И оторопь берет, когда понимаешь, что этого – если не всего, то очень, очень многого могло не быть! Что Великая Отечественная война, гитлеровская оккупация и хищническое разграбление города захватчиками едва не лишило Россию и мир бесценной сокровищницы средневекового искусства. Расхищены были коллекции городского музея; вражеские артиллеристы прицельно обстреливали кремль, «спортивно» целясь в золотой купол Софийского собора. В кошмарных руинах лежали Спас на Нередице, Спас на Ковалеве, Никола на Липне и Хутынский монастырь. В разбитых снарядами храмах гибло мировое достояние – бесценные фрески… Отступая из Новгорода в январе 1944-го, фашисты вывозили все, что могли и сжигали то, что не вывозилось. Освободители пришли на дымящиеся развалины…

Юрьев монастырь

…Не все военные раны удалось залечить Новгороду. Что-то погибло безвозвратно, что-то можно было восстановить, да не дошли руки, не хватило денег (или желания, если говорить о новейшем времени, когда деньги есть, да всё как-то не на то). Но главное восстановлено, и это – результат титанического подвига советских реставраторов, архитекторов, искусствоведов. Старинные постройки собирали буквально по камешкам, росписи, какие могли – по лоскуткам краски. Отдадим дань уважения этим великим труженикам, сделавшим немыслимо великое дело – возродившим к жизни историю так, что нам, потомкам, кажется, будто никогда ее и не разрушали…

Не родился еще, наверное, такой человек, который, приехав в Псков и решив поближе познакомиться с историей этого города, избежал бы неизбежной «псковской инициации»: ему обязательно или расскажут, или дадут прочитать известное стихотворение уроженца города А.Н. Яхонтова. И вновь начнутся:

Мало кто честно упоминает, что стихотворение вообще-то сатирическое, есть там и такие строки: «Клуб – должник неисправимый, члены – клубу должники, мир и сон неодолимый, немцы всюду, кабаки»…

Псков

Отметим все же, что Яхонтов, иронизируя над современными ему (XIX в.) городскими реалиями, все же отдавал должное великому прошлому.

Псков – город с неповторимым и легко узнаваемым лицом. Суровая крепость, отражающиеся в неторопливых водах реки Великой башни, маковки одноглавых церквей с их характерными звонницами-«стеночками» – побывавший в Пскове однажды запомнит его на всю жизнь. Сами жители к этому суровому величию привычны: магические для уха приезжих слова «Кром», «Окольный город», «Завеличье», «Запсковье» – всего лишь названия главных исторически сложившихся районов. В новое время к ним прибавилось еще и оригинальное «Завокзалье»: чисто псковская изюминка, странно-звучная смесь нового и былинного.

Впервые город упоминается в летописях в 903 году, когда, согласно «Повести временных лет», первому князю из династии Рюриковичей Игорю «привели жену из Пскова именем Ольгу». То есть город уже был, но почему-то псковичи почитают Ольгу как основательницу. Наверное, потому, что она заложила главный храм Пскова – Троицкий. По легенде, как-то княгиня увидела знамение – три луча света ударили в землю на берегу Великой. На том месте и поставили собор…

Существует еще одна легенда – о том, что Игорь встретил будущую жену во время охоты, на переправе под Псковом – а именно в селе Выбуты, считающемся родиной Ольги. Там до сих пор есть большой валун, «Ольгин камень», для сомневающихся отмеченный соответствующей мемориальной табличкой. Так вот, по легенде, князь Игорь влюбился, но Ольга «дала ему от ворот поворот», что Игоря, впрочем, только раззадорило. В итоге Ольга стала его женой. А когда в 945 году князя убили древляне, править пришлось княгине, ведь их сыну Святославу было всего три года. Широко известен летописный рассказ о том, как княгиня жестоко отомстила древлянам: первое их посольство сбросила в яму и приказала закопать живьем, второе – сожгла в бане, потом устроила бойню в древлянской столице…

Несмотря на нелицеприятные летописные подробности, в глазах Церкви Ольга стала святой, поскольку еще до Крещения Руси князем Владимиром приняла православие. Для этого она специально ездила в Константинополь. В середине XVI века Церковь причислила Ольгу к лику святых равноапостольных – такой чести за всю историю удостоились еще только пять женщин.

В 2003 году, к 1100-летию Пскова, в городе появилось сразу два памятника Ольге. Первый – скульптора Вячеслава Клыкова – изображает княгиню мудрой правительницей и бабушкой крестителя Руси, Владимира Святого. Второй подарил городу Зураб Церетели: горожане шутят, что строгая молодая женщина в шлеме, со щитом и мечом – это кто угодно, царица Тамара, Родина-мать, но только не Ольга. Злые языки говорили даже, что Церетели сначала и ваял именно Тамару, намереваясь подарить ее родному Тбилиси, но что-то не сложилось, и пришлось «переделывать»…

Издревле псковичи были гордыми, вольнолюбивыми людьми. Как и в Новгороде, здесь существовала вечевая республика – на общем собрании решали насущные проблемы вплоть до избрания князей. В Древнерусском государстве Псковская земля стояла особняком, признавая верховенство Киева лишь формально; в XII веке Псков попал под власть Новгорода, однако продолжил настойчиво проводить самостоятельную политику.

В сложной игре на противоречиях между Новгородом и западными соседями имелись свои выгоды, однако не меньшими были и риски. В Прибалтике утвердились рыцари Ливонского Ордена, грезившие о крестовом походе на восток. Беда пришла в 1240 году; немцы взяли псковский форпост – Изборск и осадили сам город. Крепость какое-то время держалась, пока боярин Твердила не отворил врагу городские ворота… Впрочем, долго хозяйничать в русской крепости ливонцам не дали. В 1242 году дружины Александра Невского освободили город. К немцам подошли резервы, к русским – подкрепления из Владимира и Суздаля, и 5 апреля 1242 года армии сошлись на Чудском озере у мыса Сиговец. Началась битва, вошедшая в историю как Ледовое Побоище.

Об этом сражении мы знаем больше легенд, чем фактов. Похоже, что даже знаменитая сцена с проваливанием псов-рыцарей в воду – художественный вымысел. Невский не мог использовать «преимущество тонкого льда» хотя бы потому, что вес русского конного дружинника в полном облачении не сильно уступал весу закованного в латы «риттера». Точно не известно и соотношение сторон; указывают примерно 15 тысяч русских против 10 тысяч немцев и их союзников. Миф о «чудовищных потерях русских при двадцати убитых немецких рыцарях» не более чем профанация: ливонцы действительно признали потерю двадцати братьев Ордена, но надо понимать, что брат Ордена – это штучный товар на вес золота, на каждого приходятся десятки «расходных бойцов» – кнехтов, наемников и союзников из числа «чуди»; и вот их потерь никто никогда не считал. Так или иначе, ливонцы безоговорочно признали поражение и отказались (хоть и ненадолго) от претензий на русские земли.

Победа укрепила Псков. В середине XIII века новгородцы признали независимость псковитян – пример «национального самоопределения», свершившегося бескровно! Псковским правителем тогда был Довмонт; его княжением начался «золотой век» города. Литовец по происхождению, покинул дом из-за междоусобных войн. Решил поселиться в Пскове, чтобы набраться сил для дальнейшей борьбы на родине, но в итоге обрусел, принял православную веру, и местные жители избрали его своим князем.