— Эмма. — я выразительно глянула на девушку.

— Нет, я серьезно! — принялась убеждать меня подруга. — Ты сразу такая утонченная, женственная…

— Эмма!

Подруга вздохнула, достала из кармана две половинки заколки и повинилась:

— Прости, я на нее села.

— Случайно, надеюсь? — мрачно спросила я.

— Конечно… — не слишком уверенно протянула Эмма и честно покаялась: — Но совесть меня по этому поводу не мучает.

— И чем тебе моя заколка не понравилась?

— Когда ты закручиваешь волосы в тугой узел на затылке, — соседка изобразила как я это делаю, — то становишься похожа на нашего декана.

— Фу! — ахнула я.

Наша декан была самым страшным кошмаром любой девицы. Застегнутая на все пуговицы седовласая сухонькая старушка, больше напоминала коршуна на пенсии, чем женщину. И если ты попал к ней в немилость, шансов выбраться из ее когтистых рук практически не было. Я-то еще ни разу не привлекала ее внимание, а вот Эмме досталось на прошлом курсе: то за слишком вызывающие наряды, то за слишком яркий макияж, то за парней, топчущихся под окнами нашей комнаты вечерами… Борьба двух крайностей время от времени затухала, а затем разгоралась с новой силой. Я старалась не занимать четкую позицию в этом противостоянии, но к декану особых симпатий не испытывала.

В основном, потому что знала, что эта поборница морали в юности подрабатывала медовой ловушкой по указке императорских служб, и в ее строгие принципы верилось с трудом.

— Вот, поэтому носи распущенные, — резюмировала Эмма и демонстративно отправила остатки моей заколки в мусорное ведро.

— С тебя новая заколка, — парировала я.

— Ты вообще слышала, о чем я тут говорила? — возмутилась подруга. — Нельзя прятать твои шикарные золотые волосы в пучок!

— А ты? — парировала я. — Мне на тренировку каждый вечер. Думаешь, я буду лучше стрелять, если все эти шикарные золотые волосы прилетят мне в лицо?

Подруга пару секунд смотрела на меня, переваривая сказанное. Я для лучшего эффекта пятерней начесала волосы себе на лицо.

— Ладно, аргумент… — нехотя согласилась Эмма.

А затем радостно хлопнула в ладоши:

— Ура! Мы идем по магазинам!

Черт, и вот кто меня тянул за язык? По магазинам с Эммой — это примерно как на тренировку с отцом.

В полной выкладке!

Виктор

По вечерам обычно команда тренировалась. А если не тренировалась, то все равно почему-то собиралась вместе. Конечно, у каждого из нас оставалась какая-то своя жизнь за пределами учебы и аэрена, но в этом году, подозреваю, времени на нее будет еще меньше, чем в прошлом.

Слишком многое зависит от победы для каждого из нас.

Своего отдельного помещения у нас не было, поэтому как-то так сложилось, что все собирались у меня. Как сын герцога я имел своем распоряжении двухкомнатные покои, что и стало решающим в выборе дислокации команды.

Зайдя к себе и, как обычно, обнаружив парней, развалившихся в комнате, я как-то вдруг резко понял, что штаб-квартира команды, как у погранцов Лаяна, не лишена смысла.

— Ну? — выразил общее мнение Микаэль.

Остальные просто смотрели на меня с напряженным ожиданием.

— Один товарищеский турнир, — огласил я решение девушки.

— Она еще и условия ставит? — взвился Эгилл.

— А почему нет? — пожал плечами Стефан. — Разумный подход.

— Меня больше интересует, с кем этот товарищеский турнир будет, — заявил Микаэль. — Надо выбрать какую-нибудь самую дохленькую команду…

— Зачем? — не понял я.

— Чтобы мы однозначно выиграли, и девчонка почувствовала этот сладкий вкус победы! — широко улыбнулся парень.

— Ага, а потом столкнулась с суровой реальностью и убежала, размазывая макияж по щекам, — фыркнул Эгилл.

— Ты просто не хочешь, чтобы она к нам присоединилась, — заметил очевидное Стефан.

— Не хочу, — поджал губы лекарь.

— Тем не менее, слова Эгилла не лишены смысла, — произнес я, прерывая зарождающийся спор.

— Серьезно? — обалдел Микаэль.

— Абсолютно, — я плюхнулся на единственное свободное место в комнате — пуфик у входа. — Алексия, как ни странно, не похожа на большинство девушек, что я встречал. Легкая победа не зажжет в ней азарт, и она может отказаться, решив, что аэрен не для нее.

— Сложно тоже нельзя, — заметил Микаэль. — По тем же причинам. Мы будем не сыграны, первый турнир окажется последним. И снова придется искать лучника с глазами не на жо… кхм, на лице.

— Верно, — кивнул я. — Есть идеи, кому предложить турнир?

Парни ненадолго замолчали, обдумывая варианты. И, удивительное дело, но первым подал голос Эгилл.

— Я думаю, подойдет команда из северной академии. У них в прошлом году половина состава выпустилась. Должно быть много замен. Они тоже не сыграны, но старый состав может дать прикурить большей части наших соперников.

— Разумно, — согласился я. — Возражения?

— Согласен, — кивнул Стефан.

— Согласен, — вторил ему Микаэль.

— Тогда решено, — я хлопнул по колену. — Завтра будет первая тренировка.

Я окинул ребят взглядом, особо задержавшись на Эгилле.

— Рассчитываю на ваше благоразумие. Эта девчонка поможет взять нам кубок в этом году. Помните об этом, когда захотите ее подколоть.

И я буду помнить, когда захочу лишний раз взять ее за руку.

21

Алексия

Утро в женском общежитии началось как обычно — девушки бегали по этажам, судорожно пытаясь собраться, создавая больше суеты, чем полезного действия. Я усиленно смирялась с реальностью и пыталась держать глаза открытыми.

— Лекси, ты чего какая вялая? У тебя сегодня важный день! — щебетала омерзительно-бодрая Эмма.

— Если бы ты делала домашнее задание регулярно, а не от случая к случаю, ты бы тоже была вялая, — широко зевнув, ответила я.

— Ой, да что там делать, — отмахнулась Эмма. — сегодня одни лекции.

— И практикум по алхимии, — добавила я, продолжая бороться с зевотой.

— Бесполезный предмет, — закатила глаза подруга.

— Полезный-бесполезный, а зачет будет, — закинув полотенце на плечо, ответила я. — И, говорят, очень неприятный зачет.

— Удовлетворительно в любом случае поставят, а остальное меня не касается, — легкомысленно ответила Эмма.

Увы, доля правды в ее словах была. Многие предметы, входящие в состав учебного плана нашего факультета, для нас читались в целях общего образования. И спрос был по ним невелик. Некоторые преподаватели даже не скрывали своего отношения к бытовичкам.

— Можете не ходить на мои пары, удовлетворительно получат все! — щебетал один из педагогов. — Все равно вы бросите академию посередине обучения и упорхнете в замужнюю жизнь…

Меня в тот момент, конечно, терзало нездоровое желание начать с ним спорить громко и горячо на тему его предвзятости к девушкам и нашему факультету, но хватило ума сдержаться.

А когда после первого курса десятая часть курса действительно ушла замуж, я даже похвалила себя за дальновидность.

Но даже убедившись в полно пренебрежении мужчин-педагогов к нашим результатам, я все равно почему-то въедливо изучала каждый предмет. Как говорил отец — никогда не знаешь, где эти бесполезные знания пригодятся.

Вот мне оказывается пригодилась стрельба из лука, хотя, казалось бы…

В самом мрачном расположении духа я отправилась в ванную. Увы, хоть наша академия и была аж императорской, здания, кажется, об этом не знали. Санузел на этаже был один и там вечно происходило какое-то движение, а, главное, перманентный обмен сплетнями.

Так что, толкнув дверь ванной, я готова была услышать все новости женского мира оптом. При этом они будут ярче и оперативнее газетных заметок, а иногда даже точнее.

Но в этот раз мне как-то не повезло. Девушки косились на меня недобрым взглядом, молчали, недовольно поджимали губы.

Короче, Виктора мне никто не мог простить. Посягнула на святое, практически!

А когда узнают, что я в команде по аэрену и каждый день с их кумирами скачу по перепаханному полю вся такая красивая, наверное, вообще утопят в ближайшей душевой.