Пришлось отправить в ванну всех троих. Поговорить с Креллом не получалось. Дела цеплялись одно за другое, а потом из библиотеки пришла Ирина. Две потрясающие новости свалились на неё: внуки научились превращаться в птенцов, и Настя уезжает с Креллом в Трансваль.

Когда она сообщила о своём отъезде, венценосный удивлённо поднял брови, в глазах мелькнули смешинки, но Настя строго глянула на него. Ирина покачала головой:

— как много всего случилось у вас за один день! Но вначале я хочу посмотреть на детей. — Они поднялись в детскую, где Ксандр и Тори, сидя на ковре, мирно играли ярко раскрашенными деревянными фигурками мархуров, буйволов, крокодилов и людей. Только сейчас Настя увидела, что отец принёс им, также, фигурки венценосных, сделанных из папье-маше с искусно наклеенными перьями. К сожалению, основная масса перьев уже была выщипана и лежала аккуратной кучкой тут же, на ковре.

Увидев родителей и бабушку, малыши заулыбались, хватаясь друг за друга, встали на ножки и вдруг окутались голубоватым туманом. Через мгновение два светло-серых пуховых птенца бойко побежали к вошедшим.

Ахнув, бабушка опустилась на ковёр. Подбежавшие птенцы принялись карабкаться к ней на колени, помогая себе крохотными крылышками.

Настя заволновалась: — мама, осторожней! У них коготки, как маленькие кинжальчики! — Крелл поморщился, наклонился к птенцам, легко подтолкнул их вверх. Довольные малыши, радостно поблескивая глазками, смотрели на взрослых, вертя головёнками. Родители тоже опустились на ковёр, внимательно наблюдая за детьми.

— Мама, Повелитель Рэндам предложил Креллу стать его наместником в Трансвале. Джанг погиб, так что Трансваль снова станет провинцией Йоханнеса.

Легко поглаживая притихших птенцов по спинкам, Ирина задумчиво сказала: — и что изменилось, Настя? Как я понимаю, в провинции Йоханнеса тоже живут одни венценосные?

Настя посмотрела на Крелла: — расскажи, пожалуйста, маме. — Тот послушно повторил рассказ, добавляя новые подробности. Как зачарованные, слушали мать и дочь о высоких, покрытых снегами горных вершинах, о водопадах и кристально чистых реках с ледяной водой, о долинах с высокой травой, где пасутся стада животных, о хижинах с остроконечными тростниковыми крышами и белокожих черноволосых людях, живущих в них.

Они вдруг увидели, что у бабушки на коленях сидят мальчик и девочка и серьёзно слушают отца. Ирина схватила Тори и Ксандра в охапку, принялась, по очереди, целовать румяные щёчки, маленькие, опять липкие! — ручонки и крохотные пальчики. Настя заметила у неё на глазах слёзы. Кивнув Креллу, она увела его с собой.

Уж конечно, в эту ночь они уснули под утро. О, Создатель! Как же сильно Настя соскучилась по своей “Птичке”! Ушли, растаяли без следа тревоги и беспокойства за детей, за загруженную сверх всякой меры, безотказную Ани, за собственное неопределённое будущее. Лёжа в постели, она обнимала своего мужчину, вдыхала его запах, расслабленно внимала легко скользящей по её спине ладони. Его ненасытность после длительной разлуки всегда смешила и умиляла её. Сейчас он лежал рядом, довольный и умиротворённый, но спать, кажется, не собирался. Они поговорили о детях, об их раннем обращении и Настя подумала, что разобраться с этим смогли бы только генетики, но в этом мире их не было. Крелл приподнялся на локте и неспешно, со вкусом, стал целовать её. Оторвавшись от губ, сказал: — а знаешь, Настъя, я хочу ещё.

Она засмеялась: — тебе четырёх раз за сегодняшнюю ночь показалось недостаточно? — Он замер, потом тоже засмеялся: — ну-у-у, я бы не отказался ещё разочек повторить, но вообще-то, мы говорили о детях. Вот я и сказал, что хочу ещё детей. — Потом подгрёб её под себя, потёрся щекой с начавшей отрастать щетиной о её щёку и прошептал: — ведь это же взаимосвязано, правда?

Ну да, она расслабилась, позволила себе утром поспать подольше. Она не слышала, когда встал Крелл. В доме было тихо. Настя подошла к окну, раздвинула плотные шторы. Внизу, на лужайке, громадный орёл кормил мясом птенцов. Она подумала, что с этим нужно что-то делать. Немытое мясо лежит на пыльной траве, и папаша прижимает его грязной лапой.

Скинув ночную рубашку, она натянула халат и, зевая, спустилась вниз и вышла на крыльцо. Увидев её, птенцы перестали есть и запрыгали к ней, неуклюже помогая себе крохотными крылышками. Настя присела на корточки, подсадила их к себе на колени. Они тянулись клювиками к её лицу, но ей не хотелось их целовать, потому что от птенцов пахло кровью.

Подошёл весёлый Крелл, снял детей с её колен, поставил на траву. Через мгновение двое малышей обнимали Настю за шею, что-то лепеча на своём языке.

— Ты выспалась, родная? Мы решили позавтракать на свежем воздухе.

Крелл, а они больше ничего есть не будут? Может, их ещё творожком покормить… Он засмеялся:

— нет, Настъя, они сыты и сегодня, наверняка, уже не проголодаются.

— А где Ани?

— Мархурка ушла на базар, — Крелл поморщился, — сказала, что нужно купить овощей и зелени.

Настя пересадила Ксандра на руки отцу. Подхватив Тори, потянула Крелла за руку в дом: — пойдём завтракать. А, кстати, ты детей умывал?

Он улыбнулся: — нет, не умывал. Подумал что, когда ты проснёшься, тогда и умоем.

Они потащили ребятишек в ванную, а затем, оставив их в детской, спустились на кухню. Настя принялась готовить завтрак, но, остановившись, подозрительно посмотрела на венценосного: — а ты тоже будешь завтракать?

Он лениво ухмыльнулся: — не-е-ет, я уже. Впрочем, от кофе не откажусь.

— Кстати, а где ты взял мясо? Ани же ещё не пришла?

— Настъя, до джунглей же двадцать минут лететь. Встал я рано, вы все ещё спали, ну вот, я и слетал за завтраком. Себе и детям. Ну что тут скажешь! Настя сокрушённо покачала головой.

Пока она завтракала, Крелл не спеша, потягивал кофе. Сегодня ей хотелось подробностей. Где они будут жить в Трансвале, как она с детьми туда доберётся, раз никакой дороги нет. Как доставляются грузы.

Он обстоятельно отвечал: жить они будут в столице провинции, городе Тугела. Город небольшой, гораздо меньше Лима, но чистый и красивый, расположен на берегу горной реки Тугелы. Для них строится дом, потому что он подумал, что Настъе будет неприятно жить в доме Джанга. За такое решение не расцеловать Крелла было просто невозможно, что она с удовольствием и проделала. Он как-то нехорошо оживился, глаза заблестели, а руки полезли под халат, но поползновения были пресечены на корню и, разочарованно вздохнув, Крелл принялся рассказывать дальше.

Оказалось, что дорога в Трансваль была. Вернее сказать, не дорога, а две тропинки, вьющиеся по склону горы. Они были настолько узки, что по ним мог проехать только всадник на лошади или небольшая повозка. Разминуться двоим невозможно, поэтому по одной тропинке ездили в Трансваль, а по другой — в Йоханнес. Грузы доставлялись по этим же тропинкам, или венценосные несли их по воздуху. — В общем, одностороннее движение, — подумала Настя.

— Э-э, Крелл, я не смогу так ехать! — Она была встревожена: — ты же знаешь, я не умею ездить на лошади, и я боюсь высоты!

Он был совершенно спокоен: — Пёрышко, я подумал об этом. Мы с Рэмси унесём через горы тебя и детей.

— Да Крелл же!! Ты не слышишь, что я говорю? Я боюсь высоты!

— Не нервничай, моя хорошая, если станет страшно, ты можешь закрыть глаза! — Положительно, он её не понимал.

— Ты меня в когти возьмёшь, что ли? А детей?

Он встал, подошёл к ней, сидящей на стуле, сзади, наклонившись, обнял и потёрся о её волосы. При этом обе его руки очень удобно и совершенно случайно легли на грудь. — Ну что ты такое страшное говоришь, Настъя! Пока я здесь, Рэмси должен подумать над какой-нибудь колыбелькой, в которую ты сядешь вместе с детьми, а мы сможем захватить клювами или когтями.

— Ах ты, хитрюга! Так ты был уверен, что я соглашусь на Трансваль! А вид-то какой сделал, а?

Крелл скромно потупился и сказал: — ну, ради спокойствия женщины нужно обязательно позволить ей думать, что решающее слово принадлежит ей!