Миндалевидные глаза даже можно не красить, и губы от природы чувственные и яркие. Она давно уже перешла на помады светлых тонов. Возраст есть возраст. Перебарщивать не стоит.

Анна улыбнулась своему отражению. Вот, и улыбка у нее шикарная. Да, гены. Правильно говорят: восточные женщины быстро стареют. Пока она пытается природу обмануть. И цвет волос поменяла, и кудри распрямила. Был один нюанс, который помогал. Светлая кожа. Ее всегда называли родственники чужой. Все в ее родне были смуглыми. Некоторые просто даже очень смуглыми, как выходцы из Индии. И сын Анны тоже смуглый, и одна из внучек. А она белокожая.

Анна заглянула в компьютер. Опять изменения. Следующий пациент через час. Она была рада, ей нужно было время, чтобы осмыслить, что произошло. Она крутанулась на вращающемся кресле и уставилась в настенный календарь. Дни, недели. Месяцы. Время бежит и несется, мы пытаемся его приручить, поставить себе на службу: какие-то события совершенно вычеркнуть из своей памяти, какие-то, наоборот, растянуть, запечатлеть. И у нас это получается. Мы выставляем фото наших счастливых дней напоказ, чтобы еще раз вернуться в тот день, когда улыбался сам или твой ребенок, и стираем из памяти дни, события, которые нам неприятны. Но вот надо же. В какой-то момент появляется кто-то, кто говорит: «Нет, дорогая, и это в твоей жизни было».

И не отвертишься. Тут же картинка встает перед глазами со всеми подробностями. И целый отрезок времени проносится, как будто смотришь на него из вагона поезда дальнего следования. Да, да, она всегда сравнивала тот период своей жизни с путешествием в поезде. Немного романтическим, немного экстравагантным. Достаточно длинным путешествием в вагоне класса люкс.

Да, Анна мгновенно остановила все вопросы пациентки, утверждая, что они не знакомы, хотя узнала ее сразу же. Это было совсем не сложно, она почти не изменилась. Счастливый тип: и фигура, и лицо, и даже прическа. Та же короткая стрижка. Даже симпатичней стала. Но как она узнала Анну? Тогда она была очень стройной, можно даже сказать худой, с длинными черными кудрявыми волосами. Пациентка не отступала:

– А мы с вами встречались! Помните? У общих знакомых? У Золотаревых, помните?

Анна пожала плечами:

– Нет, мне неизвестна эта фамилия.

Анна изо всех сил пыталась сохранить спокойствие и улыбаться, глядя на пациентку. Женщина гнула свою линию:

– Ну как же. Странно. Я редко ошибаюсь. – Она немного замялась. – Вы тогда были черненькая. И волосы у вас были длинные, кудрявые.

– Да, я когда-то была черненькая, это естественно, моя же фамилия Казарян. Армянки беленькими не бывают.

– Да, извините меня, наверное, я ошиблась.

Анна собрала волю в кулак и старалась быть по деловому доброжелательной. Скорее всего, ей это удалось. Женщина, немного замявшись, продолжила:

– Ну да, конечно. Просто… Ой, простите меня. Зачем это я…

– Я вас слушаю. Что вас беспокоит?

Этот вопрос Анна уже задавала, слава богу, пациентка ее наконец-то услышала и начала отвечать по существу.

У нее ничего, вызывающего беспокойство, не было. Обычный период климакса, мимо которого никто не проходит. Только основная часть женщин так и продолжает мучиться, а более сознательная – идет к гинекологу, неврологу.

Анна как раз работала в клинике неврологом, она любила свою работу и была хорошим специалистом. Она осматривала женщину, мерила давление, записывала данные и ловила на себе ее заинтересованный взгляд. Сначала взгляд был удивленный, немного расстроенный, а потом сменился на снисходительный. Она все же ее узнала, и сейчас не сомневалась, конечно, это была она. Именно Анну она видела у Золотаревых, просто Анна почему-то не хочет в этом сознаваться. Видимо, что-то сопоставила у себя в голове.

В какой-то момент Анна не выдержала этого снисходительного взгляда и сама продолжила тему. Это случилось как-то безотчетно для нее самой.

– Так когда, вы говорите, это было?

– Я не помню. Очень давно. Точно больше двадцати лет назад. У вас ведь есть сын?

– Да, – механически ответила Анна

– Ему сейчас сколько? Лет тридцать?

– Тридцать один.

– Вы тогда были с сыном. И я с сыном. Они внешне были одногодками. Моему было лет пять-шесть. Мы пришли в гости к мальчику, к Алику Золотареву. Его мама, Александра, – моя институтская подружка.

– Нет, нет, точно нет, я не знаю никакую Александру. Я это имя не люблю, поэтому точно бы запомнила. Это недоразумение. – Анна мгновенно остановила разговор. Еще не хватало, чтобы пациентка начала рассказывать ей про эту семью. Нет! Она не желает слушать!

Они опять перешли к разговору на медицинскую тему. Анна постаралась выкинуть из головы неприятную тему и сосредоточиться на диагнозе. Она как можно подробнее рассказывала женщине о ее сегодняшнем состоянии здоровья. Говорила и сама успокаивалась.

– К сожалению, ни одна женщина мимо этого состояния не прошла. Кто-то вес набирает, у кого-то начинаются проблемы с сердцем. У кого-то с почками. Однозначно у всех страдает костный аппарат. Бессонница, приливы, депрессии, это все в придачу. Так что не расстраиваемся, пьем препараты, занимаемся спортом, гуляем, правильно питаемся. И главное – уделяем побольше времени себе любимой. Это важно!

– Спасибо! Ваши слова бы Богу в уши. И где это время найти?

Анна улыбнулась. Ну все, проехали. И вдруг:

– На вас платье такое красивое еще было. Бирюзовое.

Это был удар под дых. Анна мгновенно залилась краской, стало трудно дышать. Боже мой!

Ей уже было все равно, что подумает про нее пациентка. Тот день встал у нее перед глазами, как будто это случилось вчера.

Она действительно тогда взяла с собой сына. Собственно, что значит «взяла с собой»? Пригласили как раз сына на день рождения к мальчику. К ЕГО сыну. Олег решил, что должны подружиться дети. Какая унизительная была ситуация. Но он придумал план. Невозможно порвать все и сразу, все должно случиться постепенно. Сначала он все расставит по местам, всех приручит, таким образом расставание пройдет не так болезненно.

По смешному стечению обстоятельств жена Олега тоже была неврологом. Это он придумал, что Анна должна пойти на те же курсы повышения квалификации, что и его жена, познакомиться там и подружиться с Александрой.

А ведь Аня совершенно не ревновала. Олег убедил ее, что ревновать незачем и не к чему. «Вот ты увидишь и поймешь».

– Это просто брак такой. Сашка из семьи медиков, я из семьи медиков. Наши родители учились вместе в институте, две закадычные пары, мы с Александрой знакомы с детства.

Олег знал, что лучшей жены ему не найти. Собственно, это было мнение всех окружающих. И отец вовремя объяснил: «Пойми, старик, наше мужское дело – за бабами бегать, удивлять их, а иногда и удовлетворять. Женщинам отказывать нельзя, не по-мужски это. Поэтому дома всегда должен быть крепкий тыл. Дома нужно отдыхать, расслабляться, и в жене своей ты должен быть уверен. Для этого тебе нужна Александра. Предсказуемая, надежная, в меру симпатичная, в меру домовитая. Вся уже изученная и безо всяких сюрпризов. Опять же, здоровая, без дурной наследственности, вам еще детей рожать».

Отец оказался прав на сто процентов. Олег даже испытал какое-то странное облегчение, когда в конце концов эта свадьба состоялась, хотя выкручивало его три месяца, данные на обдумывание, страшно. Вставал вопрос: зачем? Зачем он это делает? Он ведь еще такой молодой, только-только окончили институт, впереди еще ординатура. Живи да радуйся. Кому нужна эта кабала? Подталкивали обе стороны: и его родители, и ее. Сашка только улыбалась и пожимала плечами.

Но когда они проснулись после свадьбы в небольшой двухкомнатной квартире возле метро Фрунзенская, он вдруг понял: а ведь здорово. Сашка – мировая девчонка. И нет рядом вечно охающей мамы и читающего лекции-нотации отца. Жена знала, когда замолчать, и умела на удивление вкусно накормить. И главное, никого не беспокоило, вымыта посуда или нет, заправлена кровать или так и стоит неделю не накрытая покрывалом.