Каждый новый день — минимум от трёх до четырёх-пяти тысяч новобранцев из Вавилона. Толпы рекрутов вынуждали меня строить очередной ангар или барак, рядом с которыми так же строились арсеналы, столовые и помещения рабочих, помогавших поддерживать снаряжение рекрутов в пригодном для использования состоянии. Ночи по эту сторону хребта становились такими же холодными, как и те, что царили в империи. Жарких ветров, идущих из пустыни, не хватало, люди начали мерзнуть, с морозами могли прийти и болезни. Понимая всю опасность подобного, в столицу отправлю приказ о снабжении следующих групп новобранцев тёплыми вещами. Тем, кто уже прибыл, даю разрешение отправиться в окрестные леса на сбор хвороста, заготовку дров, а с ней сбор всего, что только можно употребить в еду. Орды голодных, жадных до каждой веточки зверолюдов кинулись в леса. Словно гоблины, орки Саурмяна, они вырубали деревья, вырывали с корнями кусты. Всё, от пожухлых трав и до опавшей листвы, растягивалось по лагерям, использовалось для нужд армии и тех, кто продолжал прибывать за ними. Семей военных, рекрутированных из трущоб, в округе становилось всё больше. Обед и ужин, полагавшиеся рекруту, в каждом втором случае делился между минимум двумя людьми. Целые семьи с одним кормильцем-мужчиной обивали окрестности лагерей военных, плаца и казарм, в ожидании, когда тот самый, добрый и заботливый кормилец принесёт любимцам покушать. На фоне столь резко возросшего в регионе населения, вакансий для новоиспеченных работников не хватало. В подмастерье не пробиться, как не попасть на работы в теплицы, златори, шахтёры и грузчики. Огромное количество не подлежащих призыву детишек возрастом от десяти и до пятнадцати лет слоняются без дела, сбиваются в банды, на фоне голода начинают заниматься очень опасными вещами.
Предотвратить мародерство и зреющую внутри детей злобу, берусь путем их морального и физического воспитания. Кадетство, та же военная подготовка и служба, с отличием лишь в том, что в горячку боя этих детишек никто отправлять не станет. Еды мало, но ситуация постепенно стабилизируется. Теплиц уже только у пустыни столько, что кажется, ими вся западная часть горы усыпана. К этому стоит добавить возможные урожаи на севере, торговую миссию Горлеона, а с ними, ещё неделька-другая, помощь с юга, ещё через неделю-две, с востока. Еда со всех концов империи пойдёт в Вавилон, от него к нам, сюда на границу, где уже и без наших союзников под возделывание попали гектары тепличных угодий. Мы близки к полной и абсолютной победе над голодом, главное — верить в свою магию, наши общие силы и выдержать эти последние голодные и холодные дни.
— Эглер, найди среди своих подопечных тысячника, желательно именитого, того, кому пора на пенсию. Он возьмёт на себя обучение будущих рекрутов, кадетов из числа беспризорников. Пусть среди таких же стариков соберёт команду тренеров. А за тем начнёт отбор среди детишек. Берите всех, девчат и пацанов. Условия такие: тренировки от рассвета и до заката. Тем, кому нет тринадцати, еда в половину от взрослого дневного пайка. Тем, кому от тринадцати и до пятнадцати, питание раз в день, как у взрослых. И так, до шестнадцатилетнего возраста, после чего, либо отработка в стаже города или на границе, столько же лет, сколько и учились, либо перевод в регулярные войска с жалованием в пятьдесят процентов и полноценным питанием.
— Сколько кадетов велите рекрутировать? — Едва закончив проверку стрельцов-алебардистов, дроу, выглядевший свежим и бодрым, с блеском в глазах показал свою готовность продолжать трудиться.
— Пока что не больше двух тысяч. В дальнейшем, когда отправимся на Абу-Хайра, я планирую снять и забрать с собой пограничный гарнизон, а детишками заткнуть образующуюся дыру. Как считаешь, сто семьдесят пять умелых бойцов сопоставимы двум-четырём тысячам вооруженных, обученных твоими избранниками детей?
Дроу усмехнулся.
— В чистом поле, в бою против нежити дети не выстоят. А вот при обороне, думаю, их силы будут равны силам стариков.
Да ты у нас оптимист…
Еда — вечная проблема и головная боль для меня. Сейчас она хранилась на одном большом складе, к слову, отремонтированном мной, но не возведенном. Расположился склад внутри старых казарм форта. Ранее, в общении с гиеной и обещаниями я не соврал. Их тараканье пристанище, где даже не каждый таракан выживет, я таки привёл в порядок. Снёс всё к чертям собачьим, а после построил заново. Теперь конюшни местных жеребцов выглядят как апартаменты дубайских коллекционеров лошадей, а местные стражники жили как туристы, с прекрасными видами на смертельно опасную пустыню. Поставив несколько башен по периметру, в них я заселил гарнизон, утолщенным, зачарованным стеклом застеклил бойницы, к которым, впервые в этом мире, добавил механизм открывания окна. Теперь, чтобы убедиться, что враг наступает, не нужно высовывать голову, рискуя получить в еблет. Просто погляди в окно, окно, что по прочности равно камню. Создание таких окон, наша совместная с Зарей разработка. Она стала для меня отличной возможностью потренироваться в сфере контролируемого уплотнения материалов. Данный вид крафта я освоил ещё в пещерах, однако, там всё происходило совсем в других масштабах. Процесс почти не контролировался. Со стеклом вышло совсем иначе. Пришлось немало попотеть, чтобы вывести шлаки, добиться небольшого, одинакового размера, прозрачности и чистоты. Конечным результатом я был очень доволен, и в дальнейшем, планировал развить успех, внедрив это стекло в боевые щиты пехотных элитных подразделений. Тогда, воинам совсем не понадобится высовывать головы из-за щита, что бы увидеть своего врага. Просто гляди в застеклённую прорезь, руби, коли, либо держи строй, пока тот, кто позади, зарядит своё оружие, да шмальнёт ублюдку прямо в лицо. В общем, щиты со стеклом показались мне гениальной идеей, впрочем, как и множество других… Типа большой пушки и неудавшегося проекта по созданию автоматического оружия. Моя добрая, верная, вечно клинящая, забивающаяся гарью, ломающаяся как целка на выпускном винтовка, грустила и пылилась в углу, ожидая наступления своего звёздного часа. Страна уже вовсю производила обрезки, готовилась к производству более дальнобойных, двуствольных ружей, а я, всё ещё фантазировал о сценке из Дума или Макса. Где я, держа в руках миниган, стоя на горе из поверженных существ, продолжал бы безжалостно выкашивать несметные орды теранидов, либо ещё какую-то другую компьютерную нечисть. Мечты-мечты…
В реальности, дела обстояли иначе. Главной моей козырной картой в бою, являлось изменение рельефа, максимум на который я способен, — это создать пропасть под врагом. Сдвинуть почву, сотрясти и выбить землю из-под ног неприятеля, разрушив его строй. При штурме эльфийского города, я уже разыграл эту карту, и скорее всего Смерть подготовится к подобному ходу. С вероятностью в миллион процентов, он постарается не подпустить меня к стенам Абу-Хайра. Используя численное превосходство нежити, а также превосходство за счет нахождения своих темных колдунов на стенах, постарается держать меня на средней дистанции. Он не подпустит меня к стенам, чтобы я не смог разрушить их своей магией или осадными орудиями. И не пойдет в наступление, отведя свои войска от магического прикрытия личей и прочей дальнобойной твари. Иными словами, по моим размышлениям, Смерть и чума будут играть в битве на средней дистанции, а в самой войне, изберут тактику игры на истощение. Мертвым не нужна еда, им не нужен сон, отдых, они могут находиться при любой погоде всегда в строю. В этом самая главная наша разница. Мои воины, те же существа, подобные ангелам, рано или поздно устанут, вымотаются, изголодаются, после чего, враг тут же воспользуется моментом нашей перегруппировки, и нанесёт удар. Единственными из числа подвластных мне, не нуждающимися в еде и отдыхе, оставались Слуги, и командующие ими Четырёхрукий с Облачко. Именно эти двое, близкие к созданиям из тьмы, являлись столбом, тараном, который я намеревался использовать в бою, надеясь проломить первые защитные ряды смерти. Столкнув Слуг и нежить, я хочу сблизиться, продвинуться на необходимую дистанцию и при помощи своей силы обрушить стены. На одну лишь свою магию я не рассчитывал, помочь в этом должны были всё те же осадные требушеты, которые предстояло возвести по месту. Если не помогут они, за дело возьмутся крылатые эскадрильи смерти. Именно мои бомбардировщики, ночные ведьмы, крылатые фурии и валькирии из рода ангелов и гарпий, должны были привнести в Абу-Хайра тот самый хаос, из которого состояла вся нечистая сила этого мира. Я собирался сбросить на этот город огромное количество бомб. Заставить мои крылатые эскадрильи подняться на недосягаемые нечести высоты, а после, сравнять стены, да и сам город с землей при помощи бомб. После чего, на выжженном пепелище, добить Смерть и Чуму, провозгласив себя единоличным правителем всех здешних земель. Сделать это было бы проще, знай я как сотворить тратил, и тем более, из ничего создать ядерную бомбу. Да только в голове моей нет ебучей энциклопедии, с пометкой «Как создать Царь бомбу из того что под рукой».
