– Отлично! – отвечаю, бодро улыбаясь. – А как твои дела? Что нового в детском саду?

– Ничего. Каждый день одно и то же…

Настя, закатив глаза, зовет меня в кухню, но я решаю сначала вручить подарок ее сынишке.

– Что там? – шепчет с предвкушением, забирая пакет из моих рук.

– Машинка. В твою коллекцию.

Он вынимает коробку и, порывисто прижав ее к груди, смотрит на мать. Я затаиваю дыхание – надеюсь, угадала с выбором.

– Мам, это Бугатти?..

Настя пожимает плечами, тогда я отвечаю за нее.

– Да, она.

– У меня такой нет!.. Спасибо! – крутанувшись на пятках, бежит с коробкой в свою комнату. А мы с Настей остаемся вдвоем.

– Ну, рассказывай, как дела? – спрашивает она, направляясь в кухню.

Я иду следом, осматривая все вокруг. Кажется, она здесь снова что-то поменяла. Светильники и зеркало?

– Ммм… нормально… – Совсем не нормально, но не шокировать же с порога. – Кирилл дома?

– Нет. У них с его братом дела. Договор какой-то пилят.

– В выходной?

– Скажи ему это, когда он придет. – поворачивается к шкафу, чтобы достать с полки два бокала.

На столе запеченное мясо, овощной салат и сырная тарелка к вину. Настя готовилась к моему приходу.

– В этом они в своего отца, Германа Дмитриевича. – продолжает подруга, вгоняя в бутылку штопор. – Выходные для них, будто каторга…

– Помочь? – предлагаю я.

– Нет… садись. Выпьем за встречу.

Наливает вино в мой бокал, а в свой… яблочный сок из графина.

– Ты не пьешь?.. Почему?

Округлив глаза и порозовев, Настя пожимает плечами.

– Ну… потому…

– Что?!.. – смотрю на ее живот. – Ты серьезно?!

Настя, закусив обе губы кивает. Сама свой, пока еще не заметный, животик гладит и опускается на стул.

У меня горло от радости за нее спирает. Она заслужила свое счастье!.. Так любила Кирилла!.. Так долго ждала его!

– Представь… я сама в шоке пока…

– Это здорово, Настя! Поздравляю! Я так рада за вас!..

– Не верится, что дождалась, когда мозги Кира встанут на место, и он поймет, что я его судьба!..

Мы смеемся, и я смахиваю слезинку с глаз, потому что нереально счастлива за них обоих. Настя родила Ромаша от Греховцева и два года воспитывала его одна, пока он жил в столице со своей невестой. А потом они вернулись, и Кирилл узнал, что Настин ребенок от него. Наверное, это были самые тяжелые несколько месяцев в его жизни.

– Как протекает беременность? – спрашиваю, помня, что прошлая была очень тяжелой.

– Пока все отлично. – вздыхает облегченно. – По крайней мере, сейчас я ничего не боюсь.

– С таким мужем, конечно…

– Ну, а у тебя что нового? Рассказывай.

На правах хозяйки наполняет мою тарелку и взглядом указывает на бокал. Я беру его в руку и, отсалютовав, делаю большой глоток. Мне сейчас не помешает.

– Насть, а можно я сначала вопрос задам?

Ее темные брови удивленно взлетают вверх.

– Спрашивай.

Вино, прокатившись по пищеводу приятным теплом, снимает скованность в области груди. Я распрямляю плечи.

– Скажи, Настя, у вас с… Артуром было что-то?..

– В смысле?

– Ну-у-у… в смысле…

– Мы не спали, если ты об этом.

Неловкость нагревает щеки, я опускаю взгляд в тарелку. Блин, ну зачем я лезу в это?.. Она ведь говорила, что нет.

– Почему ты спрашиваешь?

– Прости… просто он же так долго добивался тебя, и ты была совсем одна…

Поднимаю глаза и вижу, что мои вопросы Настю напрягли. Застыв, она смотрит на меня в упор.

– Прости, пожалуйста, Насть!..

– Что случилось?

– Я… – тяжело сглатываю. – Я… я переспала с ним.

– С кем?.. – переспрашивает она шокировано. – С Рокотовым?!

– Да.

– Тася!

Хапнув порцию воздуха, я порывисто прячу лицо в ладонях. Хочется реветь до рези в горле. Потому что мне плохо! Плохо, страшно и обидно! В этой жуткой каше я варюсь уже две недели. Почти не сплю, не ем и вздрагиваю от каждого сигнала телефона.

– Вы переспали?! Серьезно?.. Когда?

– Две недели назад… – бормочу через пальцы. – Поздравь меня, я больше не девственница.

– Поздравляю! – восклицает глухо. – Вернее… блин… И что теперь? У вас отношения?

– Нет, Насть. – Убираю руки и хватаюсь за бокал. Выпиваю до дна. – Он слился. Совсем.

– Артур?..

– Не звонит и не пишет. Хотя обещал.

– Ну… может, у него случилось что-то?

– Ничего не случилось. Бодр, весел и полон сил. Весь в работе…

– Занят, наверное?.. – предполагает осторожно.

– Да. Так, сильно, что некогда сообщение написать. – хмыкаю невесело. – Я понимаю.

Наполнив мой бокал, она растирает лоб ладошкой.

Прибегает Ромка, хватает со стола кусочек сыра и убегает обратно. Настя качает головой.

– Вот козел!

– Он не козел. Он… просто он… не заинтересован…

– Козлина!.. Не заинтересован, но решил стать твоим первым?!

– Насть… ты же его знаешь, и я знаю… Я сама виновата.

– Хочешь, я его наберу? Прямо сейчас?

Опирается руками в стол и начинает взглядом искать свой телефон.

– Нет! Нет, пожалуйста! – восклицаю громко. – Не надо!

– Я его убью!

– Настя!..

К счастью и огромному моему облегчению, спасение приходит, откуда не ждали – домой возвращается Кирилл. Сдержанно, в своей манере, здоровается со мной, целует Настю в губы и, положив руку на ее живот, бормочет что-то на только им понятном языке. А потом уходит смотреть новый экспонат Ромкиной коллекции.

– Пожалуйста!.. – молю, сложив ладони в молитвенном жесте. – Не надо!

– Ладно. – соглашается она. – Только, Тася… не позволяй ему обижать себя!

Таисия

– До понедельника. – шествуя мимо столов, роняет наш начальник.

Но по дурацкой привычке останавливается на пороге и, обернувшись, смеряет нас надменно – предупреждающим взглядом. Дескать, я ухожу, но это не значит, что вы можете расслабиться и валять дурака до конца рабочего дня.

– Николай Федорович! – обращается к нему Наташа. – Можно, я убегу пораньше? В садике укороченный день.

– Разве он у тебя уже не учится в школе? – спрашивает безучастно, выходя за дверь.

– Максимке еще четырех нет! – кричит она вдогонку, но Ларионов уже не слышит. – Хмырь!..

Я-то знаю, что Натаха хитрит. Ее сын вот уже неделю живет у ее родителей, а сама она просто торопится в бар на встречу с подругами. Поэтому, сведя брови к переносице и закусив губу, старательно прячу усмешку.

Через три минуты, дверь второго кабинета открывается, и из него выплывает начальник нашего отдела Екатерина Степановна. В пальто, шляпе и с сумочкой на плече.

– Всем до свидания. – поправив розовый шарфик на шее, протискивается мимо наших столов к выходу.

– Катерина Степановна, можно я пораньше убегу? В садике укороченный день.

– А ты все доделала? – строго спрашивает она.

– Все! Все – превсе!..

– Ладно, иди тогда.

Дверь за нашей начальницей закрывается, и Натаха подрывается на месте.

– А-а-а!!! Зашибись!.. Девчонки, я улетаю!.. – скидывает в сумку вещи, на ходу записывая голосовое подружкам, что скоро будет.

Проводив ее взглядом, я смотрю на свой, лежащий на столе экраном вниз, телефон. Примерно минуту назад на него пришло сообщение, и с тех пор я не могу сделать полноценного вдоха.

Я, как последняя дура, все еще жду его звонка.

Однако это не Артур, а сообщение от Насти. Мы теперь с ней каждый день списываемся.

«Как дела на фронте?»

На фронте?.. Подавляю смешок. Что это за фронт такой, если один из его участников сдал позиции и дезертировал?..

«Глухо, как в танке» – отвечаю я.

«Готова к свиданию?»

Пфф…

Готова. Семен был очень настойчив, а я слишком сильно грустила.

«Конечно. Новая юбка, новая помада и все такое…»

Настя отвечает тремя хохочущими смайликами и сообщением:

«Иди и сделай это!»

Пойду и сделаю! Разрешу Семе себя поцеловать, а может быть, и кое-что посерьезнее.