Сперва предложили нам с Валерой, но Хамстер предложение побыть «земляным червяком» отверг с негодованием. Оно и понятно – он хотя и худющий, но довольно широкоплечий и длинный. Другое дело я! Но я лезть в нору тоже не горел желанием. Я вам не Форест Гамп, которому «всегда было куда пойти и всегда было чем заняться»… У меня может своих дел полно?! Мне вон Шиберман целый список закрепленного добра оставил… Проверить надо? Надо! Да еще я конспектов по взрывотехнике тетрадку исписал за ним. Учить надо? Обратно надо!

И тут вылез наш инициативный фельдмаршал сопливого войска. Разумеется, Петька! А вы кого ждали?

– Я могу пролезть. Я маленький и сильный. А могу и еще пару своих друзей взять – мы всюду проберемся и можем даже на камеру снять!

– А что, это мысль, – сказал Задов. – Только нельзя их одних отпускать… Макс! Будь человеком, прогуляйся с ними? Я б сам – за милую душу, но не пролезу туда. А за нами не заржавеет!

– За вами еще тринадцать кило С-4 ржавеет! Которыми я стенку в тоннеле рвал.

– Так вы сами цену не назначаете! Мы с милой душой…

– Ладно. Полезу в нору! Только завтра с утра. У меня Мария уезжает сегодня, проводить хочу.

– А ты, Петька, выбери из своих кого понадежнее и поставь задачу на подстраховку тебя.

– Будет исполнено. – Солидно пробасил мальчишка.

Это надо было видеть, какого пафоса, какой дрожи нагнал Петрушка на свое войска, ставя задачу! Театр кабуки! Наш мелкий сидел на спальном мешке и протирал ветошью Хеклер, а вокруг него сидели соратники и жадно ловили каждое его слово. А Петька, морща лоб говорил, вздыхая:

– Вот, братцы. Иду, можно сказать, в первый самостоятельный поиск. Со специальным заданием. Макс еще со мной, но у него своя задача. А мне предстоит непростое дело. Но говорить о том не буду – военная тайна! Нужен мне помощник ("Ага, блин – приспешник!"), но такой, чтоб я положится на него мог в тяжелую минуту. И сейчас я думаю, кто из вас достоин… Кто выдержит. Это тяжкий выбор для командира ("Ну прям Ковпак! Как есть – Сидор Артемьевич! Сейчас в Карпаты пойдем. Штурмовать!"). Вот думаю Андрюху взять… (на ноги поднялся худой темноволосый пацан лет двенадцати) или, может быть, Семку…(подскочил рыженький крепыш). Тяжкий выбор…. Ладно! Оба пойдете, с Михалычем я решу. Кто лучше себя проявит – будет моим заместителем! ("Вот жук! Ребятишки теперь просто обязаны пуп рвать!..") Пойду насчет оружия для вас договорюсь… ("читай – выклянчу").

Посмеиваясь, я отправился к Марии: надо было помочь ей собраться и подготовить отъезд. В хлопотах прошел остаток дня. Маришка всплакнула, требовала от меня навещать ее в госпитале и обещала в свободное время заскакивать ко мне. «Угроза» была вполне выполнимая, ибо регулярное сообщение между станциями было уже налажено – три раза в день дрезины совершали челночные рейсы между станциями. Прощание было недолгим, подгонял график отправки груза. Но пришла пора расставания, и, затарахтев моторчиком, дрезина потащила поклажу в темноту тоннеля.

Я нашел Валерку и мы отправились на стрельбище, лично проконтролировать, как отобранные Петькой пацаны осваивают выданное оружие. Со слов Хама, Петька добился своего и мелким-таки выдали стволы, а сейчас они проходили инструктаж перед стрелковой тренировкой.

– Вот, перед вами образец народно-подземного творчества, "Наган-223", – громко вещал Леха-Большой, бригадир производства. – Изготовлен из сигнального револьвера «Блеф» путем замены ствола на самодельный из сломанного СКС. Таких у нас пара. Специально для вас. Какие есть вопросы?

– А почему "223"? – Спросил Петька.

– Потому, что статья раньше была такая в Уголовно кодекса. Незаконное изготовление переделка и ремонт оружия. Понял?

– Так точно!

– Калибр – 7.62 миллиметра, стреляет самодельными пулями или мелкой дробью. Вставляете сюда капсюль, насыпаете порох, устанавливаете пыж и пулю, замазываете отверстие парафином. Так семь раз.

– Так его перезарядить – неделя уйдет!..

– Не уйдет: в комплекте два барабана и смена их весьма легче происходит. Сейчас показываю, как разбирать и назначение деталей, потом приступаем к стрельбам.

Подошел Ши Ван Дан и принялся объяснять, какая необходима экипировка.

– Резина нужна. От колес автомобиля. Наколенники и на локти делять.

Свободные от стрельб члены «Юн.Барса» метнулись в темноту и притащили старую покрышку. Ши захохотал:

– Гюлюпий. Тут смотри что написан! Металокорта! Проволока внутри. Поломается – наружа полезет. Тряпочный нада. Пошли – ходить. Вместе смотреть.

"Этот день похоже никогда не кончится…" – Подумал я.

– Валер, проконтролируй мелких, мне подремать надо перед выходом. Но пусть долго не торчат тут – выходим рано…

Не бойся заблудится в темноте

И захлебнуться пылью не один ты!

Вперед и вниз! Мы будем на щите –

Мы сами рыли эти лабиринты!

(В.С. Высоцкий. Гимн шахтеров)

Темень сырой норы. Фонарь раздавлен. В глаза, рот, уши набивалась земля. Задыхаясь, я пытался выбраться из под пыльной, пахнущей вскрытой могилой массы. Вбивая клинок ножа в твердый, почти непроницаемый пол своего спонтанного склепа, я безуспешно пытался подтянуться и вырвать свое тело из земляного плена. Внезапно пальцы ухватили металл крепежной опоры, я рванулся и… проснулся. Приснится же такое! Настроение вконец испортилось. А сейчас идти в тот самый тоннель, который мне только что снился… Выбрался из-под одеяла, поплескался в тазике, принялся одеваться. В соответствии с рекомендациями Ши, оделся в плотный спортивный костюм, укрепив штаны на организме подтяжками. Сверху натянул мастерку (олимпийку). На голову – легкий пластиковый шлем для хоккея с приклеенным фонариком. На ноги – легкие тряпичные берцы с высокой шнуровкой. Ношенные, не разберешь какой фирмы. «Криспи» кажется… С внутренней стороны на левую щиколотку – самодельную кобуру с «Таурусом», близнецом Петькиного. Предпочел бы свой FN, но он очень широкий – мешать будет. В качестве «длинного» ствола взял АКСу. О запасных магазинах речи быть не может – их просто некуда цеплять. Все, что будет висеть на поясе , бедрах, спине – будет цепляться за стены норы и мешать продвижению. А если случится завал и придется пятится назад – и вовсе закупорит выход. Да! Нож – конечно! Небольшой кинжал с обоюдоострым клинком. На запястье левой руки его… Рукояткой к ладони. И прям поверх ножен – скотчем его поплотнее. Вроде готов. Пора.

Около «Заднего прохода» собралась небольшая толпа – так даже, не толпа, а легкая тусовка. «Юн. Барсовцы» тоже были здесь. За глаза их ласково называли «барсики»… Ши Ван Дан давал последние наставления:

– Бояться не надо. Опоры здесь кровлю держат плотно. Может только какой ком провалиться. Тогда пяитьсся, если на голову, и вперед ползти – если на ногу. Я первый иду. Потом большой (Ши указал на меня) потом Фу (палец уперся в одного из вьетнамцев), потом «маленикий Босс» Петька. Потом его мальсики. Потом Нгок (палец указал на второго вьетнамца). Не суетится, не паниковать. Если что случиться, мы вернемся и вытащим. Понятна?

Петька и его шпанята дружно закивали пластиковыми шлемами, на которых были укреплены фонарики. У Андрюхи и Семки на впалых животах висели кобуры с револьверами. Стволами перпендикулярно движению. То есть вбок. Дабы не шмальнуть куда не следует. Петька взял свой «Кипарис».

– Начинаем движение! – Сказал Ши.

И первым нырнул в нору…

Помнится, герой Брюса Уиллиса, в первом «Крепком орешке» жаловался, освещая себе зажигалкой «Zippo» дорогу по вентиляции, мол, тесно и грязно ему. Зажравшийся, капиталистический неженка! Нет, ползти по ровной оцинкованной жести и капризничать? Сюда б тебя, мартышка голливудская! (Я Джона МакКлейна имею в виду, а не Брюса. Брюсу- уважуха!)

Короче говоря, ползти по этой кишке было не просто тяжело, а тяжело до невозможности. Мне ж не восемнадцать! Да и тоннель был не прямой, а изобиловал поворотами, подъемами и спусками. По ребрам, спине и животу царапали камешки, ляжки и плечи больно встречались с ребрами стоек-опор. Если бы не наколенники и налокотники, я бы уже выл в голос. Но все заканчивается. Подошвы кроссовок ползущего передо мной Ши внезапно пропали. Идущий на десятиметровой глубине тоннель выплюнул меня в просторную камеру, объемом около ста тридцати кубических метров. Ши подал мне руку, помогая выбраться из норы.