— Я хочу то, что заказала, — пожала плечами в ответ.

Кажется, присутствующие рассчитывали, что я буду есть, как в последний раз, выбирая блюда по цене. Но диковинной рыбой и изысканной дичью меня было не удивить.

— Может быть десерт? — подсказал тоже немного шокированный официант.

— Ммм… — протянула я, рассматривая страницу со сладким.

Тут надо сказать, что я была абсолютно равнодушна к шоколаду и теряла всякую волю перед любого вида выпечкой.

— Брусничный пирог выглядит многообещающе, — согласилась я. — Вы его режете?

— На шестнадцать частей! — с какой-то особой гордостью ответил официант.

— Ужас… — пробормотала я. — Тогда мне две… нет, три шестнадцатых пирога.

Официант покосился на Виктора.

— Несите весь, — невозмутимо произнес парень. — И большой чайник чая.

Официант повторил наш заказ и вышел, я же задумчиво посмотрела в окно на оживленную улицу.

Горели магические фонари, катались дорогие экипажи, сновали мальчишки на побегушках, чинно шли приличные люди в парах и по одному. Словом, центр столицы жил своей шикарной столичной жизнью.

К чести Виктора, он не задавал наводящих вопросов, не торопил и вообще казалось, что мы просто ужинаем, говоря на какие-то отвлеченные темы. О том, какой ровный газон у погранцов, и о том, что лектор по истории ужасно занудный тип, и о том, что картины тут висят приятные, хоть и не модные.

В общем, парень обходил очень важный для него вопрос по большооооой дуге.

В конце концов, когда нам принесли открытый пирог с брусникой, порезанный на шестнадцать частей, и разлили чай по чашкам, я не выдержала сама.

— Я не знаю, что тебе ответить.

— Ты, наверное, единственный человек в мире, которого приходится уговаривать войти в состав команды по аэрену, — усмехнулся Виктор.

— Если бы я уговаривала тебя войти в команду по кройке и шитью, ты бы как реагировал? — огрызнулась я.

— Есть много прекрасных мужчин портных, — пожал плечами Виктор.

— Ладно, пример может быть не точный, но смысл ты понял.

— Я понимаю твои сомнения, — вдруг сказал парень. — Они обоснованы и логичны. К девушке будет более пристальное внимание. Нужно все время конкурировать с другими парнями. Это все усложнит твою социальную жизнь, учебу и владение личным временем.

— Вот, ты сам все знаешь, — вздохнула я, по-простецки беря руками кусочек пирога и откусывая вкуснейшее лакомство на свете.

— Но ты попала в цель луком, на которое было наложено слабое заклятие помехи, — продолжил Виктор, пристально на меня посмотрев. — С первого раза.

А вот теперь я понимаю, почему он ко мне прицепился. Ох уж эта папочкина муштра, я ведь даже не обратила внимания на ту ерундовую магию.

— Случайность, — буркнула я, и сама поняла, как жалко прозвучало это оправдание.

И Виктор, конечно же, в это не поверил.

— Я посмотрел твой табель по физической подготовке, — медленно произнес парень, — у тебя средний балл. Человек со средним баллом не может так стрелять. Я повидал много игроков аэрена, много настоящий бойцов. И это не случайное попадание.

Я нервно заерзала на стуле, мрачно смотря на парня. Ждала, что с минуты на минуту начнется старый добрый шантаж, но Виктор удивил.

— Я не знаю, откуда у тебя эти навыки, — он смотрел на меня внимательно и спокойно, и я вдруг почувствовала, что дышу через раз, словно в ожидании грома. — и, если честно, мне все равно. Я просто знаю, что ты поможешь нам заполучить императорский кубок. И если для твоего положительного решения нужна какая-то услуга — я готов ее тебе оказать.

Я выдержала взгляд Виктора и медленно выдохнула.

Хотелось спросить, почему ему так важен аэрен, ведь он сын герцога и это явно не из-за денег, но побоялась нарваться на встречный вопрос.

А на неудобные вопросы лучше не отвечать коллективно.

К тому же, если я не попробую, меня потом всю жизнь будет грызть любопытство, как оно могло быть. Любопытство и старый добрый братский юмор о маленькой пугливой сестренке.

Даже не знаю, что будет более раздражающим.

— Один товарищеский матч, — произнесла я.

Виктор не ответил, продолжая пристально смотреть на меня, отчего мне казалось, что шоколадные глаза стремительно чернеют.

— Я попробую. На один товарищеский матч, — повторила я. — И если по его итогам, мы поймем, что это плохая идея, ты от меня отстанешь.

Парень приподнял бровь.

— И никаких условий или просьб личного характера?

— Пф! — высокомерно ответила я.

— Лаааадно… — протянул Виктор.

Встал, обошел огромный круглый стол, и протянул мне ладонь.

— Один товарищеский матч. И я буду ждать твое положительное решение.

И я снова вложила руку в его широкую ладонь. Третий раз за день.

19

— Ну как, как оно? — с порога на меня накинулась Эмма, чуть не опрокинув коробку с пирогом, которую я бережно несла с самого ресторана. — Вы целовались? Он предложил тебе встречаться? Имей ввиду, если вы целовались, а он не предложил тебе встречаться, значит, он настроен не серьезно, и ты должна…

— Угомонись, — прервала я подругу, поморщившись.

Но если Эмма загорелась просветить кого-нибудь на тему отношений полов, ее было практически невозможно остановить.

— Ты должна… — продолжила соседка с нажимом.

— Мы не целовались, — снова прервала я ее, вручив коробку с пирогом. — Но встречаться будем.

— Да ты что⁈ — ахнула Эмма, чуть не выронив коробку. — Ты — умничка, нельзя давать мужчине сразу то, что он хочет! Когда встречаетесь в следующий раз?

— Завтра, — охотно ответила я, скидывая обувь.

— Завтра — слишком рано, — не одобрила подруга. — Надо бы пару дней потянуть. Скажи, что завтра у тебя срочные дела. Очень важные. И послезавтра — тоже. Пусть помучается!

— Боюсь, если я ему так скажу, он явится сюда, проверять, что же за дела такие, — вздохнула я, вытряхиваясь из пиджака.

— Ах, какой настойчивый мужчина! — мечтательно вздохнула Эмма.

— Да, ужасно настойчивый, — согласилась я, забирая коробку с пирогом, от которого, кстати, так и отъели всего два кусочка. — Не был бы таким настойчивым — в жизни бы не согласилась вступать в его команду.

Подруга удивленно моргнула, мигом выпадая из своих розовых грез.

— Какую команду?

— По аэрену, конечно же, — я поставила коробку на общий стол и принялась закручивать волосы обратно в удобный узел.

— Так это ты что, завтра на тренировку идешь⁈ — ошарашенно произнесла Эмма.

— Ты поразительно проницательно, — усмехнулась я. — Заколку верни.

— И ты что, действительно не будешь с ним встречаться?

— Ну почему же не буду? Буду. Каждый божий день, — без особого восторга ответила я. — Заколку, верни говорю.

Эмма пялилась на меня с видом ребенка, которому только что рассказали, что волшебных фей не существует, а конфетки на столе утром после праздников появляются стараниями мамы и папы. Короче, с полным разочарованием, близким к глубокой трагедии.

— Лекси, вот как ты так умудрилась, а? Тебе же самого популярного парня поднесли на тарелочке готового, а ты?

— А я?

— А ты взяла и все испортила! — взвилась подруга. — Тебе же теперь нельзя с ним встречаться! Он ведь капитан твоей команды! Это будет неэтично!

Я сложила руки на груди, возвела глаза к потолку, тяжело вздохнула и произнесла:

— Это будет невыносимо тяжело. Но я сильная! Я справлюсь! Пирог будешь?

Эмма юмор не оценила.

— Вот никакой в тебе романтики, — мрачно буркнула подруга. — Из какой казармы тебя выпустили?

Из очень элитной! Генеральской!

20

Впрочем, рассуждения о моей нечувствительности к настоящим женским ценностям не мешали Эмме бодро уничтожать брусничный пирог, добытый мною в неравно бою.

— Так что там с моей заколкой? — напомнила я подруге, когда в коробке осталось всего четыре шестнадцатых пирога.

— Ммм… знаешь, с распущенными волосами тебе гораздо лучше, — пробормотала с набитым ртом соседка.