Апрельская погода, еще такая по-летнему приятная полчаса назад, вдруг резко испортилась. Небо затянуло иссиня-серыми тучами, которые рвал на клочки стремительный ветер, поднявший с улиц прошлогодние листья и клубы пыли. Похолодало сразу градусов на десять, и Гуров поежился в пиджаке, пожалев, что утром не захватил что-то потеплее из одежды. Прогнозам погоды он никогда не доверял, да и вообще не следил за ними, а сейчас в очередной раз дал себе обещание перед уходом на службу интересоваться, будет ли меняться погода в течение дня, чтобы потом не замерзать на улице или не таскать с собой бессмысленную при внезапном потеплении куртку. Впрочем, долго мерзнуть на пронизывающем ветре сыщику не пришлось. Он перебежал стоянку и юркнул в салон автомобиля, который еще не успел выстыть от внезапного похолодания. Заведя машину, Гуров сразу же оправился по уже знакомому маршруту к офису Запьянцевой.

Скорее по привычке, чем из предосторожности, сыщик обращал пристальное внимание на все, что происходит по дороге, в том числе и позади его автомобиля. И уже через несколько кварталов заметил, что темно-синий «Опель», пристроившийся через несколько машин за Гуровым, повторяет практически все его маневры. Сыщик сразу же насторожился и решил свернуть на ближайшем перекрестке, чтобы проверить, не ведет ли кто-то слежку за ним. «Опель» повторил и это движение. Но когда сыщик свернул на следующем перекрестке, ехавшая за ним иномарка проехала на светофоре прямо, и Гуров решил, что ошибся. Однако номер «Опеля» на всякий случай запомнил.

Всю оставшуюся до офиса фирмы Запьянцевой дорогу сыщик поглядывал в зеркала заднего вида, пытаясь определить, не сменил ли «хвост» машину, как это часто практикуется полицейскими и спецслужбами, но больше никого подозрительного не заметил. Хворостов подробно рассказал Гурову, как и куда они выбирались со своей начальницей из офиса, чтобы встретиться с Орловым, и сыщик прекрасно знал, в каком именно дворе следует ждать Запьянцеву. Однако сразу туда он не поехал, решив осмотреть окрестности.

На своем автомобиле Гуров дал круг в несколько кварталов, высматривая подозрительные машины, из которых можно было бы следить за входом в офис фирмы «ЭкспертПлюс», но ничего особенного не заметил. Возможно, похитители и блефовали, сообщая, что следят за зданием, где работала Запьянцева, ну или просто использовали для этого другие методы.

Рисковать Гуров не собирался и направил машину к условленному месту встречи. А когда в последний раз проезжал перед офисом фирмы «ЭкспертПлюс», заметил темно-синий «Опель», свернувший на одну из соседних улиц. Номеров этого автомобиля сыщик не смог рассмотреть, и свою мнительность решил списать на «эффект оранжевой машины». Разве мало в Москве темно-синих «Опелей»? Да и вообще, кому сейчас придет в голову следить именно за ним? Об участии сыщика в поисках Алины знают только четыре человека, и никому из них слежку устанавливать нет необходимости. А какими-то другими серьезными делами, которые могли бы привлечь внимание посторонних, Гуров в последнюю неделю не занимался.

Запьянцева выскочила из дверей подсобного помещения, как только сыщик приехал на место. Видимо, она отправилась сюда почти сразу после звонка Гурова. В принципе, женщину можно было понять, поскольку она и так находилась во взвинченном состоянии после первого сообщения о похищении дочери, а тут еще и сыщик напустил туману, запретив брать на встречу Хворостова. Марина быстро юркнула в машину Гурова и огляделась по сторонам, словно опасалась слежки.

«Похоже, у нас из-за этой истории у всех началась паранойя», – с грустной улыбкой подумал Гуров.

– Куда поедем? – поинтересовалась Запьянцева, не обращая внимания на сыщика и продолжая посматривать по сторонам, словно на нее вот-вот должны были наброситься хищные звери.

– Я бы не хотел терять время на поездки, – покачал головой Гуров. – Или вы проголодались?

– Какой там! – воскликнула женщина. – Мне сейчас и кусок в горло не полезет. Только здесь я себя чувствую неуютно. Словно делаю что-то постыдное, а меня кто-то может увидеть в окошки.

– Я понял. Однако постыдным мы с вами заниматься не будем. Не мой курятник, – хмыкнул сыщик. – Ладно. Давайте отъедем куда-нибудь, где можно припарковаться и спокойно поговорить.

– Здесь недалеко подземная парковка. Там сейчас почти никого не должно быть, – предложила Запьянцева. – Поедем. Я покажу дорогу. Это займет не больше десяти минут.

– Иногда и десять минут – это слишком много. Или мало. С какой стороны посмотреть, – ответил Гуров и тронул машину с места.

Вот только затягивать разговор до приезда на парковку он не стал и, едва вырулив со двора, начал задавать вопросы. В первую очередь сыщика интересовало, с кем из знакомых или незнакомцев Запьянцева ссорилась в последнее время. Та недоуменно пожала плечами.

– Да ни с кем, чтобы меня после такой ссоры возненавидели, – ответила Марина. – Я, конечно, вспыльчивым человеком бываю. Могу накричать на подчиненных ну или с поставщиками поссориться из-за задержек. Но это все бытовые мелочи, на которые нормальные люди дольше нескольких минут внимания не обращают.

– Похитителей Алины совсем нормальными не назовешь. К тому же иногда мелочи накапливаются, растут, как снежный ком, а затем превращаются в лавину, – усмехнулся сыщик. – Не припомните, с кем чаще всего бывали ссоры?

– Ну, наверное, с моим бухгалтером, с Ириной. Мария Семеновна, которая руководила бухгалтерией еще при покойном муже, сразу же после его смерти уволилась. А у Ирины косяков много, – ответила Запьянцева. – Но из-за этого же не похищают детей?!

– Пожалуй, тут вы правы, – согласился с ней Гуров и свернул на подземную парковку, на которую указала Марина.

Проезд внутрь требовалось оплатить. Запьянцева выпорхнула из машины и приложила свою банковскую карту к терминалу около шлагбаума. После этого красно-белая перекладина поднялась, пропуская машину. Гуров дождался, когда Марина вернется в салон, а затем направил автомобиль по освещенному люминесцентными лампами съезду на стоянку. Долго выбрать место он не стал, а приткнулся сразу же в первый попавшийся карман.

– Что у вас за отношения с Хворостовым? – поинтересовался сыщик, резко сменив тему.

– Не поняла! – возмущенно уставилась на него Марина. – На что вы намекаете?

– Я ни на что не намекаю, – спокойно ответил Гуров. – Просто он опекает вас так, словно вы являетесь ему младшей сестрой или очень хорошей подругой.

– А, вы об этом. – Запьянцева даже облегченно вздохнула, словно скинула с плеч какую-то тяжелую ношу. – Вы правы. Степан действительно носится со мной как с писаной торбой. Он просто так привык. Его нанимал еще Владимир лет десять назад и поручал Степану меня особенно опекать и защищать. А тот до сих пор так и продолжает. Мне даже как-то неловко его увольнять.

– Увольнять? – насторожился сыщик.

– Ну да! – пожала плечами Марина. – Служба охраны была нужна, когда дело было поставлено на широкую ногу. Сейчас особо и охранять-то нечего. От бизнеса я оставила только то, с чем могу спокойно справиться, и чтобы прибыли от дела на постоянные расходы хватало. Ну пусть и с небольшим излишком. Мне достаточно одного охранника на вахте, вышибалы в ресторане да сторожа на складе. Ну пусть не одного, поскольку они по сменам работают! А для присмотра за ними отдельный начальник не нужен. Степану я не могу предложить пойти сторожем работать, вот и сообщила ему полтора месяца назад, что к майским праздникам службу охраны ликвидирую, и предложила ему помощь с поиском новой работы. Правда, от этого предложения он отказался. Сказал, что сам справится с поиском нового трудоустройства.

– И Хворостов не расстроился? Все-таки столько лет на вас проработал, – поинтересовался сыщик.

– Ну, во-первых, не на меня, а на Владимира. Я всегда считала, что нам никакая охрана не нужна, но покойный муж говорил, что это придает фирме солидности. А за имидж, дескать, нужно нести дополнительные расходы, – ответила Запьянцева. – А во-вторых, мне кажется, Степан не особо и расстроился. После смерти Владимира он никак не мог привыкнуть, что я его начальницей стала, и постоянно пытался меня поучать. Даже при свидетелях такое бывало. Да вы и сами это успели заметить!.. Так что наши отношения не особо клеились и, я думаю, из-за этого расставания никто тосковать не будет! Вы понимаете, Лев Викторович…