– Как такое возможно?! – не поверил Дрейк, переглядываясь с остальными американцами. – Ваш флагман, адмирал, серьезнейшим образом пострадал в бою и не может…

Командующий осекся, собственными глазами увидев перед собой всплывшие данные по характеристикам русского линкора. Практические все они, и оборонительные и наступательные были близки к стопроцентным значениям.

– Вы не перестаете удивлять меня, господин Васильков, – через некоторое время улыбнулся Дрейк, обрадованный тем, что, по крайней мере, к одному из стратегических объектов звездной системы можно уже было посылать боевую группу. – И вообще, если честно, я несказанно рад, что больше не сражаюсь с русскими, ибо на себе прочувствовал с самого начала кампании, что война с вами – дело, обреченное на поражение…

Для моей крошечной боевой группы в составе линкора «Афина», одного фрегата и одного эсминца из всех вариантов действий подходили только два. Можно было попытаться, именно попытаться, захватить таможенную станцию у перехода на «Мадьярский Пояс», потому как, скорее всего, станция охранялась османскими галерами. Либо направиться в местный пояс астероидов, разграбить склады промышленных модулей по добыче интария. Кстати последние по космическим меркам находились совсем недалеко от моей бывшей тюрьмы, где мне несколько суток посчастливилось поработать во славу компании «Астромолот».

Второй вариант действий казался более безопасным, так как во-первых, имел для нашего противника в лице коммандера Ричардсона второстепенное значение, а от этого вероятно пока не охранялся. К тому же до астероидов идти было ближе, чем до таможенной станции. И наоборот, походные склады 6-го «ударного» космофлота, которые располагались у перехода на «Мадьярский Пояс» должны были охраняться, причем самым серьезным образом. Ибо здесь было сосредоточено не только топливо и продовольствие, но и в непосредственной близи находились важные «врата», через которые американцам, флоты которых сейчас сражались в «Тавриде», должны были подходить резервы второго эшелона вторжения.

Адмирал Дрейк, понимая, что в случае какой-либо заварушки мою миниатюрную эскадру просто раздавят как клопов, даже мощная «Афина» не спасет положение, благоразумно предлагал мне идти к астероидному поясу.

– Уничтожите местные запасы интария и вернетесь назад, – говорил старик, показывая на карту. – А за эти десять–двенадцать стандартных часов я успею восстановить еще как минимум три крейсера и один фрегат. Вернетесь, и мы уже более серьезными силами попытаемся взять под контроль «врата» на «Мадьярский Пояс» и упомянутые склады…

– Вроде бы все в вашем плане логично, адмирал, – почесал я подбородок. – Однако если промедлим хотя бы несколько часов, то не получится у нас захватить переход, ни с семью кораблями, ни со всей сегодняшней эскадрой, включая БДК отважного генерала Томпсона…

– Откуда такая уверенность? – удивился командующий Дрейк, внимательно посмотрев на меня.

– Очень просто, – пожал я плечами. – Коммандер Ричардсон, на эмоциях после того, как осознал, что не сможет нас добить, полетел по направлению к переходу «Бессарабия-Таврида». Это было четко видно по показаниям сканеров дальнего действия… Однако с того момента прошли уже сутки, и наш славный Кайоде должен был прийти в себя, поняв что прибыв туда с полупустыми баками он обрекает свою эскадру на бездействие. Ричардсону ничего другого не останется, как просто стоять у «врат», защищать их от нашей возможной атаки и ждать подкреплений из «Тавриды».

Но как я понимаю, пассивность не в стиле данного коммандера…

– Да, Ричардсон не из тех офицеров, кто отсиживается за спинами других, – кивнул, согласившись со мной, Итан Дрейк.

– Вот именно, тем более что этот человек при всех поклялся отомстить нам, – продолжал я. – В общем, как только он отойдет от запала битвы, а скорее всего уже отошел, он тут же смекнет, что первым делом должен наполнить топливные резервуары своих кораблей, чтобы потом атаковать нас. Причем коммандер собирается разделаться с нами именно до прихода подкреплений 6-го и 4-го космофлотов. Ричардсон закусил удила и для него победа над вами, адмирал, является принципиальной.

– К черту его принципиальность, – отмахнулся Дрейк. – Так вы думаете, он догадается пойти именно к переходу «Мадьярский Пояс», а не к «Тавриде»?

– Думаю, Ричардсон вообще разобьет свою эскадру, по крайней мере, на две, а может быть и на три группы, – уверенно ответил я. – Одна из них точно развернется и пойдет к «Мадьярскому Поясу» на усиление османов, которые по вашим данным должны курсировать где-то недалеко оттуда…

– Да, перевалочная база их эскадры, когда мой флот входил в «Бессарабию», изначально располагалась именно у данного перехода, – кивнул Итан Дрейк. – Я не вижу их технических судов и станционных модулей на орбите Тиры-7, поэтому можно предположить, что османы до сих пор базируются у упомянутого нами перехода…

– Так вот, если к туркам на усиление прибудет хотя бы треть эскадры Ричардсона – захватить переход и склады нам уже не получится, – подытожил я, движением пальцев выводя на изображение карты количественное и качественное соотношение сил, наших и противника. – Поэтому, какими бы быстрыми темпами мы не восстанавливали и вводили в строй наши поврежденные корабли, мы так и не сумеем достичь существенного превосходства над врагом в данном противостоянии. А с учетом того, что контр-адмирал Кенни уже, скорее всего, наябедничал Джонсу-старшему и Грегори Парсону, о том что мятежники захватили корабли и частично контролируют их тыловую звездную систему, ваши бывшие соратники пошлют в «Бессарабию» столько кораблей, что нам не выстоять ни при каких раскладах…

– Итак, господин Васильков, ваше предложение заключается в том, чтобы пока оставив в покое промышленные модули в астероидном поясе, ускоренным маршем двигаться к переходу «Бессарабия–Мадьярский Пояс», так я понимаю? – уточнил Дрейк.

– Именно, – согласился я. – Ричардсон если уже и разделил эскадру, то его корабли еще не успели прибыть к переходу на «Мадьяр». А значит, у нас есть единственный шанс и окно в десять часов, чтобы разгромить османов и занять «врата» и ТС до подхода американцев.

– Но у вас под рукой всего одна «Афина»! – воскликнул Итан Дрейк. – Эсминец и фрегат я не считаю за полноценнее боевые корабли в такой сложной операции!

– Если не считать малые корабли поддержки за полноценные, то у вас не остается флота, адмирал, – рассмеялся я, указывая на состав нашей эскадры, где миноносцев и фрегатов набиралась чуть ли не половина от состава. – Но не волнуйтесь, в связке с моей «Афиной» эти кораблики сыграют свою роль, тем более что нам у перехода будут в основном противостоять легкие турецкие галеры…

– Ну, не знаю, – недоверчиво пожал плечами адмирал Дрейк, – по-моему, слишком рискованно.

– Будем дожидаться восстановления наших крейсеров и линкора «Саут Дакота» – потеряем драгоценное время, – упрямо повторял я.

– Ладно, уговорили, – согласился, наконец, командующий. – Тем более что если вас прижмут, потеря эсминца и фрегата – не самая большая цена…

– А как же «Афина»?

– За ваш флагман я не особо беспокоюсь, – отмахнулся старик, – вчера воочию убедившись в «непотопляемости» этого великолепного дредноута!

– Все мы смертны, и корабли в том числе…

– Вы хотите сказать?

– Нет–нет, я по-прежнему уверен в собственных силах, – ответил я. – Просто неожиданно вспомнил свой прежний корабль, свою 27-ую дивизию, и что-то взгрустнулось…

– Не вешайте нос, Александр Иванович, – поддержал меня Дрейк. – Мы только в начале нашего славного пути. Захватим «Бессарабию», перекроем логистику Парсону и этому ублюдку Джонсу-старшему, и вы увидите, как вашему Черноморскому космическому флоту станет легче дышать. Более того, скажу, без топлива и остальных припасов «янки» не задержатся в «Тавриде» и покинут ее раньше, чем вы думаете…

– Рассчитываю на это, – согласился я. – Однако мне до сих пор странно слышать от одного из самых прославленных американских адмиралов слово «янки» в отношении своих в недавнем прошлом боевых товарищей…