«А неплохо смотрится!» – подумал я, рассматривая рекламные проспекты туристического агентства. Солнечные пляжи Лазурного Берега, пальмы Канарских островов, горнолыжник на фоне гор Андорры… Да, очень, очень красиво рисуют… Я протянул руку за очередной банкой пива и подумал: «Пожалуй, это стоит сделать – скоро лето, и моим детям это должно понравиться». Хотя лично я предпочитал отдых на родных волжских берегах, где можно посидеть с удочкой в лодке, собственноручно приготовить уху из наловленных тобою окуней или красноперок или просто поджарить их на сковородке. Жареная рыба очень хороша под качественную водочку.

Но все же я решил – пусть едут куда-нибудь за границу. В конце концов, неизвестно, будет ли такая возможность еще когда-нибудь, а на Волге отдохнуть они всегда успеют. Я взял авторучку, листок бумаги и стал списывать цены на путевки. Приплюсовав к вычисленной сумме стоимость авиабилетов, я прикинул, сколько мне потребуется на проживание и покупки. Сопоставив все это с нынешним экономическим потенциалом, я пришел к неутешительному выводу, что мне, увы, не хватает…

Вернее, хватает, но впритык. Для этого мне придется в значительной степени ограничить себя в еде и отказаться от качественной выпивки. И если первое при моей комплекции, может быть, было бы и неплохо, то второе отнюдь не вызывало положительных эмоций. Пить всякую лабуду, типа осетинской «Столичной» или местной водки «Мираж», которую в народе за ее воздействие на мозг человека прозвали «Глюком», я позволить себе не мог.

– Нет, ни в коем случае! – сказал я себе вслух.

Надо просто достать еще пару тысяч баксов.

После удачно проведенного дельца, которое я для себя окрестил как «голубое», поскольку разоблаченный мной убийца был известным городским геем, я всю зиму провел в праздном безделье. Под этим подразумевалось позднее просыпание и просмотр всех спортивных передач. Для этого я перед Новым годом купил себе специальное телевизионное оборудование, позволяющее ловить спортивный канал. Кроме этого я занялся своим любимым делом, о котором всегда мечтал – изготовлением коктейлей. Здесь я проявил большую фантазию и изрядное трудолюбие. Кое-каких успехов удалось достичь: многие из изобретенных коктейлей пришлись по вкусу моим знакомым.

Заскучав в начале весны, я даже пару раз пытался устроиться на работу: сначала врачом-терапевтом в местную поликлинику, потом врачом в роддом, но это не принесло ни денег, ни удовлетворения. Однако планы есть планы, и под них нужны деньги – видимо, все же придется устраиваться на работу, причем достаточно денежную.

Я уже было подумал, а не устроиться ли мне в анатомичку, там, говорят, платят весьма прилично за гримировку покойников, или заняться подпольными абортами, когда мои размышления прервал телефонный звонок.

– Мальков слушает, – сказал я, подняв трубку.

– Володя! – раздался знакомый голос. – Это Овсянников тебя беспокоит.

– Вовка? Привет.

С главврачом больницы агрегатного завода Владимиром Александровичем Овсянниковым мы были тезками не только по имени, но и по отчеству.

– Как поживаешь?

– Очень спокойно, – ответил я. – Зиму провел в своей квартире у телевизора.

– Счастливчик… – вздохнул Овсянников. – Мне бы твои проблемы. – Что, опять что-нибудь из больницы сперли? – ехидно спросил я.

– Типун тебе на язык! – раздраженно проговорил Овсянников. – Я имел в виду, что крутишься как белка в колесе, то одно, то другое… Хорошо, хоть в эту зиму в больнице нормально топили, и больные в палатах не мерзли.

– А мне вот тоже захотелось тепла – решил съездить на юг с детьми отдохнуть. Да вот денег не хватает…

Я тяжело вздохнул.

– Может быть, возьмешь к себе в больницу врачом-диетологом?

– Нет, спасибо, врач-диетолог мне пока не требуется, – сказал Овсянников. – Но вообще-то я звоню по делу, которое может тебя заинтересовать, особенно в свете того, что ты мне сейчас сказал. Есть для тебя одна работенка…

– Какая? – насторожился я.

– Одному моему знакомому, директору гостиницы, требуется врач. Точнее, – Овсянников замялся, – там скорее нужны не твои медицинские познания, а способности детектива.

– О чем идет речь? – по-деловому поинтересовался я.

– По телефону о подробностях я говорить не буду, – заметил Овсянников. – История несколько анекдотичная, но думаю, что ты сам во всем разберешься. Фамилия твоего потенциального клиента Челобанов. Он директор отеля «Астралия» – это бывшая гостиница «Волнорез». Я ему уже о тебе сказал, и он в курсе твоих заслуг. Можешь встретиться с ним прямо сегодня, он введет тебя в курс дела, а дальше уж сами договаривайтесь.

– Ну, спасибо за заботу, – поблагодарил я старого друга.

– Не стоит. Если сделка состоится, заплатишь мне посреднические в жидком виде.

– Договорились, – согласился я и положил трубку.

Господину Челобанову я решил не звонить, а нанести визит лично. Гостиница «Волнорез», ныне зовущаяся отелем «Астралия», располагалась в центре города, на улице Киевской, и пройтись туда по солнечной весенней погоде было сущим удовольствием.

Я быстро оделся, вышел из дома и через полчаса очутился перед пятиэтажным зданием постройки начала прошлого века, которое, видимо, совсем недавно реставрировалось. Оно было покрашено в бежево-коричневые цвета.

На первом этаже, как это водится, располагался небольшой ресторанчик «а-ля бистро» с сопутствующими ему неоновыми вывесками и раскрашенными витринами.

Открыв тяжелую дверь, я вошел в большой, несколько темноватый холл отеля. Справа от входа, за стеклянными дверями, виднелись столики ресторана, слева располагалась обшитая деревом конторка портье. Холл пестрел всевозможными лавками и лотками, здесь торговали книгами, фототоварами, парфюмерией и косметикой. Но особенно мне бросился в глаза аптечный киоск, около которого выстроилась внушительная очередь покупателей. Он издали напоминал стеклянную крепость, из бойниц которой аптекарша методично отстреливалась от очереди покупателей порциями медикаментов. Удивленный этим обстоятельством, я решил, что здесь очень низкие цены. Если это так, то, может быть, демпинг распространяется еще и на спиртное в местном баре? Было бы очень неплохо…

К своему удивлению, я отметил, что в современных гостиницах все еще существуют швейцары. Перед широкой лестницей стоял пожилой мужчина в штанах с лампасами и в форменной фуражке. Стоя с заломленными за спину руками и выпяченным вперед животом, он выглядел как генерал на параде и всем своим видом показывал, что лично контролирует вход в ресторан и на лестницу. Я, внутренне подобравшись, устремился прямо на генерала и, подойдя к нему, спросил:

– Где я могу найти директора гостиницы?

Генерал-швейцар, сделав надменную физиономию, по-военному осведомился:

– Какой у вас вопрос?

– У меня с ним на сегодня назначена встреча, – как можно более убедительно произнес я.

– В таком случае поднимитесь на второй этаж, – швейцар сделал медленный широкий жест в сторону лестницы, – а потом сразу налево.

– Благодарю вас, сэр, – ответил я и почтительно кивнул.

Генерал-швейцар медленно склонил голову к груди, давая понять, что моя благодарность великодушно принята.

Поднявшись по широкой старинной лестнице, обложенной мрамором и устланной дорожкой бордового цвета, я очутился на втором этаже. По обе стороны от небольшого холла вглубь уходили два длинных коридора.

Пройдя по левому коридору, я нашел дверь с надписью «Директор» и, открыв ее, вошел в достаточно просторную приемную, где находились двое. В центре, за большим столом, сидела миловидная молодая девушка с очень бледным лицом и ярко накрашенными губами. Морковный цвет ее помады в сочетании с зеленым платьем и светлыми золотистыми волосами создавали впечатление полного светофора.