«Испытывать страх еще можно, но вот показывать, что боишься, просто непозволительно!»

«Сильные мира сего»

Морис Дрюон

Пролог.

1996 год. Испания, Парла

Хмурое весеннее небо словно свинцовым куполом давило на голову. Мрак утра наползал на город, оловянными облаками затягивая небо, казалось бы, только недавно переболевшее коротким ливнем. Непривычно промозглое и серое утро для весны в Испании. Тучи нависали над полосой города, и угрожающе надвигались на угрюмые дома – точно лапы дождевого зверя.

Сырость витает в воздухе, смешиваясь с запахом могильной земли и грязи. Кажется, будто вот – вот снова разразится ливне, да все никак.

Свод кованных створок усыпальницы венчает высеченный из камня феникс – символ семьи Аларкон, что неустанно бережет живых и хранит покой умерших членов рода.

Лакированный гроб, на своих плечах, несет свита усопшего главы семьи. Сердце тяжелой гирей грузно отбивает каждый удар. Маленький Себастьян идет подле матери, на правах первого, но не единственного наследника. Крепко сжимая ладонь матери, пятилетний Себастьян не отходит от нее ни на шаг. Он впервые на кладбище. Трудно объяснить ребенку, почему отец его больше не дышит, почему не просыпается, не открывает глаза когда его зовут. Почему теперь будет жить в склепе. Трудно объяснить все это ребенку, у которого первым сознательным воспоминанием из детства будет вид жестокой расправы над его отцом. Вид растерзанной души его матери, отчаянно бившейся в руках чужака, пытаясь спасти мужа. И лишь чудом ребенок в утробе матери не пострадал. Но Себастьяну не нужны объяснения. События той ночи едко въелись в радужку глаза, постоянно мелькая в подсознании, каждый раз рисуя события в более темных красках.

Тяжелый ком подступает к горлу женщины, и Долорес закрывает глаза не позволяя слезам покатится по щекам. Много сил приходится прикладывать, чтобы не впасть в истерику. Долорес Аларкон и представить не могла, что сука-судьба настигнет их семью именно в это время. Потеря мужа, сейчас, когда все стало налаживаться, была сильнейшим ударом для нее. И даже заверения ее мужа, о том, что синдикат не посмеет их тронуть, оказались прахом.

Себастьян шмыгает носом не сдерживая слез. Он ребенок и ему позволено многое. Теперь же, пока он не подрастет, Долорес будет вести дела их семьи. Вести сына за собой, обучая и прокладывая дорогу. Она должна сделать все, чтобы защитить хотя бы сына, раз не смогла мужа.

Гроб ставят на пьедестал и накрывают толстым полотном с изображением феникса. Себастьян делает несколько шагов вперед и неосознанно касается прохладной поверхности крышки. От нее веет замогильным холодом и пустотой. Власт Аларкон всегда знал, что когда-то уйдет на покой и его сын будет руководить бизнесом, но как показало время, к этому «когда-то» оказалось не готов никто.

– Миссис Аларкон, – низкий и тихий голос обращается к Долорес.

Она лишь кивает и гроб укладывают в нишу. Пьедестал, на котором стоял гроб, был словно последним бастионом и удушающим осознанием. Себастьян внимательно наблюдает за тем, как блеск лака меркнет в темноте нового отцовского обиталища. «Все мы будет там», так он говорил.

– Оставьте нас. – голос Долорес нарушает тишину.

Люди отца слегка склоняют головы в знак своего уважения и уходят.

Теперь в жизни этих людей поклонов станет еще больше. Подобострастных поклонов и льстивых улыбок. Долорес коротко гладит маленького Себастьяна по голове, обеспокоенно смотрит в серые глаза.

– Все будет хорошо, вытри слезы. – Долоре берет сына за руку. Они направляются к выходу. – Во всяком случае, у тебя будет все, для того, чтобы стать счастливым. Но только если ты сумеешь этим воспользоваться. – Долорес выпрямилась и лишь взглядом подозвала к себе молодую женщину. – Проводите Себастьяна в машину, я приду следом. – Долорес стискивает зубы, чтобы не дать слабину в присутствии сына.

Но стоит только Себастьяну вместе с няней удалиться, как Долорес овладевает нестерпимая боль. Боль – глубокие раны, которым она никогда не позволит затянуться, намеренно сдирая свежую корку. Боль о которой не можешь забыть, не хочешь. То самое чувство, которое будет с тобой на протяжении долгого времени. Горло сдавливает жгучая боль, а глаза щиплет от желания кричать во все горло. Но единственное, что сейчас может себе позволить Долорес – это задыхаться от плача, надрывисто втягивать обжигающий воздух. Пугающий хриплый голос, кажущийся омерзительно чужим.

Глава 1. Семья

Испания, Хетафе. 2023 год, 1 августа

Габриэла определенно была тем ребенком, который здоровался абсолютно с каждым, когда находилась на публике. С любым человеком, с которым взаимодействовали ее родители, она так же заводила разговоры на интересующие ее темы. Многие девочки в дошкольном и школьном возрасте заинтересованы темой нарядов или куклами, но Аделаиде и Гуго постоянно приходиться бросать на людей извиняющиеся взгляды, когда маленькая Габриэла занимала очередного взрослого историей о происхождении дорогих камней, и недоумевала, почему, к примеру, леди с крупным алмазами на шее не испытывала такого же бурного восторга по этому поводу, как она сама. Габриэла не могла не увидеть в ушах матери новые сережки, крупный камень которых так и манил ее. Гуго подарил их своей супруге на двадцать шестые ее именины. С того момента, Габриэла не могла спокойно пройти мимо двух вещей, чудесных украшений с камнями, коих у нее было уже предостаточно, и красивых мальчиков.

Но того же не скажешь о ее брате – Даниэле. Серьезный и хмурый, он часами мог сидеть за книгой. И это отнюдь были не сказки, как по началу думала бабушка – Долорес, заваливая внука детскими книжками про медвежат и машинки. Его куда больше интересовала тема шахмат. Увидев не так давно, как дядя Себастьян играет с мамой в шахматы, Даниэлю сильно захотелось узнать, что же это за фигурки такие, и каким же правилам они подвластны. Но что их с сестрой точно объединяло, так это то, что в свои шесть лет они терпеть не могли когда другие дети трогали их вещи.

По лицу прилетело одной девочке, которая решила подшутить над Габриэлой, спрятав пуанты, когда она была на занятиях по балету. Тогда раздули большой скандал и Габриэлу даже хотели выгнать из группы за нарушение дисциплины, если кончено она не принесет свои извинения пострадавшей. На что Габриэла улыбнулась и еще раз проехалась по лицу девочки, но на этот раз уже сумкой. Теперь она посещает частные уроки по балету, что ее несомненно устраивало куда больше. Ведь теперь просто некому над ней подшучивать.

– Даниэль, Габриэла! – по дому, в поисках детей, заглядывая в каждую комнату вышагивала молодая девушка. – Сейчас не время для пряток, все уже ждут вас.

Она обнаруживает их в гостиной. Дети распаковывали подарки. Их было много, очень много. Подарочная упаковка была повсюду, ленточки, блестки, пакеты.

– Вот вы где. – девушка подперла руками бока. -Все ждут вас в саду, пора задувать свечи и разрезать торт. Огромная восковая шестерка уже начала плавиться. Вы же не хотите есть торт со вкусом воска?

– Они справятся и без нас, Кристина. – увлечённо крутя в руках не большую коробку, Габриэла ее потрясла возле самого уха. -Как же тебя открыть, – пробубнила девочка уже себе под нос.

Кристина усмехнулась и шумно выдохнув опустилась на пол возле детей.

– Да у вас тут просто гора подарков. – девушка удивленно прошлась глазами по вещам разбросанным вокруг ребят. – А тебе что подарили, Даниэль?

Мальчик зашуршал руками среди оберточной бумаги, отбрасывая ее в сторону. На полу оказалась большая шахматная доска, которую Даниэль попытался водрузить на стеклянный кофейный столик.

– Какая большая и тяжелая, давай я тебе помогу. – Кристина расчистила место на столике и установила шахматную доску.