Но я никого из них не узнаю.

Эти люди – незнакомцы. Но что странно, так это то, как тщательно их охраняют, по крайней мере, десять темных морков. Они стоят спиной к людям, которые сидят на земле, собравшись близко друг к другу. Пока остальные разрушают этот поселок, у этих морков в руках наготове оружие.

Я узнаю лицо мужчины на улице. Оно лежит там, безжизненное. Его лицо изуродовано, глаза широко открыты и отражают огонь, который поглощает все вокруг.

Петр.

Ему не удалось выжить. Интересно, кто смог. Возможно, я все еще и жива, но это не значит, что я выберусь отсюда живой. Скорее всего, я закончу так же, как Петр. Выброшенная, как мусор на земле. Что-то, через что нужно перешагнуть, что нужно проигнорировать. Забытая.

Я ускользаю обратно в тень.

Мне некогда тратить время ни на кого, кроме себя и собственного выживания. Мне нужно найти выход из этого проклятой поселка, прежде чем я сгорю вместе с ним.

Я бросаю взгляд через плечо и вижу, как свет от огня становится ярче. Он тянется вверх по стенам и начинает вторгаться в кухню.

Темные морки возвращаются этим путем. Они закончили обыскивать это здание изнутри, закончили его потрошить, чтобы найти таких, как я.

Теперь они направляются прямо ко мне.

Оглядев закусочную, я понимаю, в какой я ловушке. Дверь, ведущая на главную улицу, вышвырнет меня прямо в объятия сотни темных морков, и я не могу вернуться в дом за закусочной.

Я быстро выпрыгиваю из окна. Мое приземление сопровождается глухим шлепком по асфальту.

Простонав, я перекатываюсь на бок и медленно встаю на ноги. Свет от пламени показывает мне все способы умереть. Я могу выбежать на главную улицу, добежать до стены, которая перекрывает переулок от любого выхода, вбежать в горящее здание напротив меня или вернуться в закусочную и сразиться с двумя темными морками.

Я опять попала в ловушку. Вся моя жизнь была одной нерушимой ловушкой, и я никогда по-настоящему не выбиралась из нее.

Но это что-то другое.

Это… это конец.

У меня нет другого выбора, кроме как перелезть через стену, разделяющую переулок, прежде чем меня заметят темные морки.

Я вижу их. На улице, окутанные огненно-красным светом. Я вижу, как они бросают факелы в окна и двери, кричат и глумятся, купаясь в разрушениях, которые они вызывают. И им достаточно одного взгляда в переулок, чтобы обнаружить меня.

Я бегу. Мои ноги с трудом доносят меня до стены. Они становятся как желе, как будто кости распадаются, а мои мышцы разжижаются.

И все же я добираюсь до стены.

Я резко останавливаюсь за мгновение до того, как врезаться в нее. В свете улицы я лучше вижу внутреннюю часть переулка. Я вижу окно на противоположной стене, аккуратно спрятанное рядом с кирпичной стеной, на которую мне нужно подняться.

Вздох облегчения нарастает в моей груди, когда я прыгаю к окну. Носки моих ботинок упираются в подоконник, и я тянусь к краю кирпичной стены. Как только я крепко хватаюсь за стену и подтягиваюсь, я слышу внезапный крик позади себя.

Широко раскрыв глаза, я оглядываюсь через плечо. И мое сердце уходит в пятки.

Меня заметили темные морки. По крайней мере, один из них. Он стоит, высокий и грозный, у входа в переулок и указывает на меня кончиком своего меча.

Мой живот скручивает ледяным страхом при виде его безумного лица. Он возбужден. Ему это нравится, он жаждет этого. Охота. Погоня.

И это то, что я ему даю.

Десятки глаз диких морков обращаются на меня. У меня едва хватает времени, чтобы посмотреть им в глаза, прежде чем я поворачиваюсь обратно к кирпичной стене. Их внезапный взрыв боевых кличей подталкивает меня вперед, и я падаю с края стены.

Я с болью приземляюсь на асфальт. Нож выпадает из моей руки.

Мой крик боли усиливается ревом темных морков. Их шаги бьют по земле по ту сторону стены. Они идут. Неважно, сломала ли я кость или получила сотрясение мозга – мне нужно двигаться дальше.

Я кричу от боли, переворачиваясь на живот, затем отталкиваюсь, чтобы встать. Мои ноги дрожат, а лодыжка сердито пульсирует. Определенно, как минимум, вывихнула ее, если не сломала кость.

Но это последнее, что меня беспокоит, пока я иду по темному переулку туда, где кончаются водостоки и улицы, а вдалеке маячат деревья.

Мощные удары раздаются позади меня. Темные морки, перепрыгивая через стену, приземляются на моей стороне переулка. Они идут за мной.

В конце переулка я понимаю, что нахожусь на краю поселка. За холмом я сталкиваюсь с краем леса, который может спасти меня от темных морков. Может мне удастся убежать и спрятаться. Но когда я добираюсь до конца переулка, тени тянутся вверх по асфальту, цепляясь за мои лодыжки.

Я бегу к опушке леса.

Мой рюкзак ударяется о мою спину в том месте где находится мой копчик. Агония обжигает меня под плотью. Падение с этой стены ранило меня по всему телу.

Но я терплю эту боль, взрывающуюся под кожей, в лодыжке и спине, в горящем плече. Я терплю и бегу быстрее. Но боюсь, что мои ноги не унесут меня далеко. Они шатаются подо мной, грозя упасть, когда я бегу вверх по холму.

Я пробегаю половину пути, прежде чем мимо меня пролетает стрела. Я падаю на травянистый склон.

Мой рюкзак смягчает падение, когда я падаю на землю. Но это не мешает мне катиться вниз по склону быстрее, чем я могу бежать. Все проносится мимо меня – трава, грязь и темнота, загрязненная оранжевым светом костра. Вращение прекращается только тогда, когда я с хрустом приземляюсь на булыжник у подножия холма.

Застонав, я вскакиваю на ноги и разворачиваюсь.

Темные морки выбегают из переулков, а из леса появляется еще десяток из них, в руках у них зазубренные стрелы, и они готовы выпустить их все в меня.

Я полностью окружена. Мне некуда бежать.

Они наступают на меня. Теперь их движения притуплены. Они знают, что загнали меня в угол. Они наступают, медленно и уверенно, с коварными улыбками на лицах и с суровыми взглядами, в которых чувствуется кровожадность.

Я не могу поверить, что после столь долгого выживания всё закончится именно так. За каким-то забытым поселком, где меня оставят гнить или съедят дикие звери из леса. В любом случае, я исчезну. Забытая, как и поселок.

Я отступаю назад к ближайшему зданию, пока его жесткие стены не упираются в мой рюкзак. Мои руки каким-то образом оказались поднятыми, как будто в знак капитуляции.

И я сдаюсь, не так ли? Не бегу и не сражаюсь, я сдаюсь. Столь слабая встреча со смертью, возможно, не спасет мне жизнь, но может означать быструю смерть. И это лучшее, на что я могу надеяться прямо сейчас.

Грозные лица приближаются. В опасных глазах, вокруг меня, мерцает кровопролитие. Я еще больше прижимаюсь к стене, как будто могу просто упасть в нее и исчезнуть.

Поистине, ужасает, насколько тихими являются их шаги. Даже когда они приближаются ко мне, и я вижу, как их ботинки соприкасаются с землей, я не слышу ничего, кроме своего быстрого, прерывистого дыхания и бьющегося сердца.

Пот сочится из моих пор. Я чувствую, как капли собираются на лбу. Наблюдая за приближающимся темным морком, я хватаю большими пальцами лямки рюкзака и снимаю его. Он падает у моих ног, освобождая пространство между поясом и рукой.

Потянувшись назад, я нащупала за поясом ножницы, спрятанные там. Мои пальцы касаются ручки, когда ко мне приближается первый темный морк, чьи глаза подобны ограненным янтарям.

Я выхватываю ножницы и наношу удар. Конечно, я промахиваюсь.

Он смеется, легко уклоняясь от моей атаки. Его смех разносится по округе, а некоторые из стоявших позади даже запрокидывают головы и воют.

Думаю, я все-таки погибну, сражаясь. Но в последние минуты надо мной будут смеяться.

Я бросаюсь вперед и снова наношу удар. Его светло-пепельные волосы развеваются в сторону, когда он кружится, и мои ножницы погружаются в ничто, кроме темного воздуха.