Миновав склонённые спины, Крелл решительно открыл дверь в парадный зал. Они вошли и остановились на середине комнаты. Настя перевела дух. Действительно, как пообещал Повелитель, церемония должна быть скромной, если не считать торжественной встречи, конечно.
В центре зала, украшенного гирляндами цветов, сияющего блеском зеркал и натёртого паркета, на небольшом возвышении стояли Повелитель Рэндам, Лидия, их сыновья и улыбающийся Рэмси. Чуть в стороне — сангома Лукас. Крелл, нахмурившись, сурово глянул на него: — вон!! — Тот, неловко поклонившись, и не глядя на присутствующих, торопливо вышел. Настя укоризненно посмотрела на Крелла, но он сделал вид, что не заметил.
Обряд прошёл быстро и как-то по-домашнему. Старший в роду, Повелитель Рэндам, ободряюще улыбнувшись Насте, выступил вперёд и, вначале Крелл, а потом Настя, отвечали на вопросы и обещали: — да, согласна…, да, признаю своей парой…, обещаю…, любить…, почитать…, быть рядом в счастье и горе…, клянусь…, милостью Создателя и Первородным Яйцом!
Потом Повелитель объявил их парой, связанной на всю жизнь. С галереи зазвучала торжественная музыка, двери распахнулись, и толпа придворных окружила их. Настю оттёрли от Крелла, оживлённо щебечущие дамы пожимали ей руки, целовали в щёки. Она не знала никого, кроме Мишель, также улыбавшейся ей. Поискала глазами Крелла. Он стоял в окружении мужчин, которые громко хохотали, хлопали его по плечам и что-то оживлённо говорили. Настя не знала, как избавиться от этих женщин, их фальшивых улыбок и жадно осматривающих её глаз. Тут она заметила, что дамы неохотно расступаются, освобождая дорогу Лидии. Та подошла, со спокойной улыбкой глянула Насте в глаза, взяла её под руку, прекрасно понимая её состояние: — пойдём со мной, Настъя. Ты же ещё не видела, какой прекрасный малыш скоро вылупится у нас с Рэндамом!
Настя облегчённо вздохнула. Дамы не посмели задерживать её и устремились к Креллу. Она ревниво обернулась, но до поцелуев, кажется, дело не дошло.
Потом был торжественный обед. В большом парадном столовом зале тихо звучала музыка, длинный стол ломился под тяжестью яств и драгоценной посуды. Во главе его, рядом с Повелителем и его супругой, сидели Крелл с Настей и Рэмси. Рэндам наклонился к Насте: — я не стал приглашать всех, кого бы хотел, поскольку вы с Креллом возражали. Здесь лишь уважаемые граждане столицы и мои ближайшие советники.
Настя понимающе кивнула: — спасибо, Повелитель Рэндам, — сама подумала, что за столом сидит не менее двух сотен венценосных. Тот, продолжая смотреть ей в глаза, потянулся, мимо Крелла, положил свою ладонь ей на руку, легко сжал: — прости, а, Настъя? Меня совесть итак до самой смерти мучить будет!
Не отнимая своей руки, она иронически спросила: — на самом деле? — Он серьёзно кивнул.
Она вздохнула: — ладно, мир, Повелитель!
— Рэндам! Да, Настъя?
— Да, Рэндам. — На самом деле злости и обиды на него уже и не было, так, отголоски. Она подумала, что сегодня их с Креллом жизнь начнётся с чистого листа.
Муж, кстати, давно уже удивлённо смотрел на их сомкнутые перед его носом руки: — ну, и что это всё значит, жена?
Она выдернула свою руку из ладони Рэндама: — это твой брат воспользовался тем, что я утратила бдительность и уговорил меня его простить!
Он похлопал их по рукам: — возможно, ты, Настъя, поторопилась. Его раскаяние… какое-то незаметное!
Настя посмотрела на Рэндама: в его ответном взгляде она уловила грусть.
Торжественный обед затянулся до позднего вечера, а потом состоялся бал. Правда, молодожёны на нём не присутствовали. Отказавшись ночевать во дворце, они тихо уехали домой. Настя почти целый день не видела детей и ужасно соскучилась по ним. Малыши уже спали. Лиза тихим голосом рассказывала, как прошёл день, что кушали, как играли и шалили Ксанр и Тори. Сегодня, когда они обернулись птенцами, няня заметила в пуховых крылышках Ксандра настоящее перо. Крелл озабоченно покачал головой: — нужно полноценное питание. Завтра надо купить свежего мяса.
Тори завозилась во сне, потом открыла глазки и, увидев склонившихся над ней родителей, заулыбалась, потянулась ручонками к матери. Настя не удержалась, подхватила её на руки, прижала к себе, уткнувшись лицом в шейку, с наслаждением вдохнула тёплый детский запах. Тори уже тянулась к отцу. Обвив ручкой его шею, притянула к себе. Так они и стояли: Настя с дочерью на руках, и Крелл, обнимающий их обеих. Потом Тори снова уснула, положив головку матери на плечо и не выпуская при этом отца. Он осторожно освободился, взял малышку у Насти и уложил в кровать, укрыв простыней.
Последние дни в Йоханнесе
Следующая неделя прошла в сборах. Крелл слетал на новое место жительства и явился с приятной новостью, что дом готов. Внутри заканчивались отделочные работы. Мебель, заказанная у мастеров, вот-вот будет изготовлена. Не мудрствуя, венценосный взял за образцы шкафы, столы, комоды, диваны, кровати и прочее, имеющееся в его доме. Настя не возражала. Ей нравились большие уютные кресла, мягкие диваны с высокими спинками, шкафы разнообразных размеров с полками, всевозможными ящичками, столы и столики, канапэ и бюро. Всё вычурое, узорчатое, на гнутых ножках. Настя ходила по дому, не в силах решить, что же придётся брать из Йоханнеса, а что можно будет купить в Трансвале.
Как-то к ним заглянула Лидия. Крелла не было дома. Вместе с Рэмси они что-то изобретали, чтобы Настю с детьми с комфортом доставить к новому месту проживания. Ещё он подолгу просиживал в кабинете у Рэндама, определяясь с первоочередными задачами, которые будет необходимо решать в Трансвале.
Настя чувствовала себя неуверенно. Конечно, Лидия знала об их с Рэндамом примирении. Очевидно, что её прощение должно распространяться и на жену Повелителя. Лидия первой начала разговор. Она нерешительно посмотрела на хозяйку:
— Настъя, я тебе очень благодарна, что ты нашла в себе силы простить Рэндама. Для себя я тоже прошу у тебя прощения…, - она потупилась, сжала руки, сцепив пальцы, — поверь, пожалуйста, я ничего не знала о его решении, иначе ни за что бы не допустила вмешательства в твою память. Знаешь, тогда всё очень неудачно сложилось. Для всех нас было необычно, что венценосный полюбил человеческую женщину. Такого ещё не было в истории нашего народа, а когда Рэндам понял, что ошибся, он очень страдал. И я вместе с ним. — Лидия подняла на Настю умоляющие глаза. В них стояли слёзы: — прости всех нас, Настъя! Мы считали себя… высшими существами и потерпели сокрушительное поражение. Теперь венценосным предстоит пересмотреть свой взгляд на всех, живущих в Азании…
Настя удивилась. Никто из орлов-воинов не говорил такого. Лидия поняла её удивление и, промокнув платочком глаза, пояснила: — мы говорили об этом с Рэндамом ещё когда он лежал раненый в твоём доме. После этого разговора он и решил, что необходимо налаживать отношения с мархурами.
Конечно, они помирились. Настя больше не могла холить и лелеять свою обиду при виде чистосердечного раскаяния и сожаления. Лидия повеселела, принялась активно помогать хозяйке в сборах. Признаться, Настя была этому рада, потому что совершенно не представляла, что ей понадобится в Трансвале. С участием Лидии дело быстро подвигалось. В большие плетёные корзины они с помощниками упаковали несколько комплектов постельного белья, скатерти, салфетки, кое-какую посуду, столовые приборы, одежду и бельё Насти, Крелла и детей, детские игрушки и ещё множество всякой всячины. Приехавший вечером Крелл остолбенел при виде корзин в количестве не менее сотни штук, заполонивших холл. И весёлых Ксандра и Тори, с удовольствием по ним ползающих. Он подхватил на руки сразу обоих, закружил, зацеловал под смех и визг довольных малышей. На шум сверху спустилась Настя и потребовала своей порции поцелуев. Когда суматоха улеглась, дети были переданы под надзор Лизы, а родители поднялись в спальню, где Крелл сразу же направился мыться. Настя, приготовив ему чистую одежду, отправилась на кухню, чтобы распорядиться об ужине. Спускаясь по лестнице, она подумала, что Крелл с удовольствием носит, вместо привычной в этом мире набедренной повязки, обычные мужские трусы. Она собственноручно сшила их из куска тонкого полотна ещё во Фрикании и тогда же предложила Креллу померять. Ему очень понравилось её предложение и, в результате, безобидная примерка обернулась длительной задержкой в спальне. Настя улыбнулась, вспоминая, как она потом заставила его натянуть новые трусы, а он закатывал глаза и жаловался, что ему жмёт. Она, поверив ему и встревожившись, спрашивала, где неудобно, а он со страдальческим видом предлагал потрогать, потому-де сам он вот так сразу определить не может, а только знает, что где-то жмёт.
