Они посмеялись над этой историей и рассказали друг другу о себе. Наталья занималась ландшафтным дизайном, в Москве у нее была небольшая фирма, в которой помимо нее трудилось еще пять человек.

— Камерная такая компания, — рассказывала Наталья, — фактически мы работаем только с моими заказами. У нас нет других дизайнеров, нет смежных услуг. Юрист-бухгалтер, менеджер, который решает все вопросы по закупкам и документам. Все работают на меня.

— А в Иркутск вы летите зачем?

— На финальную приемку проекта, — ответила Наталья. — Мы оформляем ландшафт загородной резиденции чиновника. Послезавтра будет открытие, большая вечеринка с именитыми гостями. Все должно быть безупречно. Поэтому я лично все проконтролирую. А вы зачем летите?

— Как раз на ту вечеринку, — ответил Миша.

— Серьезно?

— Да нет конечно, шучу! Я лечу домой, повидаться с мамой. А потом обратно в Москву. Я учусь в университете гражданской авиации.

— Так вы будущий пилот?

— Нет, я будущий авиадиспетчер.

— А самолетам нужны диспетчеры? Разве там все не электроника делает?

— Что вы!..

Миша принялся объяснять, как работает управление воздушным судном. Они болтали несколько часов без умолку. Наталью, казалось, увлекло летное дело, и она засыпала его вопросами. Как с Мишей бывало в такие моменты, чем дольше он общался с Натальей, тем моложе она казалась.

— А вы заметили, Миша, что тут все стюардессы недолюбливают одну? Я думаю, она спит с пилотом.

— Это с чего вы взяли?

Они уже выпили по две бутылочки красного сухого вина, и им стало весело, несмотря на громко храпящего мужика справа.

— Когда он выходил из кабины в туалет, та самая стюардесса… вот, вот она! Вот, идет.

Между креслами вальяжной походкой шла бортпроводница. Высоченная, надменная и, чего уж тут греха таить, красавица. Глаза томно прикрыты, слегка недовольная улыбка. Она лениво оглядывала пассажиров и следовала вдоль кресел не торопясь, словно прогуливалась по набережной где-нибудь в Ницце. Не хватало легкого бриза, чтобы трепетали блондинистые локоны, ну и локонов тоже не хватало, потому что они были стянуты в тугой пучок на затылке. Она прошла мимо них, и Миша с Натальей дружно захихикали, как школьники, а потом выбрались со своих мест и отправились в хвост самолета якобы в туалет, а на самом деле подслушать, о чем там будут шептаться стюардессы.

Из двух туалетов один был свободен, и Миша пропустил Наталью, а сам встал поближе к шторке, за которой своими делами занимались бортпроводницы. Судя по всему, они готовились раздавать еду.

— Я надеюсь, ты когда-нибудь созреешь, чтобы извиниться за то, что рассказала всем про наши обстоятельства? — спросила одна из них, судя по тону, та самая эффектная блондинка.

— Я уже все объяснила. Мы разговаривали о приоритетах. Это ведь тренинг, там так делают, — прозвучал в ответ недовольный, уставший голос.

— Говорить надо про свою жизнь, а не про чужую.

— Я всего лишь сказала, что я не одна такая дура. Я не хочу больше это обсуждать.

На минутку воцарилась тишина, но затем эффектная снова продолжила:

— Ты все еще страдаешь из-за того, что тебя унизили и оскорбили?

— Не начинай. Я только перестала об этом думать.

— Я говорила тебе, как надо поступать с такими мужиками. Ногой в яйца, да посильнее.

— Спасибо за совет, блин. Если я вломлю доктору, меня уволят как неадекватную. Ты этого добиваешься? Знаешь что, вломи ему сама. Или скажешь, что он тебе гадости не говорит?

— Не говорит, — фыркнула эффектная.

— Врунья. Он всех баб ненавидит. Потому что…

— Ой, да не неси ты ерунду. Он видит, что ты забитая серая мышь, вот и кидается…

— Все, отстань от меня, пожалуйста.

— Дурочка, я же помочь тебе хочу!

Миша отодвинул шторку. В маленькой кухоньке их было двое — та самая бортпроводница и вторая, помельче и поблеклее. Как раз вторая и просила отстать от нее. Она выглядела утомленной и бледной. Казалось, сейчас заплачет.

— Девушки, а можно воды стакан, пожалуйста? — попросил Миша с улыбкой.

Томная бортпроводница сладко улыбнулась, взяла стаканчик в руки и посмотрела на другую. Мол, чего ты ждешь. Та с шумом выдохнула, отвинтила крышку на бутылке, налила в стакан.

— Вот, пожалуйста, — сказала томная, протягивая Мише стакан, до краев наполненный водой. — У вас все хорошо? Что-нибудь еще нужно?

— Нет, спасибо, жду, когда освободится туалет.

— Хорошо.

Она аккуратно задернула шторку, и больше оттуда не донеслось ни слова.

Москва, сентябрь 2022 года.

После обеда дело пошло быстрее.

Я предложил Диане снова проговорить все, что мы узнали из материалов дела, и сделать уже какие-то выводы. Она согласилась, хотя была не очень довольна, потому что невкусно поела. Сама виновата — надо было со всей серьезностью подойти к выбору блюда, а не заказывать что ни попадя. В итоге я ел аппетитный рассыпчатый плов с курицей, а она ковыряла какое-то поке с водорослями и склизкой рыбой. Буэ…

— В основу всех мотивов Отлучного положен любовный, — констатировал я. — Все три стюардессы…

— Ты уже не в первый раз называешь их «стюардессами», — перебила меня Диана. — В этом здании называй их бортпроводниками. Им это очень важно. Стюардессы — это оскорбительно, вроде как «секретарша».

— Хорошо, — ответил я, — понял. Итак, все три девушки, по версии следствия, состояли в любовных отношениях с Павлом, и все три романа кончились плохо. Первая жертва — Винера Леонова — найдена мертвой неподалеку от отеля «Hilton» в пригороде Лос-Анджелеса. Отравлена цианидом, большая дозировка. Скорее всего, приняла его вместе с миндальным пирожным. На вскрытии — яркая картина отравления ядом, следов насилия и сексуального акта не обнаружено.

— Но, опять-таки, о романе знали только некоторые ее коллеги, с которыми она пересекалась в бригадах, — сказала Диана. — Подруги вне авиации отрицательно качали головами, не признавая, что Винера кому-то из них говорила, будто крутит любовь с пилотом. Личной жизни на земле у нее тоже не было. Один роман с одноклассником, который кончился, когда Винера поступила на работу. Следователи с ним не общались, хотя он, что удивительно, тоже пилот. Расстались они потому, что «дороги разошлись, прошла любовь, завяли помидоры» и все такое.

— То же самое и с Ольгой Спиридоновой, — сказал я, — связь с Отлучным установлена только на основании показаний все тех же коллег, а родные и друзья связь отрицают. Это странно, да? Как может случиться, что подруги не знают? Ну ладно мама, тут понятно. Но подругам-то отчего не сказать?

Диана пожала плечами.

— Я о своей личной жизни никому не говорю, — сказала она. — Вот если соберусь замуж, то расскажу. А так-то зачем? Чтоб обсуждали и осуждали? Люди разные. Да и потом, кому какое дело?..

— Говоришь как человек с большим секретом, — сказал я. — Отчего ж не похвастаться парнем? Тем более — каков красавец.

— Ага, и женатый. Это, вообще-то, стыдно, чтоб ты понимал.

— Я как раз это очень хорошо понимаю. И обычно это не мешает женщинам обсуждать любовников сразу после того, как обсудят мужей.

Как она умудряется абсолютно незнакомому человеку надавить на больное? Феноменальная способность. О том, что у меня был роман с женщиной, пока я был женат на Жанне, надеюсь, никому не известно? Как это вообще могло всплыть? Или детективы ПАР раскопали и это и заодно рассказали всем причастным? Но даже если и так, то виновата-то в этом не Диана.

— Извини, глупость сморозил.

— Ну отчего же глупость? Бывает и такое. Просто все три случая — не из таких, — ответила Диана и пожала плечами.

— Разница в следующем: Винера Леонова и Ольга Спиридонова были, по версии следствия, любовницами Павла. А вот Ангелина Викторова, убитая в Иркутске, отказала ему, и именно потому, что он женат. Мотивы разные, но в одной области — на любовном фронте, так сказать.