В общем, все должно было пройти идеально, если бы соседка была в комнате. Потому что стоило мне сделать один крадущийся шаг в темноту, как над головой вспыхнул яркий верхний свет и за спиной раздалось:

— Заходи давай, чего мнешься.

Я подпрыгнула от неожиданности:

— Ты где была⁈

— У меня, знаешь ли, тот же вопрос, — хитро прищурилась Эмма и закрыла за собой дверь.

А потом увидела в моих руках пару туфель и отдельно от нее — один каблук.

— Что это? — обалдела подруга.

— Результат вандализма, — мрачно отозвалась я.

— Он что, тебя обижал? — округлила глаза подруга.

— Кто? — не поняла я.

— Виктор!

— Нет, конечно! — фыркнула я.

— Получается, ты его? — Эмма снова покосилась на каблук в моей руке.

— Ты за кого меня вообще принимаешь? — возмутилась я.

— Ну… — протянула подруга, кинув взгляд на висевшую на стуле форму для аэрена. — За женщину, способную выстрелить нашему капитану в глаз?

— Тогда он сам напросился, — буркнула я, кинув бесполезные туфли в угол и отправившись переодеваться.

— А сейчас? — осторожно поинтересовалась Эмма, присев на свою кровать.

Пришлось признаться:

— А сейчас я просто попала каблуком в сетку дренажа на дорожке.

Эмма посмотрела на обувь в углу, на меня, снова на обувь…

— И Виктор помог мне вытащить туфлю, — пояснила я.

— По частям? — уточнила Эмма.

— Угу, — мрачно отозвалась я, натянув ночную сорочку и беря с полки косметичку со всякими склянками для наведения ночной красоты. — Боевой маг и препятствие, сама понимаешь… Результат был предопределен.

— Хм… — задумчиво протянула Эмма, снова посмотрев на меня, на туфли и обратно.

А затем соседка просияла лицом и улыбнулась так широко, что я начала подозревать ее в какой-нибудь диверсионной деятельности.

— Знаешь, Лекси, а каблук-то у тебя сломался не просто так, — вкрадчивым тоном начала Эмма.

— Да, ему помогла металлическая сетка и Виктор, — согласилась я.

— Нет, это же примета! — она возбужденно подскочила на ноги и горящими глазами уставилась на меня. — Говорят, когда у девушки ломается каблук, кто-то в нее влюбился!

— Эмма, ты не алхимиков сегодня проводила вечером случайно? — вкрадчиво поинтересовалась я.

— Причем тут я вообще? — отмахнулась подруга. — Ты меня не слышала? Кто-то в тебя влюбился!

— Ты это по каблуку определила? — уточнила я.

— По примете. Примета — верная! — горячо убеждала меня подруга.

Внутренний голосок противненько шептал «Пусть это будет Виктор, пусть это будет Виктор!».

Но, как сказал ректор, меня воспитывал генерал Лаян, а не няньки-мамки, и я не верила во всякую суеверную чушь. В конце концов, мы же живем в век магической науки, а не в дремучем средневековье!

— Полная чушь, — отрезала я и ушла в ванну, пока Эмма еще чего не придумала.

Но предательский внутренний голосок отказался подчиняться эволюции и продолжал терзать меня.

Пусть это будет Виктор, пусть это будет Виктор…

78

Я думала, что в последний день Виктор будет гонять нас и в хвост, и в гриву, но, удивительное дело, капитан даже не назначил тренировку. Сказал лишь, что вечером перед соревнованием вся команда собирается у него в комнате, и мне тоже следует зайти, чтобы не отрываться от коллектива.

Так что утром дня перед соревнованиями я просто лежала в кровати и смотрела в потолок.

Потолок в комнате был простой и беленый со старым желтым разводом в одном углу. Эмма откуда-то узнала, что два года назад над предыдущими жильцами этой комнаты жили боевые магички, которые пытались постирать свое бельишко с помощью стихии воды.

В этой ситуации меня больше всего поражал не факт попытки постирать шмотки боевыми заклинаниями, а то, что Эмма эта выяснила. Мне иногда казалось, что бытовой факультет у нее для отвода глаз, а сама она по ночам бегает в военную академию разведки и стажируется там.

— Ты чего лежишь? — спросила соседка, уже вернувшаяся из ванной. — Тебе не надо спешит на полигон стрелять и отжиматься?

— Капитан сегодня нас отпустил, — отозвалась я, присаживаясь на кровати. — Так что я наконец-то дойду до пар и узнаю, не отчислили ли меня за непосещение.

— Тебе все проставят «отлично», если хорошо сыграете, — отмахнулась Эмма.

— Если, — кивнула я, нащупывая тапочки.

— Что за сомнения в нашей прекрасной команде⁈ — возмутилась подруга.

В ответ я лишь пожала плечами:

— Пока сложно сказать, что получится. Я же никогда не играла.

— Иди и помой голову с мылом! — Эмма ткнула пальцем на дверь.

Вид у подруги был воинственный и решительный, а фанатичный огонь в глаза — пугающий. Так что я поспешила ретироваться, чтобы не вляпаться в лекцию о том как велик и могуч наш капитан и что аэрен самое лучшее соревнование на всем белом свете.

Пару раз мне просто не хватало ума убраться с глаз Эммы и приходилось все это слушать. Но если раньше это были просто какие-то абстрактные люди и непонятные термины, то сейчас ее пылкая речь уже не будет белым шумом.

А у меня и так что-то переизбыток аэрена в жизни.

Но очень скоро пришлось признать, что теперь я у людей четко ассоциировалась с предстоящими соревнованиями.

— Норд, отойдите от плиты, — кинула педагог по кулинарии, едва я подошла разжечь очаг.

— Почему это? — возмутилась я, быстро прокручивая в голове все прегрешения, которые могли бы рассердить госпожу Ванни. Ее-то предметы я еще не успела прогулять, хотя отметилась почти у каждого преподавателя.

— Потому что если ты поранишься, то не сможешь играть завтра, — заявила женщина.

Мне пришлось по-другому взглянут на невысокую пухлую даму, магистра кулинарии, между прочим.

— Но я не…

— Послезавтра жду на дополнительное занятие, — отрезала Ваннии щелкнула пальцами.

Передник на мне развязался и упорхнул на вешалку.

— А… — растерянно произнесла я, но магистр кулинарии кинула на меня суровый взгляд и строгим тоном произнесла:

— И покажите этим высокомерным господам, что девушки созданы не только для того, чтобы вытирать пыль с их кубков.

Я открыла рот и закрыла рот, громко клацнув зубами.

Чувствую себя прямо-таки революционеркой в отдельной взятой отрасли!

79

Весь день прошел вот так — педагоги факультета бытовой магии на практических занятиях просто отправляли меня почитать лекции или понаблюдать с, внимание, безопасного расстояния. Даже на паре по шитью!

Ну как я там могла пораниться иголкой? В глаз ее себе воткнуть вместо ткани⁈

Но все мои удивленные возмущения сводились к одному аргументу — иди и покажи этим мужикам, чего мы стоим. На одной паре кто-то даже с галерки крикнул «Фефифистки, ура!» но под выразительным взглядом педагога быстро притих.

Так что к Виктору я пришла в глубокой задумчивости и легкой растерянности.

Не добавляло мне уверенности и необходимость явиться в мужское общежитие. Сначала-то я думала, что ничего особенного там не увижу — это ж почти то же самое, что и казарма, а про эти места братья рассказывали довольно часто. Но едва переступила порог, как поняла — что это не казарма.

Это хуже.

На меня пялились вообще абсолютно все — и парни, и зашедшие к своим ухажерам девушки, и даже комендант, огромных габаритов мужик, оравший на нерадивых жильцов, заткнулся на полуслове и проводил меня взглядом.

И только мысль о том, что я — Лаян, а мы не бегаем от проблем, не то что от взглядов, заставила меня идти с высоко поднятой головой не меняя темпа.

— Ты чего такая испуганная? — спросил Микаэль, открывший дверь в комнату к Виктору.

Я молча зашла, сделала шаг в сторону от двери и прислонилась спиной к стене.

— Закрой быстро, — попросила я.

Здоровяк отпустил ручку и дверь с негромким щелчком закрылась под собственным весом.

— За тобой гнались все чудища аэрена разом? — приподнял брови Стефан.