В отличие от любой другой группы в толпе-стае человек далеко не всегда выбирает себе роль: она может возлагаться на него складывающимися обстоятельствами, распоряжением вожака, его собственными желаниями тоже, если, например, он участвует в деятельности толпы, чтобы чем-то завладеть. Толпы, о которых здесь идет речь, и в первую очередь агрессивные, могут растворяться, как только сделают свое дело, например линчуют кого-то.

Фундаментальное объяснение поведения группы-скопища (стаи) дает 3. Фрейд. На его взгляд, есть комплексы, которые вытеснились сознанием, а ранее были в нем. Но есть и такие, которые никогда не входили в него, а поэтому не вытеснялись. Человек пребывает в блаженном неведении относительно этих сил, поскольку они никогда (или почти никогда) не касаются наших личных дел в обычных обстоятельствах. Но стоит людям собраться вместе и образовать толпу, как высвобождается динамика коллективного человека — звери или демоны, сидящие в каждом человеке, не проявляют себя, пока он не сделался частью толпы. Там человек бессознательно нисходит на низший моральный и интеллектуальный уровень. Тот уровень, который всегда лежит за порогом сознания, готовый прорваться наружу, стоит подействовать стимулу совместного пребывания в толпе^[104].

В толпе-стае человек как бы отдает себя ей, действует импульсивно, даже компульсивно, повинуясь инстинктам. Попадая под ее власть, он часто начинает чувствовать, что свершилось то, что давно хотелось ему: ценой потери себя наступило избавление от постоянной и изматывающей заботы о себе, обретение чего-то, чему можно отдаться без остатка. Наступает нечто близкое к пренатальному состоянию, когда ни о чем не надо беспокоиться и лишь следовать кому-то или чему-то. В толпе субъект не всегда осознает себя как отличную от других единицу, по крайней мере, степень этого осознания может быть различной.

В толпе люди могут забываться настолько, что их сознание сводится к минимуму. Так они способны вопить на стадионе, чего не позволили бы себе в обычной жизни. Самозабвение можно наблюдать среди некоторых религиозных сект — в прошлом это были, например, «прыгуны» и «хлысты». Члены таких сект доводили себя до экстатического состояния

Человека в толпе характеризуют следующие черты.

Анонимность. Немаловажная особенность самовосприятия индивида в толпе — это ощущение собственной анонимности. Затерявшись в «безликой массе», поступая «как все», человек перестает отвечать за собственные поступки. Он, не отдавая в этом себе отчета, перестает ощущать себя источником своих же действий. Отсюда и та жестокость, которая обычно сопровождает действия агрессивной толпы. Участник толпы оказывается в ней как бы безымянным. Это создает ложное ощущение независимости от организационных связей, которыми человек, где бы он ни находился, включен в трудовой коллектив, семью и другие социальные общности.

Инстинктивность. В толпе индивид отдает себя во власть таким инстинктам, которым никогда, будучи в иных ситуациях, не дает волю. Этому способствуют анонимность и безответственность человека в толпе. У него уменьшается способность к рациональной переработке воспринимаемой информации. Способность к наблюдению и критике, существующая у изолированных индивидов, полностью исчезает в толпе.

Бессознательность. Об этой особенности уже было сказано выше. В толпе исчезает, растворяется сознательная личность. В толпе наблюдается преобладание бессознательных влечений, одинаковое направление чувств и идей, определяемое внушением, и стремление превратить немедленно в действие внушенные идеи. Немаловажно отметить, что отдельный человек не только не контролирует себя, но и других тоже.

Состояние единения (ассоциации). В толпе индивид чувствует силу человеческой ассоциации, которая влияет на него своим присутствием. Воздействие этой силы выражается либо в поддержке и усилении, либо в сдерживании и подавлении индивидуального поведения человека. Известно, что люди в толпе, ощущая психическое давление присутствующих, могут сделать (или, напротив, не сделать) то, чего они никогда бы не сделали (или, напротив, что непременно сделали бы) при иных обстоятельствах. Например, человек не может оказать без ущерба для собственной безопасности помощь жертве при враждебном отношении к этой жертве самой толпы.

Индивид, пробыв некоторое время среди действующей толпы, впадает в такое состояние, которое напоминает состояние загипнотизированного субъекта, что отмечали Лебон, Московичи и другие исследователи психологии толпы. Он уже не осознает своих поступков. У него, как у загипнотизированного, одни способности исчезают, другие же доходят до крайней степени напряжения. Под влиянием внушения, приобретаемого в толпе, индивид может совершать действия с неудержимой стремительностью, которая к тому же возрастает, поскольку влияние внушения, одинакового для всех, увеличивается силой взаимности.

Индивид в толпе приобретает сознание неодолимой силы благодаря одной только численности. Это сознание позволяет ему поддаться скрытым инстинктам: в толпе он не склонен обуздывать эти инстинкты именно потому, что толпа анонимна и ни за что не отвечает. Чувство ответственности, сдерживающее обычно отдельных индивидов, совершенно исчезает в толпе — здесь понятие о невозможности не существует или, во всяком случае, о ней никто не задумывается.

Заражаемость. В толпе всякое действие заразительно до такой степени, что индивид очень легко приносит в жертву свои личные интересы интересу толпы. Подобное поведение противоречит самой человеческой природе, и потому человек оказывается способен на него лишь тогда, когда он составляет частицу толпы. Здесь полностью стираются индивидуальные черты людей, исчезает их оригинальность и личностная неповторимость.

Утрачивается индивидуальная надстройка каждой личности и вскрывается, выходит на поверхность аморфная однородность. Поведение индивида в толпе обусловливается одинаковыми установками, побуждениями и взаимной стимуляцией. Не замечая оттенков, индивид в толпе воспринимает все впечатления в целом и не знает никаких переходов.

Социальная деградация. Становясь частицей толпы, человек как бы опускается на несколько ступеней ниже в своем развитии. В изолированном положении — в обычной жизни — он, скорее всего, был культурным человеком, в толпе же это варвар, т. е. существо инстинктивное. В толпе у индивида обнаруживается склонность к произволу, буйству, свирепости. Человек в толпе претерпевает и снижение интеллектуальной деятельности.

Для человека толпы также характерна повышенная эмоциональность восприятия всего, что он видит и слышит вокруг себя.

Часто поведение толпы определяется наличием или отсутствием в ней лидера. Лидер в толпе может объявиться в результате стихийного выбора, а нередко — и в порядке самоназначения. Самозваный лидер обычно подлаживается под настроения и чувства людей толпы и сравнительно легко может побудить участников ее к поведению определенного типа. В других случаях он назначается властью, хотя это тщательно скрывается.

Любое скопление индивидов инстинктивно подчиняется власти вождя. Герой, которому поклоняется толпа, поистине для нее бог. В душе толпы преобладает не стремление к свободе, а потребность подчинения. Толпа так жаждет повиноваться, что инстинктивно покоряется тому, кто объявляет себя ее властелином. Это древнейшее влечение, архетип, устоявшийся веками. Вождь почти всегда мифологизирован.

Люди в толпе теряют свою волю и инстинктивно обращаются к тому, кто ее сохранил. Всегда готовая восстать против слабой власти, толпа раболепствует и преклоняется перед властью сильной. Предоставленная самой себе, толпа скоро утомляется собственными беспорядками и инстинктивно стремится к рабству. Тут лидер или вождь может начать свою религиозную или политическую карьеру. Он должен учитывать, что толпа столь не нетерпима, сколь и доверчива в отношении авторитета. Она уважает силу и мало поддается воздействию доброты, означающей для нее лишь своего рода слабость. Она требует от своего героя силы и даже насилия, хочет, чтобы ею владели, ее подавляли. Она жаждет бояться своего властелина. Власть вожаков очень деспотична, но именно этот деспотизм и заставляет толпу подчиняться. Гитлер и Сталин это блестяще продемонстрировали.