– И чего такого? – пожала плечами Марина. – Ну припарковался хреново. Может, торопится, а может, слишком крутым себя считает, чтобы нормально парковаться. Или места просто нет. Я тут полчаса кругами каталась, прежде чем нашла, где машинку поставить.

– Да как он припарковался – ерунда! – рассмеялась в ответ Ника. – Ты бы видела, как он по дороге ехал! Ей-богу, словно первый раз за руль сел!

– Да и черт с ним! – махнула рукой Марина, которая вдруг вспомнила о холодном ветре и едва не начала стучать зубами от озноба. – Ты куда топаешь-то? Может, в машинку ко мне сядем, раз уж похвасталась обновкой?

– Не, чего мне в твоей тачке делать? Что я там не видела? – поморщилась блондинка. – Я сейчас на маникюр иду к Анжеле. Она меня лично примет после работы. Вот в том доме живет. – Вероника показала рукой через дорогу. – Я, когда час назад сюда приехала, тоже парковочного места не нашла. Тогда вообще битком было. Пришлось тачку за углом оставить, а сейчас перегонять не хочу. Быстрее будет пешком до Анжелы дойти. Так что, забирайся в свой шарабан, а я пошла на ноготки, красоту наводить!..

Вероника изобразила воздушный поцелуй в качестве знака прощания с подругой и пошла через улицу наискосок от пешеходного перехода. Водители пары машин, которым она своим демаршем помешала двигаться, посигналили ей, но притормозили, пропуская. Один из водителей даже не поленился опустить стекло и ласково обозвать блондинку «дурой крашеной». Та в ответ только показала «фак» и уже через минуту скрылась из вида во дворе девятиэтажки. И едва Марина оторвала от нее взгляд, как увидела у дороги Алину, выискивающую знакомую машину.

– Доча-а-а! – крикнула женщина, перекрывая свист ветра, и помахала над головой рукой. – Я здесь! Иди сюда.

– А что папа не приехал? – громко поинтересовалась Алина через дорогу.

– Балбес твой папа! – буркнула себе под нос Марина, а дочери ответила: – Работает папа. Дела у него срочные оказались. И давай не будем орать через дорогу, как в деревне. Переходи ко мне, и поедем домой. А то холодно на улице!

И пока мама с дочкой перекрикивались, никто из них не обратил внимания, как «Фольксваген», стоявший криво на парковке, выполз на дорогу. Несколько секунд машина еле двигалась по улице, а затем резко ускорилась, словно ей дали пинка. И оказалась перед пешеходным переходом ровно в тот момент, когда Алина дошла до его середины. Марина, увидев, что машина не сбавляет скорости, закричала дочке, требуя остановится. Та и застыла посередине дороги, удивленно глядя на маму. И ни Марина, ни Алина даже понять ничего не успели, когда уже через секунду «Фольксваген», не снижая скорости, сбил девочку, как кеглю.

Алину подбросило в воздух, и она отлетела от удара метров на десять в том направлении, куда двигалась машина с тонированными намертво стеклами. Девочка в полете перевернулась набок и жестко ударилась об асфальт, а затем еще и покатилась по нему, как тряпичная кукла. Кто-то закричал на противоположной от Марины стороне улицы, а сама она застыла от ужаса, не в силах ни сдвинутся с места, ни произнести ни звука. Женщина увидела, как какой-то мужчина побежал на помощь, и лишь позже она сообразила, что «Фольксваген» даже остановился не сразу после аварии, а водитель даже не вышел из машины, чтобы проверить, жив ли сбитый им ребенок…

Гуров стоял в комнате для наблюдения и через зеркало Гезелла смотрел на Максима Ненашева, расположившегося в помещения для допроса. Парень за те месяцы, которые провел в СИЗО, здорово сдал и постарел, и теперь выглядел не на свои восемнадцать с хвостиком, а почти вдвое старше. Даже взгляд у парня изменился. Если раньше из него во все стороны сквозило собственное превосходство и всезнание, то теперь в глазах Максима читалась усталость и даже какая-то внезапно приобретенная мудрость. Лишь одно в его взгляде не изменилось: молодой человек по-прежнему верил в себя и в какую-то ему одному понятную справедливость. И сыщик хмыкнул, словно так и предполагал, что пребывание в СИЗО не сломает этого парня. И Гуров продолжал с любопытством рассматривать Ненашева, прежде чем отправиться на разговор с ним, возможно, последний в жизни, и вспоминал все, что привело парня в полицию и стало предтечей сегодняшнего дня.

Максима арестовали около трех месяцев назад по подозрению в предумышленном убийстве, совершенном с особой жестокостью. По версии Сергей Голованова из Лефортовского отдела полиции, Ненашев зверски убил парня, с которым у него возникла ссора во время одновременного участия в онлайн-игре. Гуров даже запомнил ее название, настолько она примелькалось сыщику в материалах дела Ненашева – Warface. И все – из-за пустяка, нескольких написанных в общем чате жестких и издевательских слов.

Максим Ненашев еще в школе считался компьютерным гением. Он с легкостью освоил несколько самых популярных языков программирования, сам писал, переделывал и взламывал компьютерные программы, создал собственный искусственный интеллект и еще много других интересных вещей в кибернетическом направлении. За парнем еще с девятого класса охотились ведущие вузы Москвы, зазывая к себе. И в итоге Максим после одиннадцати классов выбрал Московский технический университет связи и информатики, куда легко и поступил.

А главной страстью в жизни Ненашева были компьютерные игры. Как утверждал сам Максим, играя, он может отключать свои мозги от разработки новых проектов, и только так ему удается отдыхать и не сойти с ума от непрерывного программирования и учебы. Насколько такое утверждение было правдивым и истинным, Гуров судить не брался, но точно знал, что Ненашев проводит за компьютерными играми не менее двух-трех часов в сутки. По крайней мере, такую информацию по его онлайн-трафику сыщику предоставили специалисты.

Во время очередной игры в Warface, где у Ненашева был ник КиберБог, и произошла вышеуказанная ссора. Максим в словесной перепалке сцепился с другим игроком его команды – Вячеславом Тархановым, относящимся к тому типу, которых другие члены игрового сообщества называют «донатерами». То есть теми, кто покупает за реальные деньги игровые ресурсы. Однако как игрок Тарханов оказался слаб и, несмотря на «навороченное» снаряжение, по мнению Ненашева, стал главным виновником провала командной миссии.

Как позже установили следователи, Ненашев и Тарханов решили устроить разборки после онлайн-перепалки. Свидетели подтвердили, что Максим и Вячеслав договорились о встрече тем же вечером. И даже встретились неподалеку от компьютерного клуба на улице Ярославской, что зафиксировали камеры видеонаблюдения. Понять, о чем они говорили, было невозможно. Однако при встрече парни размахивали руками, и это было явно похоже на ссору. Затем они ушли, пропав из поля зрения видеокамер, а на следующее утро Тарханова нашли мертвым в ближайшей новостройке. Убили его жестоко: сначала отрубили руки, а потом клещами вырвали кадык. А на месте преступления нашли носовой платок, на котором сохранилась пара волосинок и несколько капель крови. И эти волосы, согласно анализу ДНК, принадлежали именно Ненашеву, а кровь – Тарханову.

Для Голованова доказательств виновности парня было более чем достаточно. Он легко получил ордер на арест, а затем прокурор без труда добился того, чтобы Ненашева заключили в СИЗО, доказав, что у парня есть возможность покинуть страну и избежать ответственности. И даже дорогущие адвокаты, нанятые родителями Ненашева при помощи его друзей из МТУСИ, ничего не смогли поделать.

Конечно же, сам Ненашев отрицал свое участие в убийстве Тарханова и не изменил эту позицию за все три месяца, которые находился за решеткой. Ссору с Вячеславом он не отрицал, как и все последующие события. Вот только, по словам Максима, после встречи у компьютерного клуба они с Тархановым помирились, хотя изначально спор и проходил на повышенных тонах. Затем Ненашев дал «донатеру» несколько советов по игре, подсказал, на какие ресурсы лучше тратить деньги, а затем они прошли через ближайший сквер, в котором и расстались. Максим утверждал, что он пошел в сторону станции метро «ВДНХ», а Вячеслав повернул в противоположную сторону, сказав, что у него тут недалеко встреча назначена, потому он и выбрал для общения с Ненашевым именно этот киберклуб.