Он повторил: — прости, — всё также не глядя на неё. Потом, запнувшись, спросил: — скажи, тебе… нравится Рэмси?
Настя кивнула: — нравится. Он такой весёлый, с ним легко и просто, — она не собиралась делать какой-то выбор и, тем паче, кому-то принадлежать. Понадеялась, также, что Рэндам больше не допустит никаких поединков.
— Весёлый, значит. Ну да, конечно, он всем нравится, — Крелл повернулся, собираясь уходить. Уже взявшись за ручку двери, глухо сказал: — мы отправляемся в джунгли через два дня, а потом я провожу тебя к мархурам. — Он вышел, тихо прикрыл за собой дверь.
Настя стояла в недоумении. И что это было? У него дрогнуло лицо, и сорвался голос, когда он повторил за ней, что ей нравится Рэмси. А что в этом такого? Конечно, нравится. Она видела в нём весёлого приятеля, рубаху-парня, доброжелательного, насмешливого, остроумного. Крелла её слова огорчили. Но ведь он тоже нравится ей. И нет, не так. Её сердце замирает, когда они вместе. Она теряется, робеет, боится показаться неловкой, неуклюжей. Когда они встретились в джунглях, у неё и в мыслях не было гадать, что он о ней думает. Всё изменилось. Теперь Настя порой подолгу стоит перед зеркалом, досадуя, что природа не наградила её точёной фигуркой, большими выразительными глазами, пухлыми губками и гривой волос до пят. Всё самое обыкновенное. Нос не слишком большой, но и не кнопка, серые глаза, рот как рот. Хорошо хоть волосы стали гуще, и цвет изменился: не какой-то там грязно-серый, а благородного пепельного оттенка. Настя решила, что стричься больше не будет, пусть волосы отрастают. Тем более, что и сейчас её причёска отличалась от того, что имели на своих головах женщины венценосных. Девушка выяснила у Лидии, что их женщины не имеют длинных волос. Они просто не растут. Так что все местные красотки, несмотря на различие нарядов и украшений, имели одинаково короткие, чуть прикрывающие ухо, причёски. Париков здесь не знали. Видимо, вследствие жаркого климата.
Прогулка по городу
Было удивительно, что ни Крелл, ни Рэмси не сопровождали женщин во время их прогулки по городу. Настя уже привыкла, что кто-нибудь из них обязательно увязывался с ними. Спрашивать Лидию она не стала. Супруга Повелителя была задумчива и рассеянна.
В этот раз они оставили в стороне центральные улицы города. Он назывался Лим и стоял на реке Лимпо, у самых её истоков. Женщины медленно шли по набережной, выполненной из серого гранита. С левой стороны к набережной примыкали красивые двух — трёхэтажные особняки из камня различных оттенков. От набережной их отделяла полоса апельсиновых деревьев и неширокий, аккуратно подстриженный газон. Улица, несмотря на близость к центру и ко дворцу Повелителя, была тихой, сонной. Не спеша гуляли молодые мамы с детскими колясками в виде трёхколёсных маленьких повозок, сидели на скамейках под деревьями и о чём-то беседовали старики. С реки тянул прохладный ветерок, что, на фоне удушающей жары, было неимоверным благом.
Настя потянула Лидию к ближайшей свободной скамейке. Ей хотелось расспросить её об утреннем происшествии. Та присела, повернулась к девушке и внимательно посмотрела на неё:
— Настъя, ты знаешь, что это дом Крелла? — Она указала на трёхэтажный особняк, облицованный голубоватым мрамором, напротив которого они сидели.
— Н-не-е-ет, я не знала…, - Настя была ошарашена. Она совершенно случайно выбрала эту скамейку. Лидия продолжила: — хочешь, зайдём? Посмотришь, как он живёт. Он сейчас во дворце, но домоправительница покажет тебе всё, что хочешь.
— Нет — нет, Лидия, я не хочу! — Настя в ужасе замахала руками, представив, как появляется Крелл и застаёт их у себя в доме.
— Да ничего в этом особенного нет, — рассмеялась спутница, — не хочешь общаться с домоправительницей, тебе и Лиза всё покажет. Ты же знаешь Лизу?
— Да, — девушка кивнула, — с Лизой мы знакомы, но я всё равно не хочу осматривать дом в отсутствие хозяина.
— Ну, как хочешь. Тогда давай обойдём особняк снаружи, посмотришь на его сад.
С большой неохотой Настя потянулась вслед за Лидией к особняку. Дом как дом, такой же, как и все прочие в Лиме. Полукруглое крыльцо в десяток широких ступеней ведёт к массивным дверям из древесины серебряного дерева. Большие окна прикрыты тонкими лёгкими шторами из белого матового шёлка. Одно окно на втором этаже приоткрыто, и ветерок с реки чуть шевелит лёгкий шёлк.
— Это его кабинет. Ты точно не хочешь зайти, Настъя?
Та помотала головой: — нет, Лидия, спасибо, но я не хочу. — Глядя на окно, Настя представила, как там, в кабинете, склоняется над столом Крелл, задумчиво перебирает бумаги, встаёт и подходит к окну, смотрит на реку, его глаза утрачивают обычное свирепое выражение. Может ли быть, чтобы он думал о ней? Она усмехнулась своим глупым мыслям.
— Тогда пошли смотреть сад! — Лидия подхватила её под руку и энергично направилась вокруг особняка. Сразу за ним начиналась кованая ажурная решётка. Она привела их к воротам, распахнутым настежь. Несмотря на вялое сопротивление Насти, они вошли в сад и направились по прямой, как стрела, центральной аллее. Она упиралась в такое же высокое, как и со стороны фасада, крыльцо. От небольшой, усыпанной голубоватым песком, площадки перед ним, в стороны уходили аллеи. Сад показался Насте несколько запущенным. По крайней мере, она видела, что кустарник вдоль аллей давно не стрижен и растёт, как ему вздумается, а переплетение лиан создаёт непроходимые дикие джунгли. По сравнению с дворцовым парком сад Крелла имел довольно непрезентабельный вид. Она сказала об этом Лидии, и та рассмеялась:
— Настъя, ты угадала. Сад совершенно заброшен. У Крелла есть четверо садовников, но все они стары и не в состоянии навести тут порядок. Я предлагала ему принять на работу несколько молодых помощников, но он лишь отмахивается. Одна надежда, что когда он женится, его жена займётся домом и садом.
Они немного побродили по заросшим тенистым аллеям сада и вернулись на набережную.
Сборы в дорогу.
Насте казалось, что сборы для неё будут недолгими. Она уже считала себя опытным путешественником, поэтому удивилась и обиделась, когда накануне отъезда к ней заявился Крелл и потребовал показать ему всё, что она берёт с собой в джунгли.
Вообще, в эти два, оставшихся до путешествия дня, она почти не видела Крелла и Рэмси. Однажды они появились за обедом, да в последний день Рэмси завтракал вместе с семьёй. В остальное время Настя общалась лишь с Повелителем Рэндамом, Лидией и их детьми. Да и во время совместного обеда братья не были оживлены, как обычно, а держались замкнуто и отстранённо. Это огорчало девушку, ей казалось, что она в чём-то виновата, но не видела своей вины. Рэндам хмурился и временами строго поглядывал на братьев. Это ещё более удручало Настю. Ей хотелось поскорее найти хрустальный шар и вернуться к мархурам, всегда открытым и доброжелательным. Она не хотела думать о том, что опять расстанется с Креллом и неизвестно, увидит ли его снова. Казалось, он совершенно утратил к ней всякий интерес: избегал встречаться с ней взглядом, перестал улыбаться и не искал случая остаться с ней наедине.
— Ну и пусть, — ожесточённо думала Настя, — я возомнила невесть чего, а он наигрался и теперь ему со мной скучно. Он не может отказаться идти со мной, значит, я должна вести себя так, чтобы не дать ему возможности презирать меня, думать, что я вешаюсь ему на шею. — Тем не менее, ей было грустно и не хватало той душевной теплоты, что связывала их, не хватало его улыбки и взглядов, устремлённых на неё.
Вот поэтому, когда вечером Крелл довольно грубо приказал показать ему всё, что они с Шелли приготовили к путешествию, Настя вспылила и язвительно спросила, предъявлять ли ему и бельё, которое тоже было уже уложено в мешок. Он холодно посмотрел ей в глаза: — не спорь со мной, Настъя, — а затем встал с кресла, на котором сидел и, взяв мешок за уголки, просто вытряхнул всё содержимое на кровать. Настя ахнула, а это чудовище принялось рассматривать по одной каждую вещь и раскладывать их на две неравные кучки. В правую, меньшую, полетела плотная куртка, широкополая полотняная шляпа, полотенце, запасные брюки, блузка с длинным рукавом. В левую, большую, были брошены босоножки, лёгкое открытое платье, нечто вроде майки в количестве трёх штук, сооружённых портнихой по заказу Насти, и шорты. Его особое внимание привлекли кружевные трусики, которые были надеты на ней под колготки, когда она возвращалась с работы в таком, теперь далёком, прошлом. Настя их берегла. Обычно на ней было то недоразумение, что носили все женщины Фрикании. Непонятно, что подвигло её бросить трусики в мешок.
