В конце курортного сезона много своих прелестей. К тому времени на пляжах просторно и спокойно, нет суматохи и разноязыкого гвалта, воздух прохладен и оттого кажется особенно живительным. Вечерами многие любят гулять вдоль берега. Можно даже пройти босиком по той влажной полоске белого песка, которая отделяет море от суши. Время от времени рождающаяся неизвестно за сколько километров от берега и стихающая у ног волна омывает щиколотки и уходит назад в море, оставляя в душе ощущение счастья и покоя, а на песке чуть заметные углубления, которые тут же выглаживаются следующей волной.
В отличие от пляжа в городе по-прежнему многолюдно и оживлённо. Как и в разгар курортного сезона, с утра и до позднего вечера по уютным улочкам Паланги прохаживается пёстро одетая публика. Сюда не доходят порывы ветра, дующие с моря; от них город защищён широкой полосой пышного прибрежного парка; разогретые солнцем мостовые щедро делятся своим теплом с отдыхающими, а цветение старых могучих лип наполняет воздух такой таинственной силой, что хочется глубже дышать, полнее жить.
Днем люди просто гуляют по городу, заглядывают в многочисленные магазинчики, заходят в кафе, завлекающие ароматом кофе и вкусными пирожными. Вечерами выстраиваются очереди за билетами в кино, на концерты, звуки музыки манят потанцевать. Но всё же сильнее всего в вечернее время притягивает к себе приморский парк. Тут к запаху цветущих лип примешивается чуть резковатый аромат жасмина, и ты уже не знаешь, где находишься: всего лишь в отпуске или давно в раю. Отдыхающие гуляют в парке чинно, не спеша, разглядывают друг у друга курортные наряды. Все тропинки парка ведут к морю, и редко кто не пользуется возможностью ещё раз взглянуть на разбушевавшиеся к вечеру волны, освежиться их брызгами.
Каждый вечер приходила Вероника на берег подышать морским воздухом. Она стояла на пирсе, вглядываясь в даль, подставляя уже успевшее посвежеть лицо мельчайшим брызгам, на которые разбивались волны об опоры пирса. Она наслаждалась полной свободой, тем, что наконец-то вырвалась из тисков Москвы с её всегдашней спешкой, изматывающими столкновениями тел на улицах и характеров на работе. Вот уже четыре года после окончания института работала Вероника в солидной фирме, но не чувствовала ничего, кроме обязанности трудиться как средства заработать деньги на жизнь. Да и личная жизнь всё никак не устраивалась…
Вероника обладала довольно привлекательной внешностью. Особенно она гордилась своими тёмными пышными волосами, которые она чаще всего собирала в узел на затылке, отчего голова казалась маленькой и аккуратной. Слишком развитые плечи из-за увлечения теннисом не портили её стройной фигуры, а скорее придавали ей спортивность. И всё же она пока оставалась одна. С одной стороны это тревожило Веронику, а с другой – что ж делать, если не встречается ей пока тот единственный, который мог бы покорить её сердце. Но в последнее время одиночество всё больше тяготило её.
Здесь же, на берегу моря, вся накопившаяся в городе усталость и неудовлетворенность куда-то рассеивались. Здесь рядом была стихия, она не подчинялась законам общества и Вероника хотела слиться с ней воедино, ни о чём не думать, ни о чём не сожалеть. И только одно сейчас не давало ей покоя, наполняло сердце блаженством и болью одновременно… На днях в кафе, недалеко от приморского парка у неё произошла удивительная встреча. С чашечкой кофе в руке к столику, за которым сидела Вероника, подошёл молодой человек и с сильным литовским акцентом спросил, свободно ли место напротив; сел и, погрузившись в свои мысли, стал размешивать сахар. Вероника, воспользовавшись отрешённостью молодого человека, посмотрела на его лицо и не могла оторвать глаз – настолько оно было привлекательно. Светлые, коротко подстриженные волосы, некрупные голубые глаза, прямой нос, крепко сжатые губы. Мужественность черт удивительным образом контрастировала с нежным загаром лица и шеи, проглядывающей в расстегнутом вороте рубашки. Веронике не раз приходилось видеть по-мужски красивых, здоровых парней, но всё это было большей частью либо в кино, либо в какой-нибудь спортивной передаче по телевидению. В реальной жизни её всегда удивляло, почему это мужчины, едва им переваливало за тридцать, сразу обрастают жирком, становятся вялыми, словно успевшими устать от жизни. И может быть поэтому она так удивилась внешности неожиданно подсевшего к ней за столик парня.
– Что вы так смотрите на меня? – вдруг услышала Вероника и оторопела.
Задумавшись, она и не заметила, что парень, перестав размешивать кофе, положил ложечку на блюдце, и теперь открытый взгляд его был устремлен на Веронику.
– Извините, – смутилась она и опустила голову, потом опять взглянула на него. – Мне показалось, что вы чем-то обеспокоены…
Парень ухмыльнулся, как будто хотел сказать:
«Может быть. Только никого это не касается».
Веронике хотелось поскорее допить кофе и уйти, но она всё медлила. Она знала, что если сейчас уйдёт, то уже вряд ли когда-нибудь увидит приглянувшегося ей литовца. Несмотря на отчуждённый взгляд, каким он окинул Веронику, ей хотелось общения. Но как это сделать? А парень всё смотрел на неё, и Вероника была почти уверена, что он заметил её замешательство и теперь наслаждается этим.
«Нет, надо встать и уйти»,– решила она и уже нащупала на коленях сумочку, как вдруг услышала:
– Вы здесь отдыхаете?
– Да,– одновременно испугалась и обрадовалась Вероника.– … Вы тоже?
– Н-нет,– чуть помедлив, произнес парень.– Я здесь в командировке.
– Позавидовать можно таким командировкам,– улыбнулась Вероника, обрадовавшись, что всё же удалось завязать разговор.
– Нечему завидовать,– вдруг буркнул литовец и стал подниматься из-за столика.– Всего вам доброго,– сказал он на прощание и направился к выходу.
Вероника смотрела ему вслед. Ей хотелось крикнуть, задержать парня хоть на миг. Она не понимала, что с ней происходит. Ей казалось, что до сих пор она находилась в дамском обществе или в обществе полу-мужчин – полу-сотрудников, и только теперь вдруг встретила настоящего мужчину: сильного, умного, красивого… Она смотрела на удаляющуюся высокую, пропорционально сложенную фигуру и чувствовала такую тоску, какую, пожалуй, не испытывала ещё никогда.
«Нет, этот не для меня,– чтобы хоть немного утешиться, внушала себе Вероника,– Куда мне до него. Вон, какой красавчик, да у него, наверное, пруд пруди девиц. И не любят они русских, стараются своих держаться…»
И вот сейчас, стоя на пирсе, ёжась от морской прохлады, она снова вспомнила так взволновавшую её тогда встречу в кафе. Волна глубокой нежности к незнакомому, в сущности, человеку в один миг накатилась на Веронику, обдав дурманом горечи и надежды, унося рассудок от реальности невозможного к нереальности желаемого. За всё время, что она жила у моря, у неё не было подобных встреч. Публика сюда приезжала в основном семейная, и завязать знакомство со сверстниками не представлялось возможным. На танцы Вероника не ходила: во-первых, потому что была одна, а во-вторых, считала, что вышла из того возраста, когда можно с отрешённым видом прыгать как попрыгунчик. Правда, в городе были танцы и для людей постарше. Проходя как-то раз мимо такой танцплощадки, она из любопытства заглянула внутрь слабо освещенного деревянного строения и увидела такую картину: оркестр играл медленную мелодию, под неё степенно танцевало совсем немного престарелых пар. Вероника поспешила поскорее уйти от этого тоскливого места. Ей почему-то было жаль этих людей. Тем более, будто специально для контраста, рядом с этой танцплощадкой была другая, на которую валом валила толпа молодёжи. Парни и девушки стекались по узким улочкам города, оживляя его яркими красками своих нарядов, смехом, оживленным разговором. На этой площадке царил свой стиль: праздничность и раскованность. Танцплощадка была большая, освещённая ещё не потухшей голубизной небес. Вокруг неё дежурила милиция, а изнутри раздавалась зажигательная музыка и смех. В определенные моменты все хором что-то кричали на литовском языке, в такт музыке хлопали в ладоши. Одним словом здесь царило веселье. Но и это всё было не для Вероники. Посидев немного на лавочке возле входа, она уходила. Ей страстно хотелось быть похожей на этих ребят, но перебороть себя она уже не смогла бы.
