски. Губы покраснели. Черт возьми, как же она хороша! Ну почему самое, хорошее нам достается не тогда, когда надо?

Я глянул наверх. Чердак действительно был открыт. Надо же! А Наташка то – молодец! Хоть и напугана до смерти, а открытый люк заметила. Говорят, что женщины в экстремальных ситуациях соображают быстрей. Раньше я в это не верил. Теперь придется изменить свою точку зрения.

Через секунду мы уже лезли на крышу. Наташа впереди, я за ней, при этом так торопился, что чуть ли не толкал ее головой. Чудом не посадил ее себе на плечи. На крыше я захлопнул крышку люка. Надо бы что-нибудь вставить в ушки для замка, но времени нет. Да и вставлять нечего. Не палец же! Наташа уже бежала к соседнему люку. Я устремился за ней. Грудь моя разрывалась от нехватки воздуха, ноги гудели от усталости. Что, значит, пропускать физкультуру! Я чуть не споткнулся обо что-то и еле устоял на ногах. Уже у самого люка я увидел, что он закрыт. Меня охватили самые мрачные предчувствия. Наташа бросилась к люку и задергалась в тщетных попытках открыть его. Я схватил ее за руку, девушку била крупная дрожь. Она была в панике.

– Тут замок!

Да, да! Сегодня не самый удачный день в нашей жизни. Один раз повезло, теперь везение закончилось. Даже если бы у меня в руках был лом, и то я не стал бы ручаться, что смогу быстро справиться с этим гаражным замком. С каких это пор на крышах учебных зданий стали ставить такие шикарные замки?

– Что же теперь делать? – в голосе девушки послышалась слабо скрытая истерика.

Я пожал плечами.

– Боюсь, что мы мало, что сможем сделать.

Мои слова тут же подтвердились. Крышка люка, который нас чуть было не спас, открылась, и квадратная голова первого киллера уставилась на нас маленькими как у поросенка и такими же равнодушными глазками. На мгновение меня охватила надежда, что он застрянет в люке и не сможет вылезти. Надежда тут же умерла, и все пятеро, как чертики из шкатулки, повыскакивали на крышу. Ну и морды! Просто фильм ужасов. И, главное, никаких эмоций. Точно роботы. От них пощады не жди. Они выстроились в ряд, вскинули короткоствольные автоматы и пошли на нас.

Неужели все? Мысли, одна за другой, стремительно пронеслись в моей голове. Говорят, что перед смертью люди вспоминают всю свою прежнюю жизнь. Не знаю. Я ничего не вспомнил. Все мысли были только о том, что так не хочется умирать, и почему в жизни все так несправедливо.

Убийцы открыли огонь. Мы с Наташей все же каким-то невероятным образом успели оказаться за бетонным люком. Посмотрели друг на друга. Наташино лицо было само воплощение ужаса. Уверен, что выражение моего лица мало, чем отличалось от ее. Наверно так смотрят попавшие в капкан кролики, когда к ним приближается охотник с ружьем и собакой.

– Может с крыши спрыгнем? – выдавила она, и несмотря на грохот автоматных очередей, я ее услышал.

Мы оба посмотрели на край крыши. До него было метра полтора. В принципе у нас есть шанс. Во всяком случае, я слышал о том, что люди падают с девятого этажа и остаются живыми. Может быть, и нам повезет?

И нам повезло. Действительно повезло! Прыгать не пришлось.

Сначала из-за края крыши показались две изящные ручки с тонкими длинными пальчиками и ухоженными ногтями. Затем появилось лицо. Сногсшибательная красавица Стелла с укором доброй учительницы посмотрела на меня своими изумрудными глазами, потом дунула на золотую челку, чтобы не лезла в глаза, и через мгновение вся ее спортивная и в то же время по-голливудски изящная фигура, оказалась на крыше. Огонь тут же стал вестись в ее сторону. Но красавица даже бровью не повела. Вот это самообладание! Затем, я даже не успел заметить, в какой именно момент, в ее руках оказались сразу два бластера. Да-да! Я никогда в жизни не видел бластеров, и признаться, даже представление о них имею самое смутное. Но это были они – бластеры. Не задумываясь ни на секунду, Стелла открыла ответный огонь. Синие и оранжевые лучи заплясали в воздухе. Послышались свистящие, а потом хлюпающие и шипящие звуки, и по мере того, как Стелла стреляла, автоматный грохот утихал. Я не удержался, выглянул наружу и увидел, как последний из пяти ублюдков, опрокинулся на спину и с шумом опустился на крышу, где в самых разных позах уже лежали его товарищи. На крыше вновь воцарилась девственная тишина.

– Собакам собачья смерть, – выходя из укрытия, с притворной радостью произнес я. – Поднявший меч, от меча да погибнет. Да восторжествует справедливость!

Не знаю, почему я нес эти глупости. Может быть от пережитого страха, а может мне все еще казалось, что все это не серьезно.

Стелла подошла к киллерам, и как полагается, сделала по контрольному выстрелу, каждому.

Наташа, которая тоже все это видела, закрыла глаза и сказала:

– Боже мой, какая жестокость!

Во дает! Эти ребята ее только что чуть не превратили в жареную утку, нашпигованную свинцом, а она их жалеет. Нет, я никогда не понимал женщин. С детского сада они для меня самая большая загадка вселенной.

После этого она прижалась ко мне и зарыдала. Представляете? Самая красивая девушка факультета, прижалась ко мне и плачет, а я держу ее за плечи и пытаюсь утешить. Нет, сегодня действительно не совсем обычный день! Признаться, я был тоже не прочь поплакать. Если бы рядом не было Стеллы, я бы обнял Наташу и с удовольствием порыдал бы вместе с ней. Но деловой вид моей новой знакомой и ее полное спокойствие подействовали на меня отрезвляюще. В сопровождении рыдающей однокурсницы я подошел к Стелле и со страхом глянул на убитых. Я ожидал увидеть море крови, оторванные руки и ноги, продырявленные головы. Твердый комок заранее подкатил к горлу. К моему великому удивлению ничего этого, не было. Не было никаких трупов. Передо мной лежали пять пар джинсов, столько же кроссовок, пять рубашек и длиннополых плащей, и шляпы Стетсон – все очень дорогое и качественное, и автоматы. Рубашки, правда, были испорчены полностью. Стелла изрешетила их беспощадно. Только дымок и зеленоватый пар витал от всего этого в воздухе, и пахло почему-то хвойным мылом.