У меня не было ни секунды на размышления о том, что делать дальше. Я подняла пистолет, держа его ровно и стреляя, пока магазин не опустел.

Я не собиралась умирать сегодня, и Кеничи тоже.

Мужчина рухнул на землю без единого звука.

Я выронила пистолет, и тишина поглотила меня. Я свернулась калачиком рядом с бессознательным телом Кеничи и молилась, чтобы кто-нибудь поскорее нашел нас.

***

Вскоре после этого подъехала машина. Я моргнула, подняв руку, чтобы прикрыть глаза от слепящего света фар. Из машины вышли двое мужчин. Я их не узнала. Они были одеты в костюмы. Один из них был высоким, с бритой головой, другой – намного старше.

Лысый мужчина посмотрел на человека, в которого я стреляла.

— Хм, а я думал, он один из лучших.

Старик зажег сигарету и молча наблюдал за мной.

Я схватилась за пустой «Глок», жалея, что не оставила патронов. Другой рукой я держалась за куртку Кеничи.

— Кто вы?

— Не твое дело, девочка! — крикнул лысый мужчина.

— Не будь грубияном. Мы все равно собираемся ее убить, так что она имеет право знать мое имя, — старый мужчина улыбнулся. Он склонил голову передо мной. — Я – Симадзу, возможно, вы слышали обо мне.

У меня пересохло во рту. Симадзу. Кумичо, который заказал убийство отца Кеничи. Он был здесь, прямо передо мной, и у меня не было возможности защититься.

— Он мертв, господин Симадзу. Прошу прощения за беспокойство, — сказала я, молясь, чтобы Кеничи не проснулся, пока они не уйдут.

Напарник Кумихо нахмурился.

— Вы уж простите меня, но я вам не верю, — он кивнул своему головорезу. — Прикончи их.

— Да, сэр, — лысый мужчина подошел к нам, доставая из-под пиджака пистолет.

Я начала давиться слезами, которые отказывались покидать мои глаза. Вот и все. Я переплела свои пальцы с пальцами Кеничи. Кровь наконец перестала течь из раны в его плече. Он был бледен, но дышал.

«Очнись, Кеничи, пожалуйста, сделай что-нибудь», — подумала я.

Кеничи слегка сжал мои пальцы. Он очнулся.

Я снова взглянула на него. Его глаза были по-прежнему закрыты.

Лысый мужчина склонился над нами.

— Последние слова? — он усмехнулся.

Глаза Кеничи распахнулись. Он оттащил меня от мужчины и нанес удар маленьким ножом, который держал пристегнутым к бедру. Лезвие было коротким, но смертоносным и перерезало горло мужчины как масло. Мужчина упал, а Кеничи с удивительной силой вскочил на ноги. Он схватил с земли пистолет кёдая и прицелился в Симадзу.

Все произошло так быстро, что Симадзу не успел достать оружие. Его лицо было серьезным. Он поднял руки к голове.

— Значит, так и будет?

— Симадзу-сан. Из-за вас погиб мой отец. Я не успокоюсь, пока не отомщу, — сказал Кеничи. Он держал пистолет неповрежденной рукой, доминирующая рука сейчас была бесполезна.

Симадзу кивнул.

— Понятно. Значит, вместо этого ты убьешь меня и лишишь отца моих собственных детей.

Кеничи стиснул зубы, но его решимость не ослабла.

— Такова природа нашего образа жизни, господин Симадзу. Простите меня, — он выпустил одну пулю в лоб мужчины.

Кеничи опустился на землю. Он потерял так много крови. Только благодаря адреналину мог двигаться.

— Симадзу... — прошептал он, закрывая глаза.

Я прижалась к его куртке и заплакала за него. Вокруг нас шел дождь, смывая кровь и масло с земли.

Мигающие синие и красные огни насторожили меня. Наконец-то помощь пришла. С нами все будет в порядке.

Глава 20

Кассандра

Я ждала у входа в операционную. Кто-то дал мне халат, чтобы накинуть его поверх моего грязного клубного платья. Я сидела в тишине, уставившись в телевизор. Я была права, погоня попала на видео – жаль, что копам понадобилось так много времени, чтобы добраться до места. В каком-то смысле, возможно, это было благословением. Теперь, когда Симадзу мертв, Кеничи сможет обрести покой.

Двери со звуком распахнулись, и внутрь ввалились люди Кеничи. Тадао шел во главе, за ним следовала медсестра, которая говорила, что он не может пройти в операционную. Тацуя и Каору следовали за ней, споря с ней. Масару и Юдзи шли сзади, пытаясь успокоить остальных.

— Вам придется подождать здесь! — крикнула им медсестра.

Тацуя ударил кулаком по стене.

— Мы должны увидеть его, сейчас же!

— Ребята! — я встала и подошла к медсестре. — Он в порядке, им просто нужно вытащить пулю из его плеча.

Медсестра бросила на меня благодарный взгляд.

Кёдай расслабился. Напряжение покинуло комнату. Руки Тадао упали по бокам.

— Кассандра! — он почти обнял меня, но затем сделал шаг назад. Японцы не очень-то любят публичные проявления чувств.

Я рассмеялась и все равно обняла его.

— Слава богу, ты здесь.

Медсестра вздохнула и покачала головой.

— Вы можете присмотреть за этими людьми? Мне нужно работать.

Я кивнула, и она ушла.

Я села и рассказала им обо всем, что произошло. Затем попыталась ответить на сотни вопросов, которые задавали мне кёдаи.

— Хватит, ребята, она устала, — Тадао приложил руку к моему лбу. — А ты в порядке? Как тебе удалось избежать этого, отделавшись лишь несколькими синяками?

— Я пристегнулась, — не удержалась я от смеха.

***

Я оставалась у постели Кеничи, наблюдая за его покоем. Операция прошла хорошо. Тацуя сидел в кресле в другом конце комнаты. Пока Кеничи выздоравливал, с ним постоянно должен был находиться телохранитель.

— Если Симадзу умер, то почему ты должен следить за ним как ястреб? — спросил я.

— Симадзу-кай еще не исчезли. Еще могут найтись кёдаи, которые попытаются отомстить. Насколько я знаю, дети господина Симадзу не были достаточно взрослыми, чтобы взять власть в свои руки, но уверен, у них был план на случай, если что-то случится.

Я нахмурилась.

— Значит, ничего не закончилось?

— Для нас никогда ничего не кончается. Мы – Якудза. Каждый миг своей жизни мы боремся.

— Понятно.

Я снова повернулась к Кеничи, держа его за руку.

— Знаешь, — сказал Тацуя через некоторое время. — Никто не будет винить тебя, если ты уйдешь. Это не та жизнь, которая будет легкой.

Я уставилась на Кеничи.

— Знаю, — ответила я. — Но я люблю его. Такая любовь стоит того, чтобы держаться за нее, независимо от того, что встает на пути.

— Значит, ты та девушка, которую он любит?

Я подняла глаза, услышав голос пожилой женщины. Она была невысокого роста, одета скромно и держала в руках букет цветов.

— Химура-сан! — Тацуя вскочил на ноги и глубоко поклонился.

Это была мать Кеничи. Я быстро встала и тоже поклонилась ей.

Она прошла мимо меня, поставив цветы в вазу на прикроватной тумбочке. Она стояла у кровати, сложив руки перед собой. Смотрела на спящего сына и молчала так долго, что это становилось почти невыносимым.

Я стояла и ждала, что она скажет.

— Как тебя зовут, девочка?

— Кассандра.

Мать Кеничи кивнула.

— Понятно. Он выглядел взволнованным, когда я спросила его об уроках английского. Могу ли предположить, что ты учитель английского языка?

— Да, — кивнула я.

— И он влюбился в тебя, — продолжила она, глядя на меня сверху вниз. — Ты любишь его?

— Каждой частичкой своей души, — призналась я.

Она обернулась к Кеничи, по-матерински поправляя белые простыни.

— Любить человека из Якудзы нелегко, — тихо сказала она, обращаясь скорее к себе, чем ко мне. — Это будет не последний раз, когда ты будешь сидеть рядом с ним в больнице. Готова к этому?

— Да, — ответила я.

Мать Кеничи повернулась и взяла мои руки в свои.

— Если ты обещаешь любить его и оставаться рядом с ним, несмотря ни на что, то я приму тебя в нашу семью.