– По-разному бывает, найра Кария, – ответила я. – Иногда скучаю. Но чаще всего занимаюсь хозяйством, читаю.

– Зачем? – не поняла Кария. – Я о хозяйстве. У вас же есть и управляющий, и экономка.

И правда, зачем высокородной даме утруждать себя?

– Мне интересно, – улыбнулась я. – Я с удовольствием вникаю в проблемы своего хозяйства. Ну и полезно это, что скрывать. Тот же неурожай чувствительно ударит не только по крестьянам, но и по мне. Ведь тогда снимут меньше зерна, у всех, включая мой надел. Значит, надо будет думать о других продуктах, чтобы пережить зиму.

Пока я говорила, лица моих собеседников вытягивались все сильней. Дамы мало что понимали в моих рассуждениях. Ну, или не желали вдумываться в сказанное. Джентльмены откровенно испугались излишне умной меня. Не должна жена иметь мозг. Это запрещено обществом. А то мало ли, до чего додуматься может. Нет, женщине следует быть глупенькой пустышкой. Пусть рассуждает о нарядах, погоде, детях. Обо всем остальном за нее подумает мужчина. И плевать, что он может быть туп как пробка. Зато пол нужный.

В общем, теперь я прекрасно знала, как нужно отваживать потенциальных женихов. Заговори с ними о том же сельском хозяйстве, о нуждах крестьян, о проблемах замка, и они, эти женихи, сами сбегут.

Вон, Нортон уже начал задумчиво поглядывать в сторону Карии. Она заметила эти взгляды и аж расцвела от радости.

Да и другие молодые люди, переглянувшись между собой, решили искать невест подальше отсюда.

Минут через десять-пятнадцать я выпроводила молодежь из гостиной, а их родителей – из обеденного зала. Причем даже этикет не нарушила. Все мои гости сами решили покинуть замок. Мне осталось только запереть за ними дверь.

Остаток дня я провела в книгохранилище. Читала о быте крестьян, стараясь понять, что же им нужно в деревнях, как можно улучшить их жизнь. Джон уверял, что в деревни надо привлекать народ со стороны. Мол, дома пустуют, рабочих рук не так уж много. Дети, увы, не скоро в возраст войдут, чтобы называться полноценными работниками. И если задействовать тех же каменщиков в строительстве или ремонте, тогда часть урожая останется не собранной. А это может «аукнуться» зимой, особенно если она будет морозной и чересчур снежной.

Вот я и пыталась понять, как же привлечь народ в свои деревни.

Получалось, что нужны были: работа весной и летом, причем работа оплачиваемая, еда зимой. Ну и урожай, который нужно будет снять осенью. В остальном, если я правильно помнила рассказы Джона, был относительный порядок. Кузнецов уже заменили. Колодцы то ли ремонтируют старые, то ли роют новые. В общем, идет улучшение качества жизни. И мне всего-то и надо, что обеспечить крестьян работой.

Следующие дни, дождливые и для лета холодные, прошли в тишине. Гости ко мне не приезжали, Джон тоже не показывался. Я выдала экономке деньги на нужды усадьбы и дала очередные указания, что покупать из продуктов, что – нет. В остальном меня никто не трогал. Я выходила гулять, когда дождь прекращался, сидела над книгами в остальное время и постепенно начинала разбираться в том, что меня окружало.

В этом мире существовало пять континентов, несколько крупных островов, четыре моря и с десяток больших озер с пресноводной водой. Я жила на самом крупном континенте, в империи Драскон.

По легенде, основали эту империю драконы, которые потом исчезли в неизвестном направлении.

Империя Драскон славилась своими разнообразными и живописными ландшафтами, поражая воображение каждого, кто ступал на ее землю.

На севере простирались величественные горные массивы, их острые пики, покрытые снежными шапками, устремлялись к небесам. Эти горы, как стражи, охраняли границы империи, а их склоны щедро украшали хвойные леса, в которых иногда можно было наткнуться на заблудившегося оленя или рисковать повстречать одинокого дракона, согласно древним легендам, обосновавшегося там много веков назад. На склонах гор находились многочисленные водопады, чьи воды срывались с высоты и падали в кристально чистые реки, которые, словно серебряные ленты, извивались среди долин.

Центральную часть империи занимала обширная равнина, где колосилось множество полей со зрелыми злаками и цвели сады. Здесь имелись многочисленные луга и пастбища, на которых пасся разнообразный скот.

На юге империи находились теплые побережья, омываемые лазурными водами моря. Широкие пляжи с мягким, золотым песком простирались вдоль берега, а прибрежные скалы создавали великолепные природные арки и гроты, скрывающие в себе тайны предков. Берега были украшены пальмами и экзотическими растениями.

На востоке империи располагались загадочные леса, окутанные легкой дымкой. Деревья, поросшие мхом и лианами, образовывали зеленую крышу, пропускающую лишь рассеянный свет. Здесь царила тишина, нарушаемая только прекрасной мелодией птиц и шуршанием листвы. В этих лесах скрывались таинственные существа, которые практически не были описаны в книгах.

Западная часть Драскона, в свою очередь, изобиловала спокойными озерами и реками, где порой можно было увидеть отражение облаков, проплывающих по небу. Эти пресные водоемы привлекали рыболовов и охотников, а их берега были окружены полевыми цветами.

Я жила в центральной части, довольно далеко от столицы. Места, где располагался мой замок, славились своим плодородием. Книги утверждали, что здесь можно снимать до двух урожаев в год. И недороды здесь случались редко, обычно раз в двадцать-тридцать лет.

Вся эта информация постепенно уложилась в моей голове. И теперь уже я могла бы поддержать беседу на подобные темы. Если бы, конечно, кто-то интересовался моими знаниями, а не моим приданым.

Сразу после дождей наступили обещанные теплые дни, последние в этом году, длящиеся примерно две недели. Потом – новые дожди, только уже осенние. Ну а за ними – холода и морозы.

Я все чаще думала о том, что до снега надо бы спуститься под землю, туда, в мой таинственный подвал, в котором хранились сундуки. Мне хотелось открыть непонятную дверь, посмотреть, что за ней хранится. Очень хотелось, да, хоть и было страшно. Мало ли, кто или что нам, за дверью, находится…

Я усиленно думала об этом, когда очередным днем в замке снова появился Джон.

– Рыба пошла, ваша светлость, – доложил он. – Крестьяне запруды устраивают. Сильно ретивых я гоняю, конечно, но они все равно успевают много побить. Вашу долю я сразу на кухню отвез. Скоро и дичь можно будет по лесам бить. Тоже следить стану. За крестьянами-то.

Я кивнула. Вот еще проблема. Браконьеры. Что дичь, что рыба не отслеживаются. Что крестьянин наловил, то и его. Есть, конечно, хозяйские земли. Там магией запрещено себе ловить. Но есть и бесхозные. И их много. И пора, пора заняться данной проблемой, начать регулировать отстрел и отлов. Вот только как к этому подступиться?

– Поговаривают, – продолжал между тем Джон, – местный мэр, новый который, визиты наносит, по домам ездит, как по усадьбам, так и по замкам. Люди шепчутся, как будто ищет что-то. Ну, или кого-то.

Я нахмурилась.

– Это опасно?

– Не думаю, ваша светлость. У него печать императора. Я не слышал, чтобы такую можно было подделать. А император сюда лихого человека не пошлет.

Угу, угу. Я верю, конечно. Император, он же как добрый батюшка, заботится обо всех своих подчиненных. А мэр вместе с ним. Потому и шатается по домам в поисках непонятно чего, вместо того, чтобы порядок наводить в подведомственном ему городе.

Печать… Можно ли подделать ту печать, вот вопрос. Впрочем, может, этот мэр и правда ставленник императора. Но при этом преследует собственные цели. Всякое в жизни случается.

В любом случае, предупрежден – значит, вооружен. И если мэр появится в моем замке, меня уже не застать будет врасплох.

Закарий дорт Нирсанский исполнил свое обещание и сразу же после сезона дождей прислал каретника. Высокий плотный шатен лет сорока пяти-пятидесяти, смуглый, явно не из этих краев, каретник назвался Дакаром. Он осмотрел мое разваливавшееся средство передвижения, что-то там проверил в присутствии Джона и затем доложил мне, что карета, конечно, восстанавливается, чинится и прочее. И в ней даже можно будет передвигаться, если не особо спешить. Но лучше построить новую. Ну, или же купить подержанную, но в более хорошем состоянии.