– Актуализируй свой прогноз исхода генерального сражения на основе последних данных с Камланна, – приказал король.

– Прогноз не изменился, – сказал старик. – Невозвратные потери нашей стороны: семьдесят два процента. Потери Коалиции: шестьдесят девять процентов. При условии, что вы откажетесь от вашего предприятия и совершите переход к Камланну, «Пендрагон» решит исход сражения в нашу пользу. В противном случае наш флот будет вынужден отступить к Лебединой Гавани. Мы будем отрезаны от Золотых Систем. В ближайшие три месяца война завершится победой Коалиции.

– Через три месяца все это не будет иметь значения, – задумчиво сказал король. – Ты можешь исчезнуть, Мирддин.

– Хорошо, Ваше Величество, – голографический призрак поклонился. – Я буду рядом, если вам понадоблюсь.

Он рассыпался на гаснущие квадраты и растаял. Король снова повернулся к звездному небу на обзорном экране.

– Я знаю, что ты всегда рядом, – тихо сказал он. И, уже обращаясь не к призраку, произнес: – Стража, приведите скриптора.

Двое бойцов в серо-зеленой тактической броне бофорских егерей, личная охрана короля, расступились перед посетителем. Высокий и очень худой юноша, одетый в поддерживающий экзоскелет и серую робу своего Ордена, неуверенно шагнул вперед. Он провел два часа перед закрытыми дверями, ведущими к королю и так и не придумал, как правильно представиться.

Его вообще не должно было быть здесь. Он младший регистратор, только два месяца как получивший свою тиару. Орден отправил его вместе со старым опытным мастером Блезом в качестве помощника и ученика. Блезу было двести лет, он записывал мемуары Регента Пависа, был вхож в императорский Стеклянный Дворец, пока тот еще не был разрушен. Он-то уж знал, как заговорить с особой королевской крови.

Но Блез по дороге умудрился подхватить позорную и опасную вателинскую чесотку. Пожилой скриптор сохранял мальчишескую живость и с удовольствием наведывался в портовые бордели. Так он оказался в изоляторе, а его молодой помощник – в одиночестве на борту флагманского линкора «Пендрагон».

Не успел он оправиться от первого потрясения, как выяснилось, что флагман королевского флота вовсе не летит к месту генерального сражения в системе планеты Камланн. Настоящее место его назначения засекречено. Сначала молодой скриптор испытал жесточайшее разочарование. Он, случайно оказавшийся королевским свидетелем, должен был сделать запись величайшего сражения со времен битвы за Домус Ауреус. Его мемограмма заняла бы одно из самых почетных мест во Всеобщем Либрариуме, он бы возвысился в рядах Ордена и получил звание не ниже мастера.

Потом разочарование уступило место восторгу и предвкушению. Тайная миссия, на которую отправляется самый грозный корабль обитаемого космоса и сам король. И он, младший регистратор Ларк, вчерашний ученик вместе с ними. О подобном его братья по Ордену не могли даже мечтать.

Ожидания его не обманули. Пусть ему пришлось большую часть времени провести в своей каюте, а король не спешил призывать его к себе, чтобы делиться своими воспоминаниями. Он был с лихвой вознагражден за свое терпение, когда «Пендрагон» вступил в бой с собственным эскортом, а на нижних палубах линкора началась схватка с тайными заговорщиками. Пусть его собственная жизнь была в опасности, для скриптора нет ничего важнее, чем быть бесстрастным свидетелем.

Он увидел и записал не какую-то свадьбу на пляже Фархи или сделку между альтаирскими магнатами. Ларк видел, как убивают друг друга люди, носившие одну форму и дававшие клятву верности одному королю. Он слышал визг, с которым абордажные виброклинки режут силовую броню, как шипят защитные ауры, полосуемые лазерными лучами. Обонял запах сожженной излучателями плоти. Видел тела заговорщиков, которые деловитые киберы стаскивали к шлюзам, чтобы выбросить в открытый космос.

Юный Ларк был счастлив, как может быть счастлив только скриптор. И теперь ему сообщили, что король наконец-то готов его принять.

«Я скажу так: мое имя Ларк, Ваше Величество. Я скриптор и ваш свидетель. Просто, коротко и с достоинством. Король оценит».

Он вошел в просторное круглое помещение боевой рубки или, как ее называют космики, мостика. Консоли постов пустовали, а король сидел в командирском кресле в центре, развернув его к входу.

– Входи, скриптор, – дружелюбно сказал король, делая приглашающий жест рукой. – Если я верно помню, тебя зовут Ларк? Я думал, ты будешь старше.

Бронированные двери скользнули на место за спиной Ларка. Он против воли застыл, во все глаза глядя на короля. Высокий худощавый мужчина, одетый в парадный мундир офицера Флота без знаков различия. В жизни как раз сам король казался старше, чем на снимках и в мемозаписях Либрариума.

Мысленно убрав залегавшие под светлыми глазами тени и разгладив морщины на лбу, скриптор оценил его физический возраст в сорок лет. На самом деле, согласно информации Ордена, королю недавно исполнилось шестьдесят пять. И он никогда не прибегал к ревитализации, процедуре омоложения, разработанной павшим Домом Иглесс.

Причина, по которой Его Величество выглядел значительно моложе своих лет, была одной из тайн, которые хотелвскоре разгадать Ларк. Он надеялся, что за свое любопытство не окажется по ту сторону шлюзового створа, как случилось с заговорщиками.

– Ты уже записываешь? – с улыбкой спросил король. – Или просто глазеешь?

– Я всегда записываю, Ваше Величество, – сказал Ларк, запоздало кланяясь. Его старенький экзоскелет издал неприятный скрипучий звук, за который скриптору сразу стало стыдно. – Мой мозг модифицирован таким образом, чтобы постоянно сохранять все виды сенсорной памяти вплоть до мельчайших подробностей.

– А эта штука у тебя в голове, – король рукой описал круг над макушкой. – Она тебе зачем?

– Штука называется нейронная тиара, – объяснил скриптор. – Как обычная интерфейсная приставка для удаленного подключения к машинам. Только моя устроена значительно сложнее. Она позволяет мне выборочно выгружать участки памяти на внешний носитель. Это нужно для создания мемозаписей.

Ларк на секунду замолчал, потом добавил.

– И чтобы не сойти с ума. Выгруженную память можно стереть. Без тиары я вряд ли бы дожил до совершеннолетия. Это очень тяжело – помнить каждое лицо, каждый звук, запах и каждое прикосновение.

– Могу себе представить, – сказал король. – А выгрузка – это болезненная процедура? Похоже на сканирование под мемоскопом?

– К счастью, нет, – ответил Ларк. – Я не испытываю практически никаких неудобств.

– Это хорошо, – Его Величество задумчиво потрогал гладко выбритый подбородок. – Не хотелось бы причинять тебе боль.

Прозвучало двусмысленно. Это мысль, видимо, пришла в голову и королю, потому что он сказал, меняя тему:

– Твой экзоскелет – ты вырос в нулевой гравитации?

– Да, Ваше Величество, на станции Новый Икарус в системе Дедала, – сказал Ларк. – Памятное для вас место.

Что-то мелькнуло в глазах короля, заставив скриптора на секунду пожалеть о своих словах.

– Да уж, – сказал король. – Одно из воспоминаний, которые я бы хотел стереть. Наверное, я так и сделаю, когда оно окажется в вашем Либрариуме. Далековато ты забрался от дома, Ларк.

Скриптор взглянул на обзорный экран.

– Я не знаю точно, где мы сейчас находимся, – сказал он. – Но предполагаю, что это самая дальняя система из тех, в которых я побывал сам, а не проигрывая мемограммы. Мы в диком космосе, за пределами Периферии?

– Нет, но близко, – ответил король. – Это не финальная точка нашего пути. В ближайшие часы «Пендрагон» уйдет в гипер и проведет в нем не меньше трех стандартных суток. Насколько большой период мы сможем охватить за это время?

Скриптор быстро прикинул в уме.

– С перерывами на еду и сон – не меньше тридцати лет, – сказал он. – Чуть больше, если пользоваться стимуляторами и перейти на питание через капельницу.