Несколько дней спустя.

Верхние ветви Божественного древа. Приёмный покой Бога Императора Матвеема.

Прохладный осенний ветер, вместе с большими дождевыми каплями, постучался в моё окно. Я словно находился на корабле. Постоянно ощущалось лёгкое покачивание массивных древесных ветвей, нервирующий скрип, шелест немногочисленных, оставшихся на деревьях листьев. Эльфы считали эту комнату одной из лучших, а вид, открывавшийся из окна, «божественным». Я, в свою очередь, не мог разделить с ними это чувство. Возможно, когда-то, когда повсюду цвели цветы, распускались пышные кроны, вид и вправду мог порадовать глаз «ценителя». Но сейчас… руины, последствия Лесного пожара, и черные, безжизненные пустоши на десятки километров во все стороны. Чувство, будто я надзиратель, назначенный наблюдать за адом, поселилось в моей уставшей от бессонных ночей голове.

Многие погибли, защищая город, поголовное большинство, либо обратилось, либо сожжено. Родственники и члены влиятельных семей сходят с ума по своим почившим, требуют их возвращения и воскрешения. А как я должен это сделать, если от покойника, ни то что тела, даже пепла не осталось? И таких много, слишком много для меня одного.

Магии внутри моего тела почти не осталось. Войско Слуг и существ, подконтрольных мне, увеличилось кратно и занималось охотой за оставшейся в регионе нечистью. Мы становились сильнее, забирали тактически важные позиции, возвращали ранее утерянные пограничные форты и лесные крепости. А в это время, нечистая сила, словно обретя коллективный разум и нового хозяина, неожиданно для всех стала организованно отступать. Скапливаться в определенных местах и наносить точечные, но от этого не менее болезненные удары. Нападениям подверглись как отдельные патрульные группы, занимающиеся зачисткой внутри наших земель, так и небольшие передовые отряды, идущие с караванами снабжения в пограничные форты. Абсолютное зло, плодящее несчастье ради новых, более ужасающих бед, не покинула этот регион. Потому, и из-за этой проблемы включительно, мне предстояло немного задержаться в Роще, или в том, что от неё осталось.

— Император, — постучав, вошла в мою комнату и приклонила голову Заря. — Аудиенции просит Тасс Меллим Морел.

Потянувшись, прохрустев задеревеневшими плечами, я устало зевнул и жестом разрешил войти. Последняя наша с ней встреча оставила массу неприятных воспоминаний. Тогда она была одержима Фантомом, представляла из себя угрозу, а уже сегодня Меллим называют героиней и доблестной защитницей, спасшей сотни, если не тысячи жизней.

Дверца беззвучно отворилась, в проеме показался худенький силуэт невысокой девушки. Взгляд её был опущен, так что я не видел глаз. Лоб и плечи прикрывали золотистые, длинные волосы. Приподняв руками длинное зеленое платье, эльфийка, получив разрешение от Зари, быстро перебирая ножками, вошла в мои покои. Не смея глядеть мне в глаза, она опустилась на оба колена, выгнувшись, положила руки на пол, а после, опустив на тыльные стороны ладоней лоб, замерла в молебной позе. Словно провинившийся, ожидающий вердикта судьи преступник, эльфийка молчала, волновалась, как и другие её сородичи, приходившие ко мне с очередной просьбой.

Пауза до неприличия затягивалась, растягивать аудиенцию и дальше не было времени, слишком много работы. Только я собираюсь первым начать разговор, открываю рот, как эльфийка, звучно проглотив слюну, со скрипом произнесла:

— Лучший из Богов, спасибо, что откликнулся на мою молитву! — Звучал её голос, как одиночный выкрик солдата, стоявшего перед строем и офицерами на плацу. — Моя жизнь… ой… нет, наши жизни, вернее жизни всех Семян и Цветов, и хранителей… ой… мама… — пискнула эльфийка, лбом ударившись о ладони. — Бог наш, император, позвольте мне ещё раз попытаться выразить вам преданность народов юга! Если бы не ваша помощь, то все и каждый стали бы частью войска демонов, навсегда потеряв дарованные вами человеческие качества. Не существует того слова, которым я бы могла выразить вам свою признательность и уважение, вы… вы… — девчушка опять запнулась. Сложно сосчитать, сколько раз за последние дни я слышал подобные речи от другой местной знати. Все приходили с просьбами, и она ведь тоже, не просто так пришла…

— Мне очень жаль, Меллим, я не могу воскресить Меллэр Морела.

Всем телом своим эльфийка вздрогнула. Как и другие, услышав эти слова, подняла голову, с голубыми глазами, отдающими зеленцой, полными печали и непонимания, она поглядела на меня так же, как и другие. Осознание того, что Боги не всесильны, перевернуло её мир так же, как и некогда мой.

— Я не посмела бы об этом вас просить. — Вновь опустив голову, соврала Меллим. — Однажды, вы спасли меня, пощадили моего отца, семью, прибывшую вместе с ним… — Вновь неуместная пауза, затягивание, нервозность никуда не делась. Девочка по прежнему с предельной осторожностью подбирала слова.

— Хоть ты и пыталась убить меня, но это здесь не причём. Не приплетай сюда реинкарнацию Морела. — Читая между строк, пытаюсь донести до девочки, что не держу зла. — Твой отец, его воскрешение не в моих силах. Скажу прямо, Война — один из Четырёх князей тьмы, позаботился о том, чтобы подобного не произошло.

— Хотите сказать, даже верховный демон испугался силы моего отца, украл или пленил его душу?

— Можно сказать и так. Поверь, я не держу на ваш род зла, и так же, как и ты, опечален гибелью Морела.

Эльфика вновь приподняла голову, в глазах её я заметил нездоровый блеск. Кажется, своим прошлым ответом я подарил ей надежду. Чёрт, ладно, главное чтоб не раскисала, соплями сейчас стране точно не помочь.

— Времени мало, перейдём к вещам не менее важным, — говорю я, меняя тему. — Героиня Меллим, ответь мне, сколько уцелело, и какое число живых готово остаться здесь, отстраивать и защищать юг?

С лица эльфийки пропала вся прошлая хандра. В миг став серьезной, девушка отвечает:

— Выживших в городе и переселенных из окрестностей приблизительно двадцать пять тысяч. В большинстве своём это дети хранителей не достигшие столетнего возраста. — Ха? А… эльфийские дети… Боже, прикрыв недоумение рукой и едва не сморозив глупость, кивнул. Нужно узнать, с какого возраста эльфы обретают взрослое тело, готовы исполнять воинский долг и прочее, чтобы из-за разницы культур не натворить дурных дел. — Понимаю вашу растерянность. Десяток тысяч сирот способны подорвать порядок в любом из городов. Болезни, голод, преступность… Последние два столетия наш народ находился на пике плодовитости. Привыкнув к присутствию других видов в своих землях, началась ассимиляция, смешение кровей, о коих некогда вы говорили с моим отцом.

— Я? А… точно, на празднике дня Единения народов зверолюдей и эльфов. — Тогда ещё Пом ко мне домогалась и… В голове моей кольнуло. В мыслях всплыл образ… голубые волосы, белоснежная кожа, казалось, я видел обнажённое тело Эсфеи. Находясь здесь, с эльфийкой, слышал её предложение отдаться в мои руки… Что это, галлюцинации? Нет, определённо воспоминания.

— Кажется так, тысячелетия прошли. Успели поменяться как времена, так и поколения многих эльфов, а вы всё ещё помните. Невероятно…

— Не суть, так что, Меллэр таки смог переубедить ваших сородичей отказаться от браков на матерях и братьях? — Спрашиваю я.

— Не всех, но да. К сожалению, наш народ привык к жизни по своим правилам и законам. Любые новшества, будь то бытовые или производственные, сталкиваются с предрассудками стариков, отвергающих любого рода изменения. Потому все ваши научные достижения, начиная лифтом и заканчивая «разбавлением крови», слишком долго приживались в Роще. В последние два столетия жизнь на Юге, в том числе и благодаря отцу, стала беззаботной, лучше чем в других уголках империи. Мы стали плодиться, расти числом, а с этим позабыли о безопасности, став слишком беспечны, за высокими стенами города. Многие как отец сложили головы за зря. Воинов осталось мало, около трёх тысяч, но уверяю, все они, включая семена и Цветы, останутся, возьмут на себя обязательства защищать границы, только…