– И мать разозлилась?

– Она пришла в бешенство. Они с Мэнди кричали друг на друга. Папа, как всегда, молча смотрел в свою тарелку. И вот я подумала… – Глаза Линн снова наполнились слезами. – Почему она все время это делает? Зачем? Один-единственный мирный вечер, неужели это так сложно? Я о том, что, если у мамы хорошее настроение, зачем Мэнди ее заводит?

Кэрол вздохнула. Случай Пэтси сам по себе достаточно тяжелый, а тут еще Мэнди… Не хотела бы Кэрол жить с кем-нибудь из них под одной крышей.

– Наконец мама вскочила и сказала, что будет пить чай одна. Что ей нужен отдых от этой чертовой семьи. Она поставила чайник, и мы с папой вышли из кухни. Я шепнула Мэнди, чтобы шла за мной и не доводила маму, но Мэнди осталась. Ей хотелось скандала, настоящего. И следующее, что я услышала, были крики и грохот из кухни. Я сбежала вниз по лестнице. Папа вышел из гостиной. Мама и Мэнди стояли друг против друга и кричали. На полу была вода. Мэнди держалась за левую руку.

– Что…

– Мэнди кричала, что мама швырнула в нее чайник с кипящей водой и обварила руку. Рука выглядела ужасно.

– Боже мой… – в ужасе пробормотала Кэрол.

Линн плакала, больше не пытаясь сдерживать слезы.

– Она действительно спровоцировала маму, Мэнди… Я не хочу… не хочу, чтобы что-нибудь еще случилось, понимаете? Если мама сядет в тюрьму, я потеряю семью. Именно сейчас, когда жизнь как будто стала налаживаться…

Кэрол положила руку ей на плечо. Она поняла, почему Линн так долго молчала.

– То, что сделала твоя мама, плохо, но ей совсем не обязательно садиться в тюрьму.

Кэрол сама не вполне верила в то, что говорила, но Линн так или иначе нужно было успокоить. Швырнуть в человека чайник с кипятком – это не шутки. Пэтси могла попасть Мэнди в лицо. Хотя и рука – это тоже достаточно серьезно.

– И после этого Мэнди ушла из дома?

– Да. Собрала рюкзак, обернула руку мокрым полотенцем. Она плакала и с трудом сдерживала ярость. Зачем ей это было нужно? В любой момент она могла все остановить…

– Мэнди говорила что-нибудь о том, куда направляется?

– Нет.

«Ей требуется медицинская помощь, – подумала Кэрол. – С такими ожогами шутить нельзя».

Линн вытерла слезы и громко всхлипнула:

– Конечно, я испугалась. Но я не знаю, насколько у Мэнди серьезно с рукой.

– Мне нужно поговорить с твоими родителями, – сказала Кэрол.

– Отлично! Мама будет просто в восторге от того, что я ее выдала!

– У тебя не было выбора. Она поймет.

В этом Кэрол также совсем не была уверена. Пэтси Аллард не производила впечатления понимающего человека.

– Теперь я могу идти работать? – И, не дожидаясь ответа, Линн исчезла за дверью мастерской.

Кэрол осталась одна посреди окутанного туманом двора.

Что, черт возьми, происходит? Мэнди, четырнадцатилетняя девочка, пропала без вести больше недели тому назад. И она ранена. В лучшем случае скрывается у друзей. В худшем… Так или иначе, ситуация требовала незамедлительных действий.

– Боже! – Представитель компании по вывозу мусора огляделся, морща нос от отвращения. – Чем, черт возьми, они здесь занимались?

– Просто жили, – ответила Кейт.

– И ни в чем себе не отказывали, я бы назвал это так…

Кейт водила мужчину по комнатам, наблюдая на его лице отражение своего собственного ужаса. Сегодня бардак в доме ужаснул ее еще больше, чем в пятницу. Похоже, эффект привыкания в данном случае не срабатывал – скорее, нечто совершенно обратное. Кейт заметила, что у комода в родительской спальне сколоты углы, а от ящиков остались одни обломки. Стеклянные дверцы в кухонном шкафу, доставшемся по наследству от матери, разбиты, а полки и вовсе исчезли.

«Что они с ними сделали? – спросила себя Кейт. – Порубили на дрова?»

Но камин в доме электрический. Это вандализм в чистом виде, жажда разрушать. Вещи, о которых заботились, берегли на протяжении десятилетий, были уничтожены за считаные часы. Непонятно. Почти невероятно.

– И вы хотите все это вывезти? – спросил мужчина.

Кейт вспомнила, как его звали, – Болтон, мистер Болтон. Эта фамилия была написана большими синими буквами на белой машине, на которой он приехал.

– Многое можно починить.

– Нет, все должно быть убрано.

Что ей делать с этим хламом? Перевезти в крохотную квартирку в Бексли, в восточной части Лондона? Продать, сдать на хранение? Зачем? Пора наконец отпустить прошлое, отделить себя от него. Время пришло, лучшей возможности не представится.

По временам Кейт задавалась вопросом, действительно ли это что-то изменит. Что станет с ее одиночеством, неуверенностью в себе? Что, если роковое решение ни на что из этого не повлияет? Женские журналы и руководства по популярной психологии в один голос заверяют, что решительные шаги меняют жизнь, в первую очередь связанные с избавлением от старых вещей. Но Кейт сомневалась. Не стоит рассчитывать на награду, вместо которой могут последовать вполне ожидаемые сожаления. Хотя сейчас так или иначе сожалеть не о чем… Кейт попробовала сосредоточиться на том, что запланировала.

Туман снаружи действовал угнетающе. Ночью он выполз из моря и окутал город, поглотив звуки. Солнечные октябрьские деньки в одночасье сменились настоящей осенью, и быстрота перемены пугала.

– Как скажете, – пожал плечами Болтон. – Я уберу все, это моя работа.

– Спасибо.

– Только вот к следующим арендаторам советую присмотреться внимательнее. Если не хотите, конечно, чтобы подобное повторилось.

– Я собираюсь продать дом, – сказала Кейт.

Мистер Болтон кивнул:

– На вашем месте я сделал бы то же самое.

Оставалось найти ремонтников и попросить соседку впустить их в дом, как только мистер Болтон все уберет. Ей незачем следить за ремонтной бригадой. В Лондоне ждет работа, и босс будет рад, если Кейт вернется раньше.

Ей и самой того хочется. Находиться в доме Голдсби невозможно. Кейт жалела супругов, но ничего не могла для них сделать. Она видела, что Дебора рассчитывает на ее помощь. Для Голдсби Кейт – воплощение знаменитого Скотланд-Ярда. Она одна может вернуть им дочь. На Калеба Хейла, шефа криминального отдела полиции Скарборо, надежда небольшая. Чины и звания в глазах супругов, судя по всему, значат немного. Иначе они увидели бы, что как детектив-сержант она стоит на одной из низших ступенек карьерной лестницы. Что, с учетом возраста Кейт, естественным образом наводит на подозрения. В сорок два года она могла и должна была достичь большего. Калеб Хейл единственный ценил ее следовательский талант. Но он не мог повлиять на ее продвижение, потому что по службе они почти не контактировали.

«Может, в самом деле стоит перевестись в криминальный отдел полиции Скарборо?» – подумала она.

Нет, хватит с нее Северной Англии. Раз уж решила порвать с прошлым, нечего оглядываться назад.

– Выйдет недешево, – заметил мистер Болтон в своей ободряющей манере.

– Понимаю, – кивнула Кейт.

Очень может быть, что придется брать кредит в банке, который она легко погасит после продажи дома. На нем нет долгов. Впервые на счету Кейт появится более-менее заметная сумма. Можно будет что-нибудь себе позволить. Круиз, например, где она наконец встретит мужчину своей мечты…

Кейт тихо вздохнула. Получится ли когда-нибудь распрощаться с этими мыслями или она будет мечтать до гроба? В таком случае, еще сорок лет напрасной надежды – светлый лучик, пронизывающий всю жизнь.

Кейт взяла себя в руки. Бывают вещи и похуже. Страшно представить себе, что сейчас переживают родители убитой Саскии Моррис. Десять месяцев они жили надеждой… А Дебора и Джейсон Голдсби? Утренние газеты наперебой кричат об исчезновении Амели. Конечно, они не забыли и о Саскии. У воображаемого преступника даже появилось имя – Убийца с пустошей. Он похищает молодых девушек на улицах, держит взаперти, пытает, издевается над ними, а в конце концов убивает. Согласно фантазиям газетчиков…

Кейт купила несколько газет по дороге сюда, просмотрела и выбросила в мусорный контейнер. К сожалению, тем самым она не могла уберечь от журналистского бреда Дебору и Джейсона. Родственники жертв тоже жертвы, но о них почему-то никто не думает.